Вершители порядка (СИ) - Кирнос Степан Витальевич (читаем книги .txt) 📗

— Не смешно ли всё это?

— Что именно?

— Вы сражались против религии, он воюет против религии, но всё то о чём она говорит, оказалось правдой. Отчасти.

— Так, ты о чём? — смутилась Лишари.

— Я о тех самых Высших[24], - выдохнув я ответил. — Это те, кто вроде как запускают цикл. Ты только послушай — существа духовного мира, которые порождаются общим подсознанием, и рождаются в момент вознесения душ. Вера в них не является ли подтверждением религиозных истин о загробии и сверхсуществах без плоти?

— Но в отличии от религиозных сказок — Высшие существуют.

— А где тут расходится религия и истина? Ты сама видишь, что они подтверждают что-то из размышлений рождённых светом.

— Но Коарек не болен обрядоверием и прочей чушью. Он просто с ними… как-то контактирует и общается. Тут не веры, есть только его больной расчёт. Этот на голову дурной нарцисс нас всех погубит только потому, что думает будто они реализуют его мечты, — я ощутил, что речь Лишари слегка пронизывалась гневом.

— Что ж, в конце концов мы получили то, что получили. Рождённые светом мертвы и всюду горит огонь войны, — усмехнулся я. — Вот блин дрянная ирония — если бы Рождённые светом были бы живы и Наратзул их не трогал, то и цикл мог бы не запуститься… или эти не знаю кто, может смогли бы поделиться знаниями, как его остановить, — я повернул голову в сторону Лишари; её лицо оттенило смущение.

— Они превратили мир в тюрьму. Все должны были им поклоняться как богам, исполнять их требования, граничащие с сумасшествием. Поклониться кому? Магам, которые обрели бессмертие? — фраза за фразой её речь становилась всё более порывистая и напряжённая. — Или может нам стоило исполнить ту … дурость? — «раскрасила» свою речь девушка нецензурщиной, что меня покоробило. — По их приказам и во имя их сжигали сотни людей как еретиков, часами молились магам и сотни, сотни ограничений.

— Хм, зато теперь люди режут друг друга. Да, не спорю с тобой, что Рождённые Светом были тиранами и где-то перегибали палку, но всё же их правление, возможно, было меньшим злом. Ладно, теперь после их смерти мы оказались перед угрозой «очищения», да и Нерим лютует.

— Этьен, — слегка посмеялась Лишари. — Наивный ты… не жил в Остине, где сектанты и культисты превращали жизнь в ад, где они промывали сознание людей, делая из них фанатиков похлеще Коарека. Мой брат… он погиб выполняя один из приказов этих придурков.

— Сожалею, — мой голос стал тише. — Во всяком случае никто не искоренит религию… ибо есть ещё и квазирелигия.

— Чего?

— Кто кому служит, тот тому и слуга, — с загадкой я решил ответить, вдохнув свежего воздуха. — Сейчас поясню. Взять то же «безрелигиозничество» Коарека. Он вокруг него возводит культ, призывает людей к этому, утверждая где истина, а всех инакомыслящих — под нож. Или идея «свободы». Каждый волен делать то, что ему хочется… но если в порыве этого «хочется» он окажется в плену заблуждений? Да, а нарушение этой «свободы» будет караться так же как и за ересь?

— Не понимаю тебя.

— Смотри, — собираясь с мыслями я огляделся по сторонам. — Взять старика Огневспыха. Что будет, если перед ним вдруг откроется, что есть высшие силы, определяющие суть мира? Он, в порыве свободолюбия и возможно даже, заблуждений которые выстроил, сможет принять истину? Не думаю… скажи, а что было бы с человеком при Наратзуле, если бы кто-то вдруг встал на площади и воззвал к народу с требованием принять истину? Я готов поставить сотню медяков на то, что его бы упекли в тюрьму, — между нами повисло небольшое молчание. — Каждый сам возводит идолов в своей голове… и пускай они на первый взгляд не кажутся богами, но человек поклоняется им, и готов за идею пойти на самый… отвратительный поступок.

Лишари молчит. Не знаю, обидели её мои слова или заставили задуматься, но она не открывает уст. Всё же, спустя пару мгновений от неё звучит осторожный вопрос:

— А ты сам? Веришь во что-нибудь? — неожиданно спросила Лишари и на этот раз её голос был лишён всякого гнева.

— Да, — утвердительно отвечаю я. — Верю в то, что у этого мира был Творец. Исаил изучив Предание рассказывал, что Рождённые светом, или другие могущественные существа, это посылаемые Им в каждой эре, периоде, посланцы, которые должны установить вечный порядок и приготовить мир для спасения. Но раз за разом люди воспринимают их как богов и сбиваются с истинного пути.

— Знаешь, в Остиане людей приносили в жертву то же во имя… одного бога.

— Нет, я верю не в такого «творца». С учётом того, что происходит в мире, он может быть только любовью, ибо если бы он ею не был, то и наше бытие прекратилось.

— Понятно, — то ли с обидой, то ли с разочарованием бросила Лишари. — Значит для тебя я просто атеистка, борющаяся с проявлением «добра» в мире.

— Нет, — отягощённо ответил я. — Ты для меня приятная девушка, для которой я готов обшарить любые пирийские руины.

— Ох, неожиданно, — обрадовалась Лишари и мне полегчало от того, что этот разговор её не обидел. — Я не думала, что это так.

— Ладно, может закончим этот разговор о религии?

— Отличная идея, — поддержала она. — Ты не хотел бы переместиться в место… немного поживописнее этого? Я понимаю, что оно успокаивающе действует, но есть места куда по лучше. Так как?

— Куда?

— На западный берег. Идёт слух, что сейчас у замка Златобород всё стало спокойно. Так как?

— Согласен.

— Тогда, — чародейка протянула руку. — Возьмись.

Я протянул ей свою ладонь и обхватил её пальцы, аккуратно, не сжимая. Она же тут же крепко заключила их в хватку и приложив уйму психических сил сотворила заклятье. Тут же мы вдвоём поднялись в воздух и потоки магической энергии пронзили наши тела, забирая их в путешествие.

Спустя мгновение мои ноги оказались на новой поверхности — мягком золотистом мокром песке. До ушей достиг приятный шум вечернего прибоя, перемежающийся с криком чаек и шелестом насыщенного влагой солоноватого ветра. А впереди изумительная картина заката — солнце, яркое и пылающее, медленно погружается за горизонт. По водам, что вдалеке, растекается плещущееся золото, море стало отражением огненных красок заката. В небесах облака стали нежно-розовыми, их изумительный окрас сочетается с холодными тонами угасающего неба. И где-то на востоке, откуда наступает ночь уже зажигаются первые звёзды.

— Как же тут прекрасно, — восхитилась Лишари и повернувшись в её сторону я заметил, как её каштановые волосы подхватил ветер, развивая их на игре порыва.

— Ты уже тут бывала?

— Один раз… видела его, когда мы прибыли сюда.

Мы вдвоём нашли небольшой камень на который можно присесть и отдохнуть от всего происходящего… странно, но по поблизости не одной твари или краба и у меня возникает вопрос — какой лютый деятель меча, лука или магии мог здесь всё вычистить? Мой вопрос, наверное, так и останется без ответа.

— Этьен, — улыбнулась Лишари. — Можно я буду называть тебя просто Эт? А то твоё имя… такое ощущение, что я общаюсь с чиновником или священником. «Мессир Этьен, не соблаговолите ли вы подписать документ», — сыронизировала дама.

— Хорошо, можешь так называть, — соглашаюсь я, присаживаясь рядом с ней. — А вообще, я люблю документы, работал с ними раньше в Святом ордене.

— Интересно, а какие тут документы? В стране, где всем заправляют религиозники разве может быть развитое право?

— Отчасти ты права, с законами тут туговато. Но есть ещё и постановления Святого ордена, и приказы магистров, и каноны первосвященника, и уйма договоров в банков, Золотым серпом и торговцами, — меня пробрала ухмылка. — Особенно договора интересны. Такого количества заморочен мало где можно встретить.

— И тебе реально это интересно? Даже больше чем магия и археология?

— Да, отчасти, но покопаться в древних строениях я тоже люблю. В том храме, на севере, были интересные вещицы, отчего мне теперь и интересны немного стали руины.

— Ох, да ты книжник и законник.