Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги полные .txt) 📗
И тишину кругом. Толпа примолкла, когда увидела, что Нис обратился к нему, к австралос . Ждали молча, с большой деликатностью, с большим уважением к австралийцу.
А Берк думал о себе, о том положении, которое создавалось. Вот он, австралиец, чужой здесь, и он тоже должен решать, выносить смертный приговор за политическую борьбу и за убийство бедняги Стоуна, потому что все смешалось тут в одно. И Гавдос и все вместе. Но в основе всего -- политическая борьба, и это он понимал. Он должен решать, исходя из одного: они -- метаксисты. Так решал Нис. Но ко всему припутывался еще и Стоун. Бедняга Стоун, славный рыжий великан.
И перед глазами у Берка был только Стоун, желтое лицо, страшные дыры в животе, чернота вывалившихся внутренностей. Стоун в земле, на сушильной площади. Большой почет ему от литтосийцев. В красной литтосийской земле, с самим Хаджи Михали рядом, скорченный, застывший так, как упал. Так и сгниет там, в земле, и смешается с ней...
Не было колебаний. Только чувство удивления перед самим собой.
-- К черту их, -- сказал он с силой.
И когда Нис повторил его слова, снова поднялся шум кругом. Даже английский майор кричал, выражая свой протест и свое отвращение. И маленький старик солдат кричал тоже, но только одобрительно. Он с самого начала был за смертный приговор, о том и кричал. Зато лейтенант растерялся совершенно. Все это было слишком сложно, слишком стремительно для него. И он ни к какому решению не пришел, только сбился совсем.
И все литтосийцы кричали тоже. Голос Талоса звенел громче всех. Эхо разносило шум.
И только Нис хранил молчание, стоя посреди всего этого и все стараясь охватить. Гнев и горе, бушевавшие кругом. И Стоуна и Хаджи Михали, зарытых здесь же, под его ногами. И метаксистов, которые за это должны умереть. И близость железноголовых, тенью надвигающуюся на все
Потом толпа молча отхлынула, и метаксисты остались посреди площади совсем одни. Все четверо понимали, что это конец, и потянулись за литтосийцами, крича и в страхе оглядываясь, здесь ли пулемет. Точно перья, подхваченные мощным течением, они устремились вперед, но толпа распалась на маленькие кусочки, и снова они остались одни. Ясно было, однако, что кому-то придется держать их, иначе не выйдет ничего.
Тогда кто-то сказал, что здесь, прямо над Хаджи Михали и австралос , не место для этого. Другие заспорили, утверждая, что именно потому и надо все сделать здесь. Потом четверо с лицами мертвецов, из спасенных гавдосских узников, и с ними еще несколько литтосийцев схватили отчаянно отбивавшихся метаксистов и повели.
-- Куда вы их ведете? -- спросили из толпы.
-- К известняковым скалам, -- ответил один рыбак.
-- Их же оружием надо, -- сказал еще кто-то.
-- Слышите, как надрываются? -- сказал другой рыбак. Метаксисты теперь не переставали сыпать проклятиями, красивый громче всех.
-- Если так страшно, не надо было идти против нас.
Метаксистов увели. С ними пошли те четверо, с Гавдоса, и еще несколько рыбаков. Остальные не тронулись с места. Зрелище не интересовало никого. Вынесенного решения было довольно.
Нис не смотрел, как их уводили. Он разговаривал с Талосом. Берк стоял рядом и ждал, когда он кончит. Но Нис все продолжал говорить о чем-то настойчиво и быстро.
Берк взглядом проводил метаксистов, все еще испытывая чувство удивления перед самим собой, потом оглядел толпу, которая не расходилась.
-- Черт возьми, Берк, идемте же наконец, -- сказал майор.
-- Надо запастись провизией, -- неопределенно ответил Берк. -- Вы пока ступайте на берег.
-- А вы не задерживайтесь и тащите своего грека, -- сказал майор.
Но у Берка не нашлось, чем огрызнуться на слова майора, и даже не захотелось этого. Он просто не обратил внимания. Лейтенант и майор повернулись и пошли вниз, к берегу. Старик солдат остался ждать Берка.
Потом Талос тоже ушел куда-то. Берк спросил Ниса:
-- Вы уже достали провизию и воду?
-- Нет. Сейчас займусь этим, -- сказал Нис.
-- Пожалуй, пора нам ехать, -- сказал Берк как-то безразлично.
Нис заговорил по-гречески, обращаясь к литтосийцам, стоявшим кругом:
-- Австралос сейчас уезжают отсюда, потому что бензинас железноголовых уже близко. Им нужен бурдюк с водой и какая-нибудь еда на дорогу. Они едут на лодке, которую им дал Хаджи Михали. -- Это была просьба, и несколько литтосийцев тотчас же повернулись и пошли к своим домам, и Нис сказал Берку, что вода и провизия будут и он может идти на берег.
-- А вы что же? -- спросил его Берк.
-- Я тоже приду, -- сказал Нис. -- Через несколько минут.
Толпа расходилась, и вскоре только два-три человека осталось на опустевшей площади. Берк пошел тоже, оглядываясь на ходу. Он видел дома, неправильными рядами окружавшие маленькую площадь. Кучу белых и коричневых сетей, приготовленных для просушки. Грубо сколоченные стойки на взморье, где волны тихо плескались о берег, и утлые рыбачьи лодки, покачивавшиеся у каменной стены. А посреди площади -- серо-белые плиты и мелкие красные обломки раскрошенной породы. Красная земля, а под нею то, что осталось от великана Стоуна.
В двух шагах от выставки -- рынок. Строительство рыночного здания еще не было закончено, но торговля шла бойко, и народу в торговых рядах было много Было интересно сравнить, что из вещей, оказавшихся на ярмарке, сохранилось в местном быту, а не предназначалось только на потребу туристам. Многое, очень многое... Рядом с изготовленными в Англии либо Чехословакии тесаками продавались выкованные местными кузнецами длинные ножи и кинжалы. С эмалированными тазами и мисками соперничали калебасы и глиняные горшки. Рядом с пакетами соли лежали серые куски ее каменного собрата, доставленные из Сахары.
Нищета африканца служила надежной защитой многих ремесел и старинных промыслов. Конечно, ткани из Манчестера лучше рыхлых домотканых холстин из северных деревень, однако решает выбор цена. Да и привычка заставляла крестьянина иной раз предпочитать мотыгу, изготовленную в соседней кузне, орудию, доставленному из Европы.
Многое в Гарве и его окрестностях напоминало юг страны, но и различия были разительны. Сам воздух был здесь другим -- сухой, раскаленный, он мгновенно сушил кожу, обжигал горло. И небо, густо-синее над тропическими лесами приморья, над Гарвой было бледно-голубым, почти белым. Изумрудно-зеленые холмы вокруг столицы страны -- Яунде, а здесь земля пожелтела от пересохшей, выгоревшей травы. Пыль приглушила зелень деревьев.
В своем большинстве партии в Африке создавались "снизу". Они постепенно укреплялись организационно, завоевывая влияние. Но часто инициатива их образования исходила сверху, от политических деятелей, уже находящихся у власти. от более или менее стихийных и неорганизованных форм протеста против своего порабощения народ колонии перешел к созданию первых собственно политических союзов и ассоциаций, в стране возникло множество мелких, не имеющих глубоких корней "партий". Обычно это были группки людей, связанных общностью этнического происхождения, либо знающих друг друга по совместной учебе, или же одной веры, одного церковного прихода.
Съезд открылся ранним утром, но задолго до его начала вокруг Дома партии собрались жители Гарвы. Празднично одетые женщины и мужчины приветствовали приезжающих делегатов. Прибыли сюда и крестьяне из глухих деревень с копьями и щитами в руках. Слышалось ржание коней в тяжелых кожаных латах. На конях гарцевали воины-телохранители личной гвардии вождей, приехавших в Гарву приветствовать первый, учредительный по своему характеру съезд Камерунского национального союза.
Вдоль шоссе, ведущего к Дому партии, стояли солдаты в форме цвета хаки, парни из отрядов партийной милиции в белых костюмах и полуобнаженные воины с копьями. Нарастающий грохот барабанов известил о приближении президента республики и национального председателя Союза Амаду Ахиджо. Но вот барабаны замолкли, и быстрой походкой в зал вошел президент в сопровождении щеголеватого адъютанта.
