Курьер. Дилогия (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич (прочитать книгу .txt) 📗
И сияние меня услышало. А может просто все джинны Системы вдруг начали опекать меня, дарить подарки именно тогда, когда это было нужно...
Короткая яркая вспышка, и вот я уже стою возле Самсонова, смотрю в его застывшие глаза, ужасаюсь внутренне их выражению и потихоньку, миллиметр за миллиметром тянусь к вирру своими полупрозрачным то расплывающимися, то вновь проявляющимися руками. С трудом тянусь почему-то... Преодолевая сильнейшее сопротивление. Как сквозь густое желе, как сквозь сгущенную воздушную смесь. Но я упорно тянусь к нему.
И вот он, момент истины! Я касаюсь своими будто сотканными из клубов дыма пальцами коробочки, на мгновения меня прошибает холодный пот от осознания возможности того, что ничего сейчас не получится, я просто "провалюсь" сквозь материальное тело, но... Видимо, у судьбы случился кратковременный приступ любви ко мне. Не знаю, чем это вызвано, но... я подцепляю указательным пальцем край вирра, тяну на себя, напрягая мышцы - впечатление такое, будто линкор пытаешься сдвинуть - наконец, коробочка подаётся, и вот она уже в моих руках. Я перевожу дух, стараясь унять бешено бьющееся сердце - неужели получилось?! Получилось! Я вдруг слышу бурные аплодисменты, на мгновение я будто бы переселяюсь в прошлое, стою на сцене, освещённый ярчайшим светом ламп и фонарей, а вокруг рукоплещущая и кричащая "Браво!", "Бис!" толпа, а позади усталая, но довольная труппа, твёрдо знающая, что в честь удачи сегодня же надерётся до целования с землёю, - но это уходит, я вновь нахожусь в окружающей привычной обстановке, дышу часто, донельзя удивлённый, и в этот миг меня резко дёргают назад.
Вспышка!
Снова Самсонов сидит за своим столом, а возле него Лидочка с пухлой папкой в руке... Я опускаю аккуратно коробочку с вирром во внутренний потайной карман рубашки, который когда-то приделал собственноручно.
Вспышка!
Я тру глаза и ругаюсь вполголоса. Внезапно дверь в кабинет Самсонова открывается, он поднимает глаза и начинает вставать, говорит с кем-то, машет рукой, но тут сильный жестокий удар швыряет его на пол, брызжет кровь из разбитого лица, он закрывается руками, но удары обрушиваются один за другим. Я смотрю во все глаза, надеясь увидеть лицо убийцы, но картинка, хоть я и являюсь непосредственным участником событий, похожа на обрывочные воспоминании: сцена здесь, сцена там, и как назло ничего о загадочном убийце!
Ещё одна вспышка!
Сквозь полуприкрытые глаза я вижу, как я осторожно переступаю через порог, бросаюсь к телу Юрия Николаевича, осматриваю его... И тут вдруг я - настоящий! - замечаю одну деталь, которая ранее от меня ускользнула, - переливающийся зелёными огоньками по периметру маленький круглый глазок в углу стены у самого потолка. Камера-то, оказывается, работает! Что же мне Капитошкин врал? Я успокаиваюсь внезапно: если камера работает, значит и запись будет, а уже на ней можно будет изучить убийцу: кто он, откуда, что за школа у него, "чёрный" ли это на самом деле очередной или свободный стрелок? Вот только к кому бы обратиться? Я закусил губу, глядя, как перешагивает через порог Старик, и как вздрагиваю я, отзываясь на его неожиданный оклик. Грэй не поможет - если верить Ольге, а мне больше некому верить, то он уже включён в игру Старика на роли поддакивающей соображающей куклы. Грин? Вряд ли... Этот косматый Дуремар обожает тайны, но терпеть не может рисковать чем-либо. Оно и понятно, когда столько птенцов вечно голодных за душой, тут не до бравых воплей: "Айда на мины, хлопцы!". Кузьма? Я подумал... Может быть. Рассказать ему анекдот, заинтриговать его, и он мой с потрохами. Пожалуй, стоит попробовать. Но не сейчас, наверное... Потом. Когда уже не останется на моей шее никаких незавершённых дел.
А сейчас же... Тут меня встряхнуло, и я очнулся от размышлений. "А может это не совпадение?" - прозвучал в голове какой-то глухой и отстранённый, странно растягивающий слова как при замедленном воспроизведении голос Старика, я увидел, как он трясёт меня за шиворот, и тут меня рвануло вперёд. Ощущения, надо сказать, неописуемые, когда на скорости летишь к самому себе, инстинктивно жмуришься в ожидании удара, поднимаешь руки, но за мгновение до столкновения вдруг вспыхивает вновь то самое радужное сияние, ты становишься бестелесным, призрачным, неосязаемым и... врываешься в собственное тело. Не закрывая глаз. Момент проникновения... Словами этого не описать, как это одновременно и страшно, и восхитительно, и пугающе, и красиво. Хочется закричать как дитё несмышлёное и потерять сознание или напиться, чтобы не видеть более такого никогда.
- Что ты орёшь? - Капитошкин испуганно смотрит на меня.
- Я не виновен в смерти Самсонова, Зизольдий Гурабанович! - выпалил я на одном дыхании, глядя ему в глаза и понемногу приходя в себя - события последних нескольких минут меня и удивили, и, что самое плохое, свалили на меня новую кучу вопросов вдобавок к уже нескольким существующим. - Его убили!
- Это ещё нужно доказать! - прорычал Старик, отпуская мой ворот и отодвигаясь на шаг назад. Помедлив мгновение и окинув меня взглядом с ног до головы, он скользящим движением будто бы невзначай коснулся левого кармана пиджака, где у него был спрятан его излюбленный ПП-12 типа "Скорпион" (пистолет-парализатор), которым Старик владел мастерски.
- Здесь и доказывать нечего, - пожал я плечами, делая вид, будто не заметил его движения. - Его пытали, ломали пальцы, увечили позвоночник. Я бы на такое не пошёл никогда.
- Ты на многое бы не пошёл, Преображенский, вследствие своей природной лени и разгильдяйства, - Капитошкин смерил меня настороженным взглядом. - Постарайся сейчас прямо доказать мне, что ты невиновен, иначе... Ты очень сильно влип, парень: кровь у тебя на одежде Самсонова, отпечатки пальцев здесь твои имеются...
- Вы ещё скажите, что это я дверь взорвал, - возразил я. - И его помощницу тоже я застрелил. Во-первых, из чего? Найдите у меня хоть один пистолет, подходящий под пулю, который была убита Лидоч... Лида, - поправился я. - Во-вторых, каковы мотивы мне так поступать?
- Я непременно задам эти вопросы следственной комиссии, когда она приедет из Центра для оценки и анализа случившегося, - кивнул Старик, не сводя с меня настороженного взгляда. - Как только их ответы меня удовлетворят, я непременно решу, что мне делать с тобой дальше.
- Можно сделать проще, - улыбнулся я. - Можно провести ментосканирование и ридинг, результаты предъявить комиссии для анализа.
- Не пойдёт, Преображенский, - Старик, хвала Вечности, отвернулся и стал осматриваться. - Результаты ментосканирования можно изменить с помощью самовнушения, и ты это знаешь.
- Знаю, но для активации этого сектора мозга помимо самовнушения нужны ещё и особые пси-стимуляторы из Набора.
- Ты со мной переговариваться будешь?! - Капитошкин метнула на меня яростный пронзительный взгляд.
- Я просто пытаюсь доказать, что я невиновен, - развёл я руками.
- Это не тебе придётся доказывать! - рыкнул он. - И моли всех богов, чтобы комиссия прислушалась к моим и твоим аргументам, а не к звонкой монете. После того случая с Ковалёвым ты попал в их список, а этот список - весьма поганая штука. Всех виновных и подозреваемых они проверяют прежде всего по этому списку. Уяснил?
- Полностью, - кивнул я, кончиками пальцев ощупывая выпуклость в кармане рубашки - как ни удивительно, но вирр был у меня, оставалось дело за малым: добраться до дома, отправить его содержимое Ольге, а после этого хоть трава не расти - я твёрдо собирался мстить, хоть и знал, что это глупо, что живым я оттуда вернусь вряд ли... А может всё это пустопорожний трёп? Мои мысли - мои скакуны, скачут неизвестно куда и грозят унести далеко-далеко. А может быть сыграть в игру, которую мне Ольга предложит? А она должна её предложить, она уже намекнула о ней, только я тогда пылал праведным огнём мести, а потому ничерта не слышал и не понимал.
