Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс (бесплатные версии книг .txt) 📗
— Может быть — да, а может быть — нет, — задумчиво сказал Талиесин. Вынув из кармана блокнот и карандаш, он набросал все четыре зеркала и отдельно выписал символы, вырезанные на каждом. — Мне что-то кажется здесь знакомым, — сказал он. — Бабушка говорила, что в Шармбатоне было волшебное зеркало, но я, хоть убей, не помню, в чём был его секрет.
Они решили не ждать Валентайна — времени до встречи с Криденсом оставалось немного. Когда они спускались к озеру, к условленному месту встречи, был без четверти час. Они крались вдвоём по зарослям, через высокую траву и крапиву. Ночная темнота под покровом деревьев казалась особенно плотной. Кусты были чёрными, деревья — чёрными, чёрной была спокойная вода, блестевшая в просветах, как маслянистая лужа. Краешек серебряного месяца ещё высовывался из-за гор, но толку от него не было почти никакого. Талиесин держался рукой за собачий загривок — он практически ничего не видел и шёл едва не наощупь. Ночное зрение у Тесея, конечно, уступало кошачьему, но видел он всё-таки получше, чем человек, так что вёл Эйвери, как слепого. Только на самом берегу они расцепились: от воды и просторного неба, усыпанного звёздами, было здесь светлее.
Из-под тени деревьев плавно вытекла темнота, бесшумно сгустилась на песке в человеческую фигуру. Криденс поднял голову, подозрительно глянул на волшебников исподлобья. Тесей подбежал к нему, внимательно обнюхал ботинки, колени и руки, запоминая, чтобы потом различить этот запах в случае необходимости. Криденс довольно резко пах самим собой, сильным молодым мужчиной и чем-то холодным и непонятным — обскуром. На руках оставался след от табака, довольно старый, грейвзовский.
И на первый, и на второй взгляд Криденс был совершенно невредим, он не пах ни кровью, ни страхом.
— Получилось!.. — шепотом обрадовался Талиесин. Хотя они и так были надёжно укрыты от чужих глаз и ушей, он всё равно предпочитал говорить тихо. — Ты здесь — значит, и все здесь?
— Я не знаю, — замкнуто ответил Криденс. — Со мной был только Гриндевальд.
Тесей взволнованно забил хвостом, глядя ему в лицо. А Ньют?.. Где Ньют?.. Куда дели Ньюта?..
— Я не видел Ньюта, — Криденс покачал головой, будто услышал его мысли, протянул пальцы к морде Тесея. Не сдержавшись, тот лизнул их и отпрянул, отбежал к воде и встал там, лапами в озере. Будто вода могла удержать его от эмоций, которые метались в груди, и которые он уже устал сдерживать.
— А Персиваль? Что с ним? — спросил Эйвери.
Криденс пожал плечами. Он казался почти спокойным, и Тесей мрачно завидовал ему — хорошо сохранять ясный рассудок, когда не хочется каждую минуту бегать, лаять, прыгать на всех, лизать их в лицо и скулить от восторга.
— Я сказал Гриндевальду, что ничего для него не сделаю, пока не увижу, что мистер Грейвз жив. Он обещал, что устроит встречу.
— И что?.. Устроил?.. — спросил Талиесин. Криденс покачал головой:
— Ещё нет. Он чем-то занят. Сказал, что даст нам увидеться, когда ему будет удобно.
Голос у него был монотонным и безрадостным.
— Но он здесь?.. Персиваль здесь?..
— Я не знаю.
— А что с его планами?.. Гриндевальд говорил про них?..
— Сегодня его не было в замке, мы виделись только вчера.
Не было ни хлопка аппарации, ни шагов, никакого предупреждения — просто у ноги Криденса вдруг возник щегольски одетый эльф.
— Финли!.. — Криденс изумлённо раскрыл глаза, будто проснулся, порывисто подхватил эльфа на руки, как ребёнка. — Финли!.. Мы так волновались!..
В его голосе впервые прорезались чувства — буря из чувств, и радость, и горе, всё вперемешку. Эльф обхватил его за шею с тем же порывом, потом с достоинством кашлянул, и Криденс опустил его на землю.
— Когда этот… ненормальный, — эльф качнул головой в сторону замка, — забрал мистера Ньюта, я уцепился за него невидимкой.
— Финли — наш эльф, — со странной гордостью, в глубине которой слышалась дрожь отчаяния, сказал Криденс. Он запнулся на слове «наш».
Их с Грейвзом.
Из всей этой компании Криденс единственный не вызывал у Тесея желания держаться подальше. Пожалуй, потому что даже не пытался смотреть ни на кого другого, кроме Грейвза. И потому что сейчас Тесей отчётливо, ясно понял: у него это не прихоть. Не желание нравиться всем вокруг, как у Эйвери или Перси. А глубокое, необъятное чувство, которое пустило корни в каждое мгновение жизни. Конечно, Криденс любил Грейвза не так, как Тесей любил Ньюта, но в том, что это любовь, он больше не сомневался.
— Ваш эльф! Но это же решает все наши проблемы! — шепотом воскликнул Талиесин. — Он ведь может в любой момент связаться с хозяином!
— У меня нет хозяина, сэр, — с явственной грустью сказал Финли. — Я свободный эльф, мистер Грейвз отпустил меня. Я не могу с ним связаться, если контракт расторгнут.
— Но он здесь?.. — допытывался Талиесин.
Финли поджал губы и покачал головой.
— Я не знаю. Я ни разу его не видел.
— А Ньют?..
— Ньют был здесь, — Финли чуть посветлел, будто ему самому хотелось принести хотя бы одну хорошую новость. — Ему отдали половину зверей из школьного зоопарка, а потом и он, и его чемодан куда-то делись. Как раз перед вашим прибытием.
Шумный всплеск прервал его слова, все вздрогнули, обернувшись к Тесею. Тот вильнул хвостом, извиняясь, что прервал разговор, и с хрустом разгрыз пойманную рыбину. Терпеть до ужина в комнате Эйвери не было больше никаких сил.
Зеркалам нельзя доверять (Персиваль Грейвз)
В этот раз в плену было удивительно скучно.
Грейвз думал, Гриндевальд запрёт его в подземелье Дурмштранга, уже готов был увидеть холодные каменные стены, голый пол и ржавые кандалы. Но нет. Комната была обыкновенной до разочарования: шелковые зеленоватые обои с золотыми цветами, старинная мебель, белая дверь с бронзовой ручкой, стрельчатое окно в толстой стене. Как будто Гриндевальд решил устроить своего пленника с полным комфортом. Интересно, зачем?..
Грейвз огляделся, сжимая в руках палочку. Подождал, будто из-за диванчика, обитого гобеленовой тканью, в любой момент кто-то мог выпрыгнуть. Но комната была пуста и неподвижна. Грейвз медленно двинулся в обход. Взялся за ручку двери, подёргал — та даже не шелохнулась, будто представляла с дверью единое целое. Присев, он заглянул в замочную скважину, но там была темнота, и даже свет Люмоса не рассеял её, обнажив устройство замка. Дверь как будто была декорацией или иллюзией. Издевательским напоминанием о том, что он пленник. Грейвз попробовал на ней все известные ему заклинания открытия, но она не вздрогнула даже от Редукто.
За окном стоял густой молочный туман. Стекло было прохладным, пытаться разбить его было всё равно что бить стену подушкой. Любые заклинания просто растворялись, не нанося никакого ущерба. Стены впитывали их, как рубашка — пятно от соуса. Только на этих обоях, на двери, даже на потолке не оставалось никаких следов. О такой магии Грейвз никогда не слышал.
Обыкновенность оказалась пугающей иллюзией. Комната была… фальшивой. Из книжного шкафа нельзя было вытащить ни одной книги — корешки сливались друг с другом, книги будто вросли в полку, а между стеной и шкафом нельзя было просунуть ни волоска. Свечи в серебряном канделябре на столике горели, не оплывая, их пламя не жгло.
Стены комнаты держали его, будто пойманного жука в ладонях.
Грейвз не мог бы сказать, сколько времени он уже здесь провёл — часы или дни. Он не чувствовал ни времени, ни голода, ни жажды. Белый ровный туман за окном оставался неподвижным, сколько бы Грейвз ни вглядывался. Иногда ему мерещились в нём какие-то тени, но, скорее всего, это была лишь игра воображения.
Он считал свой пульс — ровный, размеренный, как маятник, легко толкавшийся в пальцы под шрамом на левой руке. Он оставлял царапины на дверном косяке, прочерчивая ногтем слой краски, но стоило ему отвернуться, как все следы исчезали. Отодвинутое от столика кресло не двигалось, пока он пялился на него, но едва Грейвз отводил взгляд, как оно мгновенно и бесшумно оказывалось на прежнем месте. Комната сопротивлялась любым изменениям, и что бы Грейвз ни делал — возвращалась к одному и тому же состоянию. Сколько ни бросай камни в пруд, а круги на воде всё равно разгладятся.
