Поезд в ад - Сандерс Уильям (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Маккензи задумчиво кивнул.
— Рад бы ответить. Я там сам над этим голову ломал, но толку не больше, чем у вас.
Он еще пригубил кислятины. Хотя после первых нескольких глотков вкус уже не казался таким несусветным. Скорее, просто вкусовые рецепторы атрофировались от шока. — Единственно, что я знаю, — сказал он, — так это что Декер постоянно говорил о какой-то великой «цели» — она, видно, и составляет весь смысл его экспедиции в северную Калифорнию. Судя по всему, где-то к северу отсюда, только непонятно, как далеко. Элис!
Элис Сантана на конце стола развлекалась тем, что наблюдала исподтишка, как на нее таращится Билли-Кляча. Вот он, глаза уже в кучку, а челюсть, так если не отвисла, то уж близко к тому. Надо еще немного подождать, а там можно повернуть голову и улыбнуться ему: посмотрим, как его вообще сразит. Какую бы улыбку подобрать, просто милую или постельную? Паренек вообще-то не самый пропащий, увалень эдакий. Было бы забавно…
— Элис! — повторил Маккензи еще раз, громче, и она обернулась.
— Что?
— Ты ни разу не слышала, сколько еще до туда? Я про эту загадочную цель Декера.
— Мэри слышала, он что-то такое вчера говорил, — ответила, подумав, Элис. — Что, дескать, еще день езды, и они доберутся, если не напорются по пути на что-нибудь серьезное. Это как раз, когда он сказал, что тебя расстреляют, как доберутся, — уточнила она. — Я потому и подумала, что нечего дожидаться, надо тебя вызволять.
— День езды… — задумчиво проговорил Ховик. — И как, получится у них, нет соображений?
— Почти ничего сказать нельзя, — отозвался Маккензи. — Вариантов-то уйма: состояние путей, угол наклона — они же сейчас в горах. Если останутся на главной магистрали шансов побольше; если надо будет свернуть на какую-нибудь из веток, то гораздо меньше. В любом случае движутся они не так быстро, как ты думаешь. Поезд ползет, как черепаха Двигатели, мне показалось, пыхтят на издыхании, да и подвижной состав, по-моему, не в самом лучшем виде.
— Неудивительно, — Ховик кивнул. — Я так и сказал: чудо уже, что оно вообще у них на ходу.
— Ляпни еще, что инженером-путейцем служил, — сухо сказал Джо Джек, поглядев на Маккензи.
— Нет, астронавтом, — машинально откликнулся Маккензи и добавил, переждав взрыв дружного хохота: — Декер, судя по всему, рассчитывает добраться туда за сегодня. И обратно собирается вроде как вернуться тем же путем. Я слышал, кто-то из офицеров наказывал охране рабочей бригады следить, чтобы работа делалась на совесть: через какое-то время пути послужат снова, ехать в обратный конец.
— Слух ходил, — припомнила Элис, — к концу лета все будем снова в Аризоне. Туфта, конечно.
— Так, — снова заговорил Ховик. — Что же у него, интересно, за цель? Какие-нибудь мысли есть?
— Вообще никаких. Декер говорил лишь, что она изменит ход истории. Рассчитывает, видно, навязать какую-то твердую власть, сделаться главным военным правителем здесь на Западе, а в конце и по всем Соединенным Штатам.
Ховик, а с ним еще несколько, присвистнули.
— О-па! — раздался женский голос.
— Что у него там за тайна, как он рассчитывает ей воспользоваться, понятия не имею, — продолжал Маккензи. — Можно догадываться, что-нибудь связанное с военной техникой, во всяком случае, то, что можно использовать как оружие, судя по рассуждениям Декера. С другой стороны, какое такое оружие думает он найти здесь среди гор, причем такое, какого нельзя добыть на юго-западе? В военном смысле по нынешним временам он уже царь и бог- исходя из того, что он уже имеет.
— Слушаю я, как ты расписываешь этого клоуна, — вмешался Джо Джек, — и впечатление такое, будто он в самом деле здорово не в себе. Вроде как, понимаешь, ищет пещеру с мечом-кладенцом, чтобы завладеть царством, или инопланетян, которые помогут покорить весь мир, что-то из этой оперы.
— Последнюю на свете коробку «Сникерса», — задумчиво сказала Джудит. — Или леденцы в маленьких целлофановых пакетиках, с Утенком Дональдом или Пересмешником. Черт побери, да я б за плитку «Сникерса» сама вступила в эту Армию.
— Так вот, — завершил Маккензи, — когда у него получится наложить лапу на то, к чему он так рвется, он думает использовать ту силу для восстановления Соединенных Штатов как государства — по своим, разумеется, шизоидным планам. А у него есть, скажу вам, пара-другая мыслишек, от которых волосы дыбом.
Ховик неожиданно встал.
— К черту! — сказал он. — Не хочу я брать в голову, чего тому сукину сыну надо и что он со всем этим хочет делать. Мне просто надо было уяснить, не собирается ли он наделать нам хлопот. Если до своего места ему езды сутки — что уж там у него, Бог ведает — то это не настолько к нам близко, чтобы беспокоиться.
Маккензи собирался что-то сказать, но Ховик перебил:
— Потом, позже об этом поговорим. А теперь вы двое шагайте на склад, и посмотрим, есть ли там какая-то одежда вам по размеру. Та, что на вас, похоже, свое уже отслужила.
День Маккензи бродил по лагерю. Никому, похоже, дела до этого не было: куда он идет, на что смотрит; и разговорами не донимали — так, просто здоровались, и шли дальше. Свобода, очевидно, ничем не ограничивалась, делай, что хочешь.
В этом старинного вида поселении, похоже, все было так: руководство чисто символическое, если вообще было, здоровенный этот чех — Ховик — был как бы за лидера, и еще этот, по имени Джо Джек, тоже, видимо, считался весомой фигурой. Да, и безусловно, царственного вида женщина, Джудит, тоже пользовалась авторитетом. Только вот есть ли здесь у них какое-то официальное правление, или просто люди держатся вместе и все, Маккензи уяснить не смог.
В целом в этом старом летнем лагере он насчитал около Двадцати взрослых обитателей и примерно столько же ребятишек; разницу в отдельных случаях установить было довольно сложно. За исключением самых малолетних работали, похоже, все, и труд, кстати, порой был очень нелегким: вон какие большие огороды, кукурузные поля — работа везде, чувствуется, велась вручную — ни трактора на виду, ни животных крупнее козы, и вместе с тем вид у работавших был спокойный, кабалы не чувствуется, и ругань (пару-тройку фраз Маккензи уловил-таки) беззлобная, просто для юмора.
Элис сразу после обеда исчезла с двумя молодыми женщинами — длинноногой рыжевлаской и пухленькой индианкой, беременной, и та, и другая — хохотушки: «жены» Джо Джека, пояснил кто-то. Очевидно, жизнь по принципу «делай, как знаешь» распространялась здесь помимо всего прочего и на брачные отношения; Декер узнал бы — ополоумел.
Разместившись в тени на одном из столов для пинг-понга Маккензи наблюдал, как играют поблизости в траве двое мелких и ужасно буйных ребятишек. Хотя «играть» — вольно сказано; во всем остальном такая «игра» явно напоминала попытку нанесения умышленного увечья. И словарный запас местами в самом деле впечатлял.
Мальчонка (сказать можно было только наугад: оба ребятенка носили лишь потасканные короткие штанишки, и волосенки у обоих были отхвачены одинаково грубо) ползал с места на место, мотая игрушку — поезд из консервных жестянок и кусков некрашенного дерева, связанных меж собой сыромятными ремешками. Колесами служили медные головки стреляных гильз. Забавно: дети играют в игрушки-символы вещей, которых в действительности не существует. В пору Маккензи ребятня в городских трущобах любила играть с пластмассовыми лошадками и всякими домашними животными, хотя фермы никто из них и в глаза не видел, и может, не увидит за всю оставшуюся жизнь. Что ж, по крайней мере один поезд в этой части света еще бегает по рельсам, хотя дай-то Бог, чтобы ни один из ребятишек никогда его не увидел.
Девчушка (?) какое-то время крадучись шагала за машинистом, держа обеими руками устрашающе крупный камень. Неожиданно она с диким воплем метнула его мальчишке в затылок. Маккензи зажмурился, однако камень пролетел мимо, угодив вместо этого в паровоз из кофейной банки.
Мальчишка поднялся с огоньком смертельной жажды мести в глазах.
