"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Я обхожу батарею. Орудия зачищены, готовы к бою. Картечницы тоже. Позади орудий коновязи и палатки. У палаток беседуют офицеры. Меня не видят (я отошел в сторону, спрятался во мраке), и может быть, поэтому философствуют:
– …Неужели ты в победу нашу не веришь?
– В вопросах подобных этому полной уверенности быть не может. Мы, конечно, укрепились хорошо, но… видишь – их, кажется, гораздо больше, чем нас. Но, разумеется, унывать нам нечего. А вы, граф, как думаете?
– О чем именно?
– Да насчет завтрашней баталии, если та случится.
– Что я думаю? Судьба у каждого своя. Если кого-нибудь из нас убьют, то одним офицером русской армии станет меньше.
– Зачем же непременно убьют? Могут и ранить. Оторвет ядром руку или ногу. А вы сами боитесь смерти?
– Смерти? Нет. Что есть смерть? Всего лишь переход от бытия к небытию, как сказал бы какой-нибудь ученый немецкий колпак. Лермонтов заметил, что жизнь есть пустая и глупая шутка. Он, в сущности, прав, но он забыл прибавить, что и смерть еще более пустой и глупый фарс…
Тут уж я не выдержал и вышел из тени прямо к костру. Офицеры стушевались, но все же вскочили, вытянулись, уставились на меня. Думали, что я ругаться сейчас начну, на дуэль каждого вызову, а я вместо этого тоже решил присоединиться к беседе. Простите, Михаил Юрьевич, но сейчас я буду говорить от вашего имени:
– Господа, я все слышал, но коль речь зашла о моих словах, то скажу вам откровенно: я ошибался. Дада, ошибался. Притом самым грубейшим образом. Жизнь отнюдь не глупая и пустая шутка, а нечто, данное человеку для выполнения поступков, называемых судьбой. Ну или предназначением, если так хотите.
Знаете, что такое бессмертие? Это когда вас уже нет, а деяния ваши продолжают жить. И это не пустое рассуждение. Вот послушайте…
Адаптированная история Мишки Власова в один момент собрала массу слушателей. От Меншикова даже приходили узнать, что там за столпотворение такое. А ничего. Поговорили и разошлись.
Только песенники Тарутинского полка все еще хриплым голосом вытягивают:
Ночь идет своим чередом, но у нас на «базе» беспокойно: пластуны и солдаты, зачистив территорию, перетаскивают конгривовы ракеты к Герасимову. Тот вместе с Щербачевым еще под вечер заявил, что британскими «кометами» вполне можно палить и из нашей реактивной артиллерии. Что ж, артиллеристам виднее, а я все же хочу спать. Пусть немного, но нужно отдохнуть, привести в порядок мысли.
Вот только не получилось сразу отрубиться. Да и поспать удалось всего часа два, если это можно назвать сном. Закрываю глаза и оказываюсь в одном из салонов сотовой связи нашего городка. У витрин стоит девушка-консультант. Стоит ко мне спиной, в ушах наушники, в руках планшет.
«Девушка, – окликаю я ее, – можно посмотреть вон тот экземпляр за тринадцать по скидке?»
Девушка вынимает наушники, разворачивается. Вижу покойную Тому. Она улыбается, а затем говорит: «Все не зря, Миша. Все не зря. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…»
«Раз можно сделать, то сделаю», – подумал я после пробуждения и вскоре приступил к намеченному. И ничего, что работа предстоит трудная. Главное, все не зря.
Глава 13
Многократное, проверенное временем наблюдение: даже если в той или иной степени воздействуешь на историю, то она все равно имеет свойство вопреки тебе повторять уже когда-то отыгранные сцены практически со стопроцентной точностью. То, что в лагере наших врагов единства нет, сомневаться не приходится. При казалось бы общей цели каждый преследует свои собственные интересы, порой диаметрально противоположные интересам «партнера». За примером далеко ходить не надо. Утро. Альминское сражение вот-вот начнется. К 9:00 в лагере союзников обнаруживается явное движение, когда правый французский фланг начал спускаться со своей позиции. Колонны идут по волнистой местности, то скрываясь от взоров наших наблюдателей, то появляясь вновь. Шли-шли французы и вдруг… остановились, как на бивуаке, начали костры разводить, варить кофе. Что случилось? Почему стоят? Все из-за повторений.
Вспомним «исходный вариант». Еще за день до сражения, когда стемнело, Сент-Арно прискакал вместе со свитой в главную квартиру к Раглану. Нужно же посовещаться насчет завтрашней баталии, обсудить план. И вот склонились два командира над большой картой Крыма, и каждый из них поет свою боевую «песню». Сент-Арно то и дело вскакивает, руками машет, как Чумак, мешает водку с конь… английский с французским, чертит на листе бумаги схему. Армия должна обойти войска Меншикова с обоих флангов, а затем атаковать центр «решительно, непреодолимо, неотразимо». Раглан сидит спокойно, словно Сфинкс, кивает, соглашается, но в то же время вынашивает собственный план, не проинформировав о нем французского «коллегу». Тут речь зашла о дивизии Боске, и вот уже на следующее утро в 5:30 та двинулась вместе со всей 2-й армией вдоль берега, имея позади себя турецкие батальоны. А что же бритые? И не думали начинать движение. Но почему? Сент-Арно отправил к Раглану адъютанта за разъяснениями. Ответ Раглана: британские войска прибыли поздно и нуждаются в отдыхе. Взбешенный Сент-Арно вынужден был послать Боске новый приказ: остановиться.
Не знаю, как там договаривались Канробер с Рагланом, но результат совещания аналогичный. Французы пьют кофе и наверняка матерят своими французскими матюками англичан.
Всыпать бы по этому «пикнику на обочине» артиллерией или пулеметами. А еще лучше, и того и другого. И можно без жалости. Но пока нельзя. Ждем, когда враги подойдут поближе.
А утро тихое, жаркое. В полках служат молебны. Кирьяков сел трапезничать и уже вовсю ворчит на Меншикова с его бесконечными придирками и бесконечными адъютантами.
Меж тем французы дождались подхода англичан и вместе двинулись к нашим аванпостам. Французы – густыми колоннами. Англичане – развернутым строем, чем привели в недоумение многих наших офицеров, привыкших к тому, что в каждом военном учебнике войска надлежало перемещать строго сомкнутым строем. Это ничего. Это поправимо. Наши пулеметы и картечницы и для бритых, и для французов тоже станут новинкой. Только вот поближе подойдите, а уж мы…
И враги подходят. Уже верстах в двух от Альмы очутились. Тут начинается спуск на гору и к реке. Небольшая задержка… Снова движение. Согласно приказу дивизия Боске начинает обход русского левого фланга.
На море тоже неспокойно. Три батареи Кирьякова обстреливают вражеские баркасы, ползущие по мелководью, отчетливо видят паровые французские линкоры. Те дымят, но пока молчат. Обстреливать высокий берег погонными пушками смысла нет. Огонь неспешно ведет только британский колесный шлюп «Каракорд», идущий за баркасами. За линкорами выстроились парусные корабли, каждый из которых взят на буксир колесным пароходом. А всего по плато «должно было» ударить пятьсот с лишним орудий, но на «этот раз» играть по чужим правилам мы не будем.
Настает пора нежданного огня и дыма. Наши батареи замолкают, а затем происходит картина яркая и эффектная. В небо, словно салют, взмывают десятки ракет. Это Щербачев разрядил часть своих «катюш» из тех, что остались на батарее. И удачно так разрядил. Как минимум на двух судах загорелись паруса, начался пожар на палубах, а дальше… Воздух буквально сотрясло от взрывов мин. И слышалась в этих взрывах некая музыка – столь выверено они следовали один за другим. Сначала рванул первый линкор (бушприт буквально взлетел в небо стрелой), после досталось и второму. «Каракорд» дернулся назад, но тоже весь покрылся взрывами.
В это время вдали уже появились наши суда, готовые и к битве, и к преследованию. Малое морское сражение вот-вот начнется, и его итог для нас уже вторичен. Главное, что плато теперь остается за нами и, не опасаясь обстрела с моря, нужно отразить сухопутную атаку упрямых вояк Боске. Зуавы уже готовы к прорыву и даже не догадываются, какой огненный кошмар их поджидает на левом русском фланге. А когда узнают, будет уже слишком поздно. Шансов на спасение мы им не оставим.
