Жмот и Жозефина (СИ) - Шабалдин Константин (электронная книга txt) 📗
6. Фермерское поселение Кирзачи, 15 октября, 2112 года
Трясти пшеницу это ещё куда ни шло, это дело Президент уважал. Противно конечно было. Особенно, когда липкие плоды с омерзительным чавканьем плюхались под ноги и забрызгивали всё вокруг плацентой, источающей удушливый пряной аромат. Но всё же лучше чем на пчелиной дойке или на брюквенной прополке, когда не знаешь - или ты брюкву догнал, или она тебя поймала. Весь этот вымороченный фермерский быт ужасал Президента именно своей органичностью, тем как успешно эти безграмотные мужланы сумели не только приспособиться к нечеловеческим условиям Поля, но войти с ним в плотный симбиоз. Возможно, потому что все они были мутанты. Все до единого.
Но самым ужасным было то, что он сам, совершенно генетически здоровый экземпляр сотню раз проверенный доцентами, вписался в экологическую нишу Кирзачей как патрон в патронник. Нет. Как недостающий фрагмент пазла. Как будто только его здесь всё время и ждали, как будто именно для него здесь всё и было устроено. И пока он в Оазисе самозабвенно искоренял последствия Большой Лажи, в Кирзачах уже было готово для него истинное место предназначения. Это было чудовищно, уму непостижимо.
И чтобы не сойти с ума Президент тряс и тряс толстые пшеничные стволы. Сегодня понадобится много сладкого хлеба. Сегодня будут варить жирный кулеш. Сегодня в Кирзачах праздник. Ночь урожая. Фермеры будут благодарить Поле. И пропади всё пропадом.
7. Поле, 15 октября, 2112 года
Они вышли ещё затемно, взяли направление точно на север. Ну или туда, где он предположительно когда-то был.
- Как ты это делаешь? - спросил Жмот у Финки. - Ну, когда Поле изменяешь. Что ты чувствуешь?
- Это очень трудно объяснить, - сказала Финка.
Потом она секунду подумала и принялась охотно объяснять.
- Понимаешь, я представляю, что всё хорошо. Спокойно. Как будто всё-всё нормально и в полном порядке. Понимаешь? Всё на своих местах, там, где положено быть. И так было и будет всегда. Неизменно.
Жмот сравнил это со своим ощущением Поля, когда его накрыло после «дрожки». Ощущением возможности радикального изменения всего раз и навсегда. Что ж, всё логично.
Они миновали Руины, держали хороший темп, а когда уже совсем рассвело Жмоту захотелось спрятаться, но прятаться уже было поздно. Навстречу им шла группа людей в чёрных комбинезонах. Три мужика и с ними то ли женщина, то ли подросток. Не понять издалека. У них были большие рюкзаки и оружие неизвестной Жмоту модификации. На бронежилетах ярко-красные шевроны. Маскировкой ребята вообще не заморачивались.
Жмот снял автомат с предохранителя, Финка остановилась метрах в пяти сзади-левее и перед ней совершенно случайно оказалась очень удобная кочка. Хорошо их в спецназе натаскивали, что и говорить.
Чёрные приблизились и один из них, с непонятной нашивкой на груди, подняв руку в приветствии, заговорил. И Жмот впервые в жизни услышал речь с акцентом.
- Здравствуйте, - вежливо сказал человек в чёрном комбинезоне. - Вы говорите по-русски?
- Привет, - ответил Жмот. - Говорим. Меня зовут Жмот. Это Финка.
- Вы из Москвы? - спросил чёрный.
- Откуда? - не понял Жмот. Насколько он помнил, от Москвы сто лет назад камня на камне не осталось.
- Автономный административный объект номер шесть ноль два четыре, «Москва». Пункт спасения. Место выживания.
- Оазис? - неуверенно уточнила Финка.
- Купол, - подсказал Жмот.
- Да, в форме купола, - согласился чёрный. - Герметичного.
- Мы из герметичного купола, который называем Оазисом. Москвой его никто не зовёт. Я думаю, у нас вообще ни все знают, что такое «Москва». А вы откуда?
- Автономный административный объект номер два пять два пять, «Ленинград».
Ничего себе. Жмот читал про Ленинград, но был уверен, что память о нём уже давно стёрлась. Как и о Москве. Историческая наука пользовалась наименьшим интересом среди обитателей Оазиса.
- Я майор Тырин, - продолжил чёрный. - Со мной лейтенанты Максютов и Романецкий. И техник-биолог Комлева. Она гражданское лицо, но прошла специальную подготовку. А вы в каком звании?
- Я гражданское лицо, но прошёл специальную подготовку, - сказал Жмот. - А она, - он кивнул на Финку, - сержант спецназа.
- Сержант? - удивился Тырин, но в дальнейшем обращался исключительно к Финке. - Вы можете проводить нас к вашему начальству?
Финка молчала. Она впервые видела людей не из Оазиса. Собственно, они со Жмотом вообще только что узнали, что где-то оказывается помимо Оазиса есть люди. И вот так взять и запросто отвести их под купол. Дорогу показать. А ведь хрен его знает, что на уме у этих ленинградцев.
- Ну и как там у вас? - спросил тогда Жмот. - В Ленинграде.
- До недавнего времени было неплохо, - казал Тырин. - До тех пока три месяца назад не началась спонтанное и лавинообразное увеличение аномальной активности. Стада мутантов, горение атмосферы, тектонические сдвиги. То есть это мы поначалу думали, что всё это происходит спонтанно, пока не установили, что центр активности расположен в непосредственной близости от Москвы. Цель нашей группы - вступить в контакт с руководством вашего купола и выяснить причины дестабилизации обстановки.
- А как вы это установили? - спросила Финка. - Ну, что центр у нас. Центр активности. Понимаете, мы же не можем взять и на слово поверить совершенно незнакомым людям. Понимаете?
- Сержант, вы рассуждаете о вещах, в которых не смыслите, - сказал Тырин. - Запеленговать направление волны можно при помощи банальных детекторов. А у нас есть и не банальные. Вы просто действуйте по уставу. Разве вам не положено обо всех происшествиях докладывать командованию? Вот и доложите.
И Жмот понял, что самым правильным будет, отвести этих ребят к Кащееву, в Изгорвол. Тут уже не до мифического Посредника и президентских внучек, тут дело серьёзное. Но ведь Кащеев, собака, тогда, пожалуй, за ходку не заплатит. Надо было выкручиваться.
- Мы вас проводим лучше, чем к начальству, - сказал Жмот. - Мы вас проводим к специалисту по аномальной активности. Но сначала заскочим в одно место. Тут не далеко.
Тырин задумался. Он явно не ожидал от этих аборигенов такой несговорчивости. К нему сзади подошёл то ли Максютов, то ли Романецкий и что-то показал на языке жестов. О как. Шифруются, сволочи. А Тырин ещё секунду подумав, сказал:
- Хорошо. Если это рядом, мы согласны.
Ишь ты. Они согласны. Жмот стоял и радостно улыбался, всем своим видом показывая, что он просто счастлив такому консенсусу. Финка тоже не проявляла активности. Пауза затягивалась и у Тырина первого не выдержали нервы.
- Так что же, вперёд? Мы готовы.
- У нас вообще-то принято расплачиваться за услуги, - наставительно известил Жмот пришлых неучей.
- Вы требуете оплаты? - поразился Тырин.
- Он профессиональный проводник и работает по контракту, - пояснила Финка.
- Хорошо, - с презрением сказал Тырин. - Мы заплатим. Золото у вас ещё имеет хождение? Этого хватит?
Он быстро достал из нарукавного кармана небольшой слиток. Граммов двести прикинул Жмот и громко сглотнул. Потом кивнул.
- Получите не раньше, чем доведёте нас до официального представителя вашего автономного административного объекта. В ранге не ниже майора.
Сделав это заявление, Тырин демонстративно упрятал слиток обратно в карман. Ещё и медленно так, с расстановкой.
- Да будет вам майор, - заверил Жмот. - Хоть генерал.
- Теперь мы можем идти? - едко осведомился Тырин.
- Нет, - весело сказал Жмот.
- Почему на этот раз?
Ленинградец всё же начал выходить из себя и это Жмоту очень понравилось.
- Так полдень уже, - сказал Жмот. - У нас в это время принято обедать.
Это замечание, к неудовольствию Жмота не вызвало у новых нанимателей возражений. Понятно, люди военные, приём пищи дело святое, по расписанию. В саморазогревающихся банках у них была консервированная рисовая каша с мясом, луком и морковкой. Жмоту понравилось, но рис тут явно был лишним. Понемногу разговорились. Максютов, голубоглазый блондин, сыпал анекдотами, Романецкий, совсем молодой парень, продемонстрировал оригинальную конструкцию подствольника своего автомата, а Комлева похоже кроме того, что была техником-биологом (зарплата сказала хорошая, но часто приходится кровь сдавать) всерьёз интересовалась филологией.
