Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара - Эннендейл Дэвид (читать полную версию книги .txt) 📗
— Орки надругались только над нижними этажами, — изложил он свои наблюдения.
— Вот именно. — Кое-где следы пребывания тварей виднелись и в районе второго уровня, но в большинстве своем тотемные морды скалили зубы только у фундамента пирамиды. — Как ты думаешь, почему так?
— Были слишком заняты мародерством?
— Возможно.
Самому Жиллиману такое объяснение не нравилось. Слишком уж оно простое. Кроме того, оно не учитывало животный энтузиазм зеленокожих. А ведь эти твари — вовсе не безмозглые сервиторы. Робаут подошел к ближайшей стене и принялся изучать схематичные орочьи физиономии поверх оригинальной росписи создателей пирамиды. Некоторые рисунки зеленокожих выглядели совсем свежими, некоторым на вид можно было дать около сотни лет. Краски поблекли, но до выцветания фресок им было еще очень далеко.
— А что если этажи обрушились еще до вторжения? — предположил Жиллиман. — Тогда заявившиеся сюда орки застали бы довольно высокие горы обломков, — он указал наверх. — А уже разбирая их от вершин, зеленокожие развлекали себя вандализмом.
— Морды наверху кажутся более блеклыми, — заметил Гейдж.
Примарх кивнул:
— Они старше. А фрески еще старше. Намного.
Он поднял глаза к дыре в крыше пирамиды в сотне метров над головой. Будь у него достаточно времени изучить ее края, нашел бы он свидетельства вины орков в произошедшем? Вряд ли.
— Но если этажи обрушились… — начал было Марий.
— Да. Теоретически — эта цивилизация пала еще до прихода орков. — Робаут провел рукой в латной перчатке по стене. — Здесь чувствуется явная разбежка по времени. Эти фрески выцветали гораздо дольше, чем их вымарывали орки.
— Что, по-вашему, здесь произошло? — спросил Гейдж.
— Слишком рано что-то утверждать, — поджал губы примарх. — Чтобы культура потерпела крах, порой даже не нужен внешний враг. Народности рождаются, стареют, постепенно теряют свои внутренние связи, разваливаются на части и в итоге умирают. В Эпоху Терры жил летописец по имени Уиллем Йаитус[13]. Отец показывал мне некоторые отрывки из его сохранившихся работ. Он писал о жизненных циклах цивилизаций и об их неизбежном конце: «Все рушится, основа расшаталась»[14]… Эта трагедия всегда была неотъемлемой частью человеческой истории, Марий. Отец пытается вырвать нас из этого порочного цикла.
Жиллиман вздохнул, глядя на работу древних мастеров, обернувшуюся единственной памятью о них, в искреннем сожалении об утраченной истории. Он пришел на Тоас, рассчитывая провести рутинную истребительную операцию. И даже когда обнаружились руины, он не тешил себя пустыми надеждами. Робаут твердил себе, что не найдет здесь ничего ценного и лишь заполнит очередное белое пятно в человеческой истории. Он принял как должное, что не встретит здесь живых людей. Надеяться на что-то иное в сердце орочьей империи было бы безумием.
«Но ты все же надеялся что-то найти, не так ли?»
«Да. Да, надеялся».
Он надеялся увидеть следы героического конца. Цивилизация, которая построила такие пирамиды, могла позволить себе уйти красиво. Она бы не пала к ногам орков без ожесточенной борьбы.
«Только вот орки к ее падению не имеют никакого отношения».
Он уже догадывался, что найдет легион, углубившись дальше в развалины. Признаки внутреннего гниения и распада. Останки культуры, сбившейся с пути и прогнувшейся под собственным весом. Следы стремительного падения с некогда достигнутых вершин. Славы тут ждать не стоит. Робауту не нравилось думать, что орки наполнили этот мир энергией жизни, хотя именно это, судя по всему, и случилось. Прибывшие зеленокожие обнаружили пустую оболочку и превратили ее в свое новое обиталище.
Мотнув головой, он отогнал меланхолию прочь. Отвоевание все еще имело смысл. Тоас может стать частью Ультрамара. Этот мир вновь оживет, наполнится энергией света и разума. И его история воспрянет из мрака долгой ночи, куда она некогда канула.
За это стоило побороться.
— В чем, по-вашему, было назначение этого сооружения? — спросил Гейдж.
— Похоже, у тебя самого есть мысли на этот счет.
— Теоретически — это мог быть военный командный центр.
— Металлический настил, — сообразил Жиллиман.
— Да. Он чрезвычайно функциональный, но плохо подходит для жилых зон.
— Твоя гипотеза предполагает схожие функции и для других пирамид.
— Так точно.
— Получается, весь этот горный регион представляет собой единую крепость.
— Особенно если учесть, что пирамиды соединены друг с другом.
— Крепости возводят для обороны, — рассуждал дальше Робаут. — Обороны от кого?
— Не имею ни малейшего понятия.
Как не имел и Жиллиман. Предположение Мария не было лишено смысла, но поднимало много новых вопросов.
— Мы найдем ответы, — сказал Робаут, — как только закрепимся на этой позиции.
Он вызвал по воксу Хаброна:
— Орки уже выдвинулись в нашу сторону?
— Некоторые, — доложил технодесантник. — Немного. Нынешних приготовлений хватит, чтобы отогнать их. На юге все еще идут бои, но основная масса противников сосредоточена на севере от нас.
— Как ты оцениваешь состояние врага?
— Сил у них еще предостаточно. Действовать, не зная точно их численности…
— Рассуждай.
— Похоже, наша стратегия дала плоды. Основной удар Первого ордена привлек к себе внимание орды, что привело к образованию в ней ядра. Вторая волна уничтожила это ядро. Орки понесли серьезные потери.
— Но ты можешь предположить, насколько серьезные?
— Любая попытка будет недостоверной.
— Согласен. — Хаброн благоразумно осторожничал, но успех первого наступления был очевиден. Жиллиман обернулся к Гейджу: — Мы двинемся на север, оценим масштабы руин и соединимся с другими орденами. Возвышенности теперь в наших руках. Оркам придется прорываться вверх с равнины, и их волна разобьется о наши позиции.
На трех уровнях пирамиды начинались широкие сводчатые туннели, ведущие на север и юг. Добраться до верхних проходов не представлялось возможным, но те, что располагались на нижнем этаже, явно были спроектированы с расчетом на перемещения больших скоплений техники и людей.
«Солдат», — поправил себя Жиллиман. Гейдж был прав. Руины действительно походили на одну гигантскую военную цитадель.
Что вновь поднимало вопрос: «Против кого эти люди воевали?»
Во главе с примархом Первый орден начал свое шествие во тьму, неся свет в поисках прозрения. Из глубины руин доносились отголоски орочьего рева.
Двадцать второй орден захватил вход в назначенную ему пирамиду спустя три часа после того, как самая первая попала в руки Ультрамаринов. Воины Иаса сражались далеко на севере и последними вошли в руины. Магистру это было хорошо известно. Пробиваясь вверх по горному склону, он слышал по командной вокс-сети доклады от других орденов и потому точно знал, когда они штурмовали руины, зачищали их и закреплялись на новой территории. Иас не видел ничего зазорного в том, чтобы быть замыкающим, а вот реакция Сирраса всерьез его беспокоила. Он знал, что капитан был не согласен с отказом провести отвлекающий бросок к каньону. Но лишь когда воины Двадцать второго ворвались в пирамиду, Иас осознал всю глубину недовольства Сирраса.
— Магистр, мы теряем инициативу, — высказался по воксу капитан.
— Объяснитесь, — потребовал Иас, исходя скорее из необходимости, нежели из собственного интереса.
Последний рывок оказался трудным и кровавым. Орки свирепо защищались, нескончаемым потоком изливаясь из ворот древней пирамиды. Словно могучая волна, они столкнули два «Лэндрейдера» и «Носорог» с подъездной дороги. Громыхая и кувыркаясь, машины катились по склону, пока не закончили свой последний путь в пламени взрывов на равнине тысячей метров ниже. Сейчас же Иас стоял в центре огромного зала на нижнем уровне пирамиды, и с его доспеха на пол стекала мерзкая орочья кровь. При каждом вдохе ноздри и легкие переполняла густая вонь мертвых бугаев. Воины 221-й роты заняли позиции у входа, образовав непроницаемую стену из керамита, тогда как разведывательные отделения готовились выдвинуться дальше вглубь руин через северный проход.
