"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Информация, вне всякого сомнения, интересная, только вот мне гораздо интересней, какой дьявол помогает союзникам не отступать в стремлении захватить Севастополь. Герасимова, похоже, этот вопрос заботит мало. Отстрелявшись в очередной раз, он возобновляет мучение юного прапорщика:
– Как порох выбрасывает ядро из орудия?
– Очень просто, – ответил юноша. – На воздухе он горит не слишком быстро, зато совсем по-другому ведет себя в стволе. Он взрывается, и его газы давят на ствол во все стороны. Они-то и выкидывают ядро с большой скоростью. Иными словами…
Дорассказать экзаменуемому не дали. Начался новый виток предрассветного обстрела. Мы отвечаем. Кругом властвуют привычные шум, грохот, взрывы, крики. Небо, словно кометы огненными полосами, резали бомбы. Что-то сегодня вражеские корабли особенно активны.
Едва закончилась и эта бомбардировка, как откуда ни возьмись появилась на батарее старушка. Идет, согнувшись под тяжестью вязанки дров, с большим горшком и сковородкой под мышкой. Уселась между солдат, развела огонь, разогрела сковородку, смазала постным маслом и начала печь оладьи.
– Кушайте, отцы наши, – заботливо говорила она служивым, – кушайте, детки царские. Бедные крохоточки вернут вам силы богатырские… Кушайте, родные, дар божий во здравие…
Канониры едят и тихонько переговариваются:
– А что, брат, как думаешь, вернемся мы в Расею?
– А Бог знает… Может, и вернемся, а может, и здесь останемся.
– Лучше б вернуться… Займи, что ли, табачку. Покурить страсть как охота.
– На, бери. Только смотри, завтра отдай.
– А коли не отдам, то что?! Ишь, скаредный черт, табаку ему жалко!..
Бах! Опять обстрел, но все идет своим чередом: взрываются ядра и бомбы, да частенько раздается голос сигналиста:
– Лохматка [283]… – И, не дождавшись, чтобы остальные присели, он докрикивает. – Не наша!
Неожиданно буквально в шаге от меня об землю громко звякает какая-то железка. Моментально заныла левая рука, а пальцы как будто хотят поднять задетую бомбой старушкину сковородку. Но я тут же вспоминаю, что нет у меня теперь левой руки. Вместо нее сложенный вдвое рукав офицерской шинели. Горько усмехаюсь. Вот что значит фантомные боли. Не оставляют, дают о себе знать, тревожат.
В это время Фадеев принес мне записку с «четвертого». Там час назад французы и бритые вздумали полезть в очередную мини-атаку. В ответ моментально заработали два наших «максима», пусть редкими очередями, но доставая неприятеля. Экономим патроны. О том, что будет, когда патронные ящики опустеют, я раздумывал уже не первый день. На «Льюисы» надежды тоже мало. К ним дисков и того меньше.
«7 октября 1854 г. Пишу под выстрелами неприятельских ядер, бомб и картечи. Сегодня началось бомбардирование Севастополя. В пять часов утра был открыт самый сильный огонь с неприятельских батарей, построенных с южной стороны против города; наши батареи упорно им отвечают. В час пополудни подвинулся к укреплениям и неприятельский флот и начал биться с нашим. Закипел бой ужасный: застонала земля, задрожали окрестные горы, заклокотало море…»
Перечитывая записи в дневнике Гончарова (он, оказывается, его ведет с самого нашего приезда в Севастополь), я скрипел зубами от боли. В первое время была она ноюще-нестерпимой, и вот почему. После того как на Альме невесть откуда взявшееся вражеское ядро перебило мне у самого плеча левую руку и отправило в длительное «космическое путешествие», прошло две с лишним недели. Но что это были за недели. Начнем с самого начала и раскрывая самые животрепещущие вопросы.
До перевязочного пункта, который находился на лугу достаточно далеко от Альмы, меня дотащили Даша и два солдата. Там Пирогов мне руку-то и оттяпал, чтобы затем переправить ампутированного в Севастополь.
Первое, что я очень хотел узнать от Петрова, когда очнулся в Собрании, к тому моменту времени уже преобразованном в госпиталь, был вопрос неожиданного появления в ходе Альминского сражения неведомых помощников у наших врагов. Услышав в ответ тихое, но доходчивое разъяснение, я так громко и грязно ругнулся, что стены моей палаты (отдельную выделили) загудели от возмущения. Согласны, значит? Еще бы не согласились. Вот оно как бывает, Михаил Иванович. Прошлое иногда имеет свойство возвращаться, когда его совсем не ждешь. Помните про дарданелльскую аномалию, когда вследствие убийства Николая Второго на Галлиполийском полуострове в сизом тумане бесследно куда-то сгинул англо-французский десант, а заодно и его турецкие противники? Нашлась пропажа. Старый пакостник Штерн англо-французскую часть ее в некотором количестве подобрал и направил… Угадайте куда? Правильно – сюда, в николаевское время. И ничего с этим «ходом» Петров поделать не мог:
«– Заключив временное перемирие, выходцы из пятнадцатого года объединились со своими нынешними «предками» и предложили тем посильную помощь в предстоящем десанте в Крыму. Сознаюсь, моя ошибка. Не следовало перетаскивать сюда пулеметы с патронами. Старый хрыч не упустил шанса ответить.
– Как и на Балтике?
– Как и на Балтике…»
В тот вечер я узнал полную, доселе сокрытую от меня историю балтийского противостояния дедушки и внука и ответ на вопрос: почему «Морти» и «Щука» продолжают стеречь Питер даже после того, как надавали по шеям вражеской эскадре?
Предыстория такова. 8 июня 1940 года. Норвежское море. Вот-вот наступит финальный аккорд начавшейся еще в апреле битвы за Нарвик. За четыре дня до этого из Киля вышла немецкая эскадра вице-адмирала Маршала: линейные корабли «Шанхорст» и «Гнейзенау», тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», эсминцы «Ганс Лоди», «Герман Шеман», «Карл Гальстер», «Эрик Штайнбрик». Спешит эскадра перехватить второй эшелон британских судов, эвакуирующихся из Нарвика. Первый уже улизнул, но эскадрой за четыре дня потоплен танкер «Ойлпайонер», напуган госпитальник «Атлантис», расстрелян транспортник «Орама», с которого немцы подобрали 275 человек. Столько народу Маршалу ни к чему, да и топливо на «Хиппере» и эсминцах скоро закончится. Решение: отослать все ненужное (суда, пленных) в Тронхейм, а самому с оставшимися линкорами продолжить охоту.
Ближе к полудню марсовой на мачте «Шарнхорста» видит дым. Что такое? Британские эсминцы «Ардент» и «Акаста» сопровождают авианосец «Глориес». Вот их-то всех троих немцы по очереди и потопили в тот день. Но это в моей реальности, а в иной исчезла добыча из-под носа линкоров маршала и очутилась в водах Немецкого моря 1852 года, чтобы после «штерновской обработки» рьяно взяться помогать Напиру, захватить Петербург следующим летом. И если «Ардент» и «Акасту» (это он, сволочь, «Палладу» потопил) наши быстро нашли и уничтожили, то «Глориес» до сих пор где-то прячется и выжидает. И оставить его без внимания ну никак нельзя. Там из артиллерии шестнадцать 120-мм орудий есть и еще авиаотряд имеется: тридцать истребителей «Гладиатор» и «Харрикейн», пять торпедоносцев «Суордфиш». Ну, в то, что «Щука» «Глориес» потопить сможет, в это я, пожалуй, поверю, но вот как советские моряки будут бороться с британскими самолетами, если те вдруг решат напасть на столицу, мне непонятно. И Петров ясности не добавляет. Зато добавляют другие.
История в очередной раз повторяется. Подоспевшие на подкрепление к интервентам «внучата» стали тем козырем, который и склонил чашу весов у Альмы не в нашу пользу. И хотя союзники даже с «футурдовеском» сумели оттеснить русские полки, все же смять их и опрокинуть их им не удалось. Наши стояли насмерть. Владимирский полк погиб почти полностью. Тарутинский и Московский тоже. Продолжать движение дальше союзники не могли, однако уже отыгранный «оригинальный» сценарий в принципе повторили. Немного отдохнули, перегруппировались, двинули на Севастополь. И тоже с юга пристроиться хотели. Там ведь позиции на Херсонесском полуострове, стоянка для судов, удобное сообщение с флотом. Вот только «на сей раз» Меншиков к Бахчисараю не отступил и, несмотря на новые обстоятельства, дал врагам сражение под Балаклавой. Выиграть не выиграл, но крови врагам попортил, а там и в городские укрепления интервенты уперлись.
