Курьер. Дилогия (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич (прочитать книгу .txt) 📗
- Молчи! Молчи, дурак, если ещё жить хочешь! Твоих это рук дело или не твоих - эти слова ничего не стоят! Вот он я, стою перед тобой и вижу, как ты обшариваешь карманы мертвеца! Что за мерзость, Преображенский?
- Но ведь есть камеры наблюдения! - горячечным шёпотом заспорил я, но он лишь отмахнулся.
- Они все давно отключены за ненадобностью! - Старик зажмурился и закрыл глаза, качая головой. - Преображенский, всякий раз, когда кто-то умирает или погибает, рядом непременно оказываешься ТЫ! Что это за совпадения такие странные?! А может это и не совпадения вовсе?! - прорычал он, хватая меня за шиворот и сдавливая.
Освободиться для меня не составило бы ни малейшего труда, вдобавок первый шок прошёл, я вдруг понял, что передо мной стоит убийца Грэя, если верить собственным умозаключениям, основанным на фактах, поведанных Ольгой; казалось ты, настал момент покончить со всем этим, я отвёл руку в сторону для быстрого и смертельного удара... но тут вдруг перед глазами встало нежное и идеально красивое лицо Ольги, я вспомнил, как она просила меня забыть на время о мести и помочь ей достать доказательства... Я вспомнил это вовремя - зверь внутри меня так и рвался с цепи - понемногу опустил руку, и тут вдруг до безумия захотел найти этот чёртов вирр, из-за которого уже погибло двое хороших людей. Мысль об этом мгновенно вытеснила все предыдущие, желание покончить со всем происходящим вокруг захватило меня с головой, я отрешился от всего, желая одного: любым способом найти этот проклятый вирр, вручить его Ольге, а потом со спокойной душой отправиться на последнюю встречу со Стариком. Последнюю и для меня, и для него...
И в этот миг мир вокруг меня утонул в неожиданно вспыхнувшем радужном сиянии. Вырвавшееся как будто изнутри меня, оно затопило весь кабинет, превращаясь в подобие тумана, дымки, пелены... Оно колыхалось и переливалось, играло всеми цветами на свете, блестело и сверкало, то сворачивалось в кольца и фигуры невообразимых форм и размеров, то выпрямлялось подобно жгуту, подобно верёвке. Я засмотрелся, залюбовался этим сиянием, чувствуя, осознавая, понимая, что уже сталкивался с ним, видел его, я даже знал, что это за сияние, но упорно не желал признавать это, потому что признание грозило крушением всех устоев, всех теоретических построений и изысканий, разработанных известнейшими физиками, многократно превосходящими меня по объёму знаний.
И тем не менее... Внезапно радужный туман ожил, скрутившись в жгут, собравшись, он пронёсся по стенам кабинета, нырнул ко мне, сворачиваясь в переливающийся и плюющий искрами белого огня шарик, завис напротив моих глаз, покачиваясь; я прищурился, спасая глаза, и в этот момент шарик с чмокающим звуком впился в мой лоб, стал прозрачным, растворился и исчез. Я помотал головой, соображая, что бы это значило, и тут меня рвануло в сторону с невероятной силой, кости затрещали, мышцы застонали, жилы загудели и напряглись как натянутые канаты, я охнул, качнулся и сделал шаг вбок, встал на разъезжающихся ногах, осмотрелся... и едва не сел: вообразить и пережить такое было выше моих сил. Я в упор смотрел на самого себя, на вцепившегося в мой воротник Капитошкина, на позу, в которой мы замерли неподвижно, как по команде "Стоп!", и потихоньку чувствовал, что всё дальше едет моя бедная крыша. Тело меня, в которого вцепился Старик, было материальным, я мог почувствовать его плотность и вес. Моё тело, в котором я находился сейчас, было полупрозрачным, дрожащим, будто сотканным из воздуха и света, оно колыхалось и дрожало как мыльный пузырь на ветру, искажалось и с трудом впоследствии принимало привычную форму. Я нервно сглотнул - даже мои крепкие нервы единогласно сдавались один за другим, что уж тут говорить про паникующий при любом поводе разум. Я всё не мог понять, что произошло, для чего всё это, и тут будто щёлкнул выключатель, и время потекло в обратном направлении, всё ускоряясь. Для всех, но не для меня. Стиснув зубы, я наблюдал, как отпускает мой воротник Капитошкин, как он выходит, смешно пятясь, задом через обгоревший проём, как я ныряю к телу Самсонова, как потом сам выскакиваю из кабинета и бегу по коридору обратно. "Может быть я увижу, кто убийца?" - понадеялся я, но... Надежды сбываются, в основном, у тех, кто создаёт основу для их реализации.
Яркая вспышка ослепила меня, а когда я проморгался, то увидел уже другую сцену: Самсонов сидит за столом, просматривает бумаги, кому-то звонит по селектору, напротив него Лидочка с пухлой папкой в руках стоит, уперев в Юрия Николаевича презрительный взгляд. Презрительный... Я пожал плечами - всякое бывает, история Самсонова и Лидочки, её противостояния, её желания залезть к нему в кровать и его желания не допустить этого давно стала притчей воязыцех и самой скучной сплетней на фирме. Может, поэтому она так смотрит на него? А может, и другие причины есть?
Вспышка!
Я вовремя зажмурился, а посему быстро проморгался и успел увидеть, как Самсонов что-то быстро пишет и зачёркивает на листе бумаги, судя по энергичным движениям, ему это очень не нравилось, но упрямо сжатые губы были красноречивей - Самсонов даже те дела, что ему очень не нравились, никогда не бросал неоконченными. Мне захотелось приблизиться и посмотреть на листок - любопытство уже меня до цугундера довело - однако сдвинуться с места я так и не смог, как ни старался.
Вспышка!
Проклиная свою своенравную судьбу, я вытер слезящиеся глаза, вяло поглядел по сторонам, и вдруг сердце моё заколотилось быстро-быстро - даром, что как и тело оно было призрачным, то рассеивающимся, то проявляющимся - я увидел, как Самсонов, стоя у одного из шкафов, сдвигает в сторону стопку книг. Вот он взял ключи со стола, огляделся воровато, приложил палец к неизвестно где расположенной кнопке, изображение стены вдруг замерцало, пошло рябью и исчезло, открывая взгляду крошечную дырочку. Самсонов вдруг разломил один из ключей, меньшую часть вставил в дырочку и втолкнул глубже, а второй частью отстучал рядом с дырочкой какую-то быструю дробь, в тот же миг вставленная часть ключа провернулась сама собой, вокруг дырочки образовался круг диаметром сантиметров десять и с еле слышным щёлканьем отошёл от стены. Самсонов, ещё раз оглянувшись на дверь, взялся за его выступающие части кончиками пальцев и аккуратно потянул на себя; из стены, повинуясь его усилиям, выдвинулся цилиндрик и провернулся, открылась прорезь, из которой вдруг выпала... та самая заветная маленькая коробочка, в которой - я мог поклясться чем угодно! - лежал вирр, тот самый, который попросила меня достать Ольга и за которым, как выяснилось, охотился и кое-кто ещё. Самсонов взял коробочку в руки и повертел перед глазами, задумчиво рассматривая её, затем взял двумя пальцами, помахал ею в воздухе, о чём-то явно своём размышляя. Изнывшись от вынужденного бездействия и издёргавшись от переживаний, я вытянул вдруг резко руку в его сторону и мысленно заорал как паровозная сирена тоном капризного избалованного ребёнка: "ХОЧУ!!!". Рука моя дёрнулась инстинктивно, желание тоже возникло подспудно, неосознанно, разумом я понимал, что это радужное сияние, вдруг вспыхнувшее в кабинете и унёсшее меня в прошлое, вряд ли позволит мне действовать в нём свободно, благо я уже успел убедиться, что не могу и с места сдвинуться, однако слишком велико было стремление добраться до вирра, особенно сейчас, в возникшем и замершем передо мною моменте. Согласитесь, какой толк был мне от этого знания там, в моём настоящем, где мёртвой хваткой держал меня за шиворот Старик, где у меня не возникло бы ни малейшей возможности добраться до вирра, даже успев увидеть и запомнить пошаговые действия? Какой из ключей нужный? Как Самсонов снял защитную матрицу? Как воспроизвести звуковой код? Ответов на эти вопросы у меня не было. Поэтому я тянулся сейчас к виру, умоляя мысленно своего неожиданного ирреального помощника, который до боли походил на Поток, мне помочь в этом деле. "Хочу!" - твердил я мысленно, выбросив из головы все посторонние мысли. "Сейчас же!" - отрезал я, отвечая на возникший вдруг в глубине сознания смутный вопрос.
