Солнечные дети тёмной планеты - Лавров Владимир (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Наверное, твари завалили бы нас своими телами, но тут пёс Бек решил прекратить бояться. Над нами мелькнуло распластанное в прыжке тело. Пёс приземлился в тылу у серых и принялся их грызть сзади, откусывая каждым движением чью-нибудь руку или ногу. Мы в это время кололи чудовищ спереди. Дополнительную сложность для чудовищ представлял костёр. В его свете они теряли зрение, вынуждены были щуриться и отворачиваться. К костру они вообще боялись подходить. Не выдержав двойного напора, серые чудовища развернулись и начали отходить. Одно из них напоследок ужалило Бека длинным языком. Пёс взвизгнул и повалился на землю. Но самым удивительным было то, что все простреленные и проткнутые серые уползли вслед за своими товарищами. Поначалу они только ползли, но к концу полянки уже почти нормально шли. На том месте, где дедушка подстрелил первого серого, осталась только разломанная надвое стрела. Дедушка Марикон долго вертел остатки стрел после того, как затащил в пещеру тело пса. Потом он задумчиво произнёс:
— Да-а, опасные существа. Они очень быстро восстанавливают повреждения. Раны у них зарастают за несколько минут. Скорее всего, это они съели тех, кто ранее ночевал в «Последнем приюте». Поднимали тихонько палками засов через щель, заваливались толпой и жалили своими языками. Видели у них в руках палки? Они слишком тонкие для того, чтобы ими сражаться, они их сразу бросили. Я всё думал: «Зачем они им?». А они, оказывается, для того, чтобы засов открывать — здесь засов совсем простой, сверху вкладывается, удар дракона выдержит, но можно палочкой с той стороны поднять. Сообразительные существа, почти как люди. И откуда только такая напасть взялась? Майлайтин, будь добр, нарисуй их на стене. Нарисуй их со стрелами в теле, а потом стрелку к другой картинке — где они вытаскивают из себя стрелы. И жалящие языки не забудь.
Все дети, которые были в моей группе, привалились к стенкам пещеры и заснули, а мне пришлось царапать стену в прыгающем свете костра. Анаполи очнулась через полчаса, а пёс — ещё через час. Яд у серых чудовищ оказался не смертельным, а парализующим. Мы были так рады тому, что Анаполи очнулась!
Нам очень повезло, что я не спал. Когда все начали радоваться тому, что Анаполи очнулась, перед входом в пещеру повисли два Сгустка Тьмы. Никто, кроме меня, их до этого не видел, а потому дедушка Марикон подумал стрельнуть в них из самострела, а кое-кто вообще хотел подойти и посмотреть, что это такое. Хорошо, что я вовремя закричал, чтобы подбросили дров в костёр (к этому моменту от него оставались одни угольки). Смертоносные шары немного отлетели, чтобы не попадать в круг света, и так провисели почти всю ночь. Всё это время мы боялись так, что нас трясло от страха. Никто не знал, хватит ли дров до утра.
Ближе к утру нас навесил дракон. Поначалу мы этого не поняли. Началось всё с того, что Сгустки Тьмы метнулись к лесу, но на полпути пространство вокруг них взорвалось. Когда улеглась пыль, никаких следов от них не осталось. И только после этого над поляной прошелестели крылья дракона.
— Драконы уничтожают Сгустки Тьмы? — удивлённо прошептал дедушка Марикон, — Вот так новости! Обычно они свой огонь не применяют даже тогда, когда с голоду умирают! Похоже, они знают, что это такое! Молодёжь, быстрее, закрываем ворота, пока он нас не заметил!
Мы навалились на ворота и захлопнули их, но надежды спрятаться от дракона не оправдались. Видимо, он и подлетел-то именно потому, что издалека увидел свет костра, и только тут обнаружил Сгустки Тьмы. Через несколько секунд на ворота обрушился страшный удар. Мы забились в дальний угол пещеры. Дракон работал над воротами добрых полчаса. Когда ему удалось отломать одну из створок и распахнуть вторую, он убедился в том, что в глубину пещеры он не сможет просунуть ни морду, ни лапу. Покрутившись и так, и этак, он отчаялся, проревел длинную обиженную песню и улетел.
Дедушка Марикон подошел к разбитой двери, покрутил обломки и попытался исправить ворота. Ничего не получилось, дракон разнёс створку на мелкие щепки.
— Теперь нам только какого-нибудь хищника не хватает, — сказал он, отбрасывая негодные доски.
На востоке уже занимался рассвет, и мы уже начали надеться пережить эту ночь. Спать хотелось страшно, за ночь нам удалось вздремнуть совсем немного (мы спали по очереди — пока одна группа спит, вторая сторожит), но уснуть никто и не пытался. Близость момента открытия ворот бодрила и не давала спать. Когда Светило высунуло свой краешек над горизонтом, над воротами раздался противный голос:
— Ах, какие сладкие, какие милые детишки! Как их много! Как таким сладким удалось пережить ночь? Ах, какие сладкие, какие миленькие!
Дедушка Марикон высунул голову из пещеры и тут же втянул её обратно с криком: «Гарпии! Штук сорок, не меньше!»
— Да, да, вчера наш разведчик видел вас, противные людишки, но было уже поздно, а Дети Неба поздно не летают. Да, ночью летает только Крылатый Ужас, да, а мы не хотим попадать ему на зубок. Нет, Дети Неба сейчас возьмут маленьких сладеньких себе в пещеры. Будет хороший обед, будут новые рабы. Да, да, всех возьмём!
Дедушка Марикон зарядил самострел, высунулся из пещеры и попробовал попасть в одну из гарпий. Ответом ему были только насмешливые вопли — гарпии держались слишком высоко.
— Вам нас здесь не достать! Убирайтесь! — закричал он гарпиям.
— Не достать! Не достать! — насмешливо принялись передразнивать его гарпии. При этом сверху слышался какой-то шум. Гарпии затевали что-то прямо у нас над головами.
— Как думаешь, они смогут прокопать пещеру сверху? — спросила меня Мила. Дедушка Марикон услышал её вопрос и ответил раньше, чем я подумал:
— Нет, не смогут. Там сплошная скала.
Гарпии не собирались пробивать скалу сверху. Вскоре мы увидели, как десяток крылатых цепочкой летит вверх, в небо. Они держали в лапах большие камни и потому поднимались очень медленно. Набрав некоторую высоту, они сложили крылья и ринулись вниз, к земле. Тут удивился даже дедушка Марикон:
— Убиться хотят, что ли?
Всем стало интересно посмотреть, как гарпии будут убиваться, и мы столпились у входа в пещеру. Но гарпии и не думали разбиваться. Прямо перед землёй они раскрыли крылья, сделали резкий поворот и со всей набранной при падении скоростью понеслись к пещере.
— Сейчас будут кидать камни. Ложись! — сообразил дедушка.
Мы рухнули на пол пещеры и попытались отползти вглубь. Дедушка закряхтел, нагибаясь, и упустил драгоценное время. Видимо, ему было больно нагибаться. Камни, которые выпустили первые две гарпии, с огромной силой врезались над входом и сбоку от входа в пещеру, зато третья гарпия благодаря их промахам смогла прицелиться точно, и её камень попал точно в пещеру, в голову дедушке. Дедушка Марикон нагибался вперёд, но этим ударом его отшвырнуло на спину, глубоко в пещеру. Он не поднялся. Семь камней других гарпий тоже попали в пещеру, но никого не повредили. Они врезались в потолок и в стены, а мы лежали ниже входа. На нас только осыпалась каменная крошка.
Послышался шум множества крыльев.
— Они сейчас ворвутся! Становись стеной! — сообразил Писко.
Уж лучше бы он ошибся! Но он не ошибся. Гарпии ворвались в пещеру, сразу трое. Они рассчитывали, что ударами своих крыльев ослепят нас, а острыми когтями порежут тех, кто ещё будет сопротивляться. У них ничего не получилось: благодаря Писко мы уже стояли строем, первый ряд — на колене, второй — в полный рост, копья вперёд. Размахивая крыльями, гарпии только ранили их о наши копья. Были бы у нас настоящие, железные наконечники! Из всей группы железный наконечник был только у меня, у остальных — каменные. Наверное, гарпиям было очень больно — мы видели, как из повреждённых крыльев течёт кровь. Но они всё продолжали наступать. Они давили и давили. Мы понемногу отступали, ещё немного — и они задавят нас своим весом. В пещеру влетели ещё две гарпии. Правда, из-за тесноты они не могли никого достать и вынуждены были стоять сзади.
