Жмот и Жозефина (СИ) - Шабалдин Константин (электронная книга txt) 📗
- Я устала что-то, - говорит. - Пойду в общагу отсыпаться.
Жмот вздохнул с облегчением и домой почапал. Завтра он с Финкой вдоволь наговорится, завтра. Всё завтра.
Дома Жмот с жадностью вылакал два стакана воды, сушняк пробрал, как будто бухал всю ночь. Памятуя сортир Дрища и узнав, что питьевую воду в Изгорволе берут из ручья, который бьёт из-под земли, Жмот пил только бутилированную воду, которой на складах было завались.
Хитоми уже пришла с работы и возилась на кухне.
- Жена, забутовку мне собери, - крикнул Жмот.
- Чего? - не поняла Хитоми.
- Ну, ссобойку!
Он и сам не понимал, с чего это вспомнил горняцкий жаргон, которым разговаривал отец, пока ещё работал в шахте. После как отрезало. Стал выражаться исключительно правильным литературным языком. И Жмота к тому же приучал.
Хитоми зашла в комнату и уставилась на Жмота узкими красивыми глазами. Жмот молчал.
- Пельменей тебе нажарю, - наконец произнесла Хитоми. - Бутербродов с беконом нарежу. Салат картофельный. В термосе кофе с лимоном.
- Спасибо, - кивнул Жмот.
Чудесная жена получилась из Хитоми. Всё поняла и не задавала лишних вопросов. Теперь Жмот мог спокойно поразмыслить над очень странным обстоятельством. С чего это на поиски исчезнувшей внучки Президента отправили именно Финку, в то время когда в Оазисе профессиональных полярников девать некуда?
2. Фермерское поселение Кирзачи, 13 октября, 2112 года
Президент лежал, уткнувшись носом в бревенчатую стену и накрывшись одеялом с головой. Ему очень хотелось по-маленькому, но знал Президент, что на крыльце его уже ожидает Манечка. А Манечку Президент боялся. Она завораживала его своей невероятной красотой, томным взглядом, мелодичным голосом. Ставни хлопнули, это бригадиры выпустили Дух Поля.
Кряхтя, Президент поднялся с койки и как был, с одеялом на голове, лишь высунув между складок заросшую мордочку, вышел из избы.
- Хоть бы сполоснулись, Ваше Превосходительство, - добродушно сказала Манечка. - Пописать не желаете?
Президент сдёрнул одеяло на плечи и, стараясь не глядеть на Манечку, прошёл за угол, зажурчал.
Манечка после встречи с Финкой не только изрядно похорошела, избавилась от третьего глаза и получила должность поселкового счетовода. Она выросла. Теперь это была уже не девочка-подросток, а совсем юная, но всё же девушка. У неё проявился ехидный характер, она полюбила подтрунивать над Президентом.
- Не знаю как в Оазисе, а у нас после туалета руки моют, - сказала Манечка, удивлённо хлопая пушистыми ресницами, когда Президент вышел из-за угла. - А, понимаю. Вы до туалета не дошли же. Ну, бриться - зубы чистить и подавно не предлагаю, а значит пошли на планёрку.
Манечка решительно встала, но Президент уже прошёл вперёд, гордо замотавшись в одеяло. Он был подобен античному герою, по иронии судьбы угодившему из трагедии в комедию. Вот только Президент не читал античных авторов. А на хрена ему?
В избе у Председателя бригадиры, едва увидев Президента, повскакивали с лавок и наперебой заговорили:
- Ко мне бы его, за брюквой глядеть.
- Горазд Президент катализаторы вымерять, на полдня бы его хотя бы.
- Пущай у нас нынче грибы заквашивает, грибы после ох и добрые бывают.
Президент бухнулся на колени:
- Господин Председатель, граждане фермеры, отпустите вы меня! Нет моих сил уже, не могу крестьянствовать, не моя это доля - трудом деревенским проживаться.
Председатель Сергушин обнял Президента за плечи, поднял, деликатно поправил на нём одеяло.
- Что же ты такое говоришь, милейший? Как же это не твоя доля, если у нас при тебе надои вдвое выросли, рыбы вылупляются и несутся как из пулемёта, все насесты забиты, а про чумку пчелиную мы и думать забыли?
- Не могу больше! - взвизгнул Презединт.
- Так ты отдохни, если устал, - добродушно предложил Сергушин. - Весь день отдыхай, вечером только на дойку сходи, помаячь.
Президент жалобно застонал, но Председатель, также дружески придерживая за плечи, проводил Президента на улицу, напоследок внимательно оглядел, спросил озабоченно:
- Чё ты в одеяле этом вечно ходишь? Тебе же нормальную одёжку дали.
- Зябко у вас, - ответил Президент и поёжился.
3. Оазис, 13 октября, 2112 года
Предводитель повстанцев был человеком в высшей степени примечательным. Он возник ниоткуда, просто по принципу - свято место пусто не бывает. Неизвестно чем он занимался до переворота, но был человеком, безусловно образованным, инициативным и обладал неуёмной энергией. Чудовищная беспринципность выдавала в нём бывшего журналиста или юриста. С утра до ночи он мотался по уровням Оазиса и произносил пламенные речи. Не предлагая какой-либо определённой идеологии, он рассказывал байки, мог поведать занимательный анекдот, читал стихи на злобу дня. Собственного сочинения. Сегодня на митинге он рассказал про бабу-ягу, которая непременно должна быть где-то в Поле, являясь существом изначальным, подлинным и исконным в отличие от мутантов, порождённых Большой Лажей.
Между тем цены росли, каторжники с карьеров разбрелись кто куда, шахтёры тоже не спешили выходить на работу и начало отопительного сезона под куполом затягивалось. На верхних уровнях не прекращались грабежи, отребье из шлюзовых уровней веселилось по полной.
4. Поле, 14 октября, 2112 года
Чувство полного осознанного счастья накрыло Жмота, едва они отошли от Изгорвола на пару километров. Поле - знакомое и предельно понятное в своей загадочности наполняло уверенностью и покоем. И ещё рядом шла Финка, и это тоже было счастьем. Прав был Кащеев! Нет места Жмоту ни в Оазисе, ни в Изгорволе, а только в Поле ему и место. И не будет он никогда счастлив с Хитоми, такой уютной, милой и домашней, но так и не ставшей родной, а будет он счастлив только с Финкой. Нелепой, ершистой и неугомонной. Она шла рядом и рассказывала, рассказывала.
- В Оазисе все с ума посходили, ни с кем разговаривать нормально нельзя. Все врагов ищут, шакалят с утра до ночи ломают, жгут. Спецназ разбежался, полицию перебили, теперь там народная дружина - алкаши, отморозки. Я когда вернулась, сперва хотела заместителя по науке бывшего Президента на ремни порезать, а потом сообразила, что в этом бедламе он один хоть что-то понимает и пытается сделать. Там надо порядок наводить, вводить диктатуру и военное положение, а то они поубивают друг друга. Но понимаешь, мне почему-то стало всё равно. Совсем. Я разобраться хочу, почему это именно я оказалась идеальным антагонистом Полю. Зам по науке мне про генетику плёл, но врёт, подлец, он сам ни хрена не понимает.
- А ты вот прям идеальный антагонист? - спросил Жмот.
- Смотри, - сказала Финка.
Она остановилась, закрыла глаза, глубоко вздохнула. Потом развела руки в стороны, и Жмот увидел, как нарядный пейзаж Поля стал стремительно изменяться. Оранжевая трава под ногами Финки сменила цвет на блёкло-зелёный и пятно этой унылой зелени стало расширяться. Перекрученная в невероятные формы почва выравнивалась, радужное небо налилось свинцовой серостью и стало как будто ниже. Озоновая свежесть воздуха сменилась тухлой болотной вонью. Финка устало выдохнула, опустила руки и всё стало по-прежнему.
- Да, - сказал Жмот. - Это да.
- И ещё, если ты не заметил, нам от Изгорвола ни одна аномалия на пути не встретилась.
- Заметил, - сказал Жмот и пошагал дальше.
Финка пристроилась сзади и спросила:
- А что тебе Кащеев перед выходом говорил?
Жмот снова остановился, развернулся, в упор глянул на Финку. Кащеев действительно припёрся их сегодня провожать и это стало маленькой сенсацией. Полевые группы из Изгорвола действительно отправлялись редко, мало у них было полярников, как-то не сложилось. И каждая экспедиция становилась событием. Но никогда прежде начальник объекта не удосуживался лично присутствовать при отправлении в путь. Частенько в последний путь.
- Кащеев мне сказал, что подлинной целью нашей экспедиции является поиск Посредника, - сказал Жмот. - А ты не знала?
