Цой жив еще (СИ) - Ярцев Григорий Юрьевич (лучшие книги TXT) 📗
- Цой, слушай... О чем вы говорили с отцом? Он сказал что-нибудь... Ай, неважно, скажу прямо: он умирает. Старость, знаешь ли, не самая приятная штука. Я чекаю его жизненные показатели...
- Что делаешь?
- Чекаю, - повторила Щупа. - А, ты ж не шаришь. Мониторю, отслеживаю. Наблюдаю, в общем. Правда, он не знает и не узнает. И вот какое дело. После переливания, показатели улучшились. Мы давно вывели средства, удерживающие организм в тонусе и выводящие шлаки, негативно сказывавшиеся на его состоянии, но твоя кровь, это что-то невероятное, правда. Уверена, она содержит ключ к пониманию твоей регенерации.
- Нужна моя кровь?
- Ага. Будь добр, если не попадешь внутрь, возвращайся скорее и постарайся не умереть по пути, а лучше, бросай все и возвращайся прямо сейчас, - говорила голосом, слушая который, хотелось все бросить и помчаться обратно. - Я потеряла мать, брата и не хочу лишиться отца. Понимаешь? У тебя есть близкие, Цой? Брат, сестра? Может, мать или отец? - по молчанию поняла, что искатель не знал ответа. - Гадство, - динамик прохрипел выдох, - неведение еще хуже. Моя мать умерла при родах, в брата забрала пропаганда.
- Пропаганда? Анна говорила. Это болезнь?
- Ага, - фыркнула, и в нежном голосе засквозил холодок, - болезнь. Поражает разум без остатка и подчиняет тело.
- Как он умер? - неожиданно для себя спросил Цой и секундно отвлекся на шелест листвы.
- Застрелили, - шмыгнув, ответила Щупа и помолчала какое-то время. - Слепо верил, что совершает добро, действует во имя высшего блага, а его непоколебимую веру и сияющую в фантазиях броню пробила десятиграммовая пуля. Так оно и бывает: сегодня ты просто живешь, завтра ходишь по воде, а послезавтра умираешь на глазах тех, в кого верил.
Искатель молчал. С каждым новым знанием Старый мир, рисуемый им в воображении, тот к которому он так стремился, рушился и осыпался на глазах, теряя волшебство и чистоту.
- Тебе, наверное, жаль?
Цой не ответил.
- В честности тебе не откажешь, - на выдохе произнесла собеседница. - Мне пора.
- Стой.
- М-м?
- Когда случился Обелиск, откуда твари полезли?
- Никак не найдешь вход? - в голос прокралась насмешка. - Так сразу и не скажу, - помедлив, продолжила Щупа, - просмотрим архивы, может, что прояснится.
Он кивнул и поморщился, кольнув себя за неумение привыкнуть, и поблагодарил в голос.
- Да пока не за что, - звякнула молния комбеза. - Пойду, попрошу Пинга, - игриво добавила и попрощалась, оставив искателя наедине с Ненормальной.
Для опытного искателя, вроде Цоя, свернуть лагерь - дело нескольких мгновений, и когда первые лучи солнца коснулись Обелиска, он почти добрался до одной из расщелин, ведущих к подножию корабля, и ощутил позади движение. Из буйства растений вырвалась тень. Мир будто замер в момент, когда сошлись их взгляды, и пусть Цой не видел глаз существа, он чувствовал, как оно, издавая жуткую помесь шипения и стрекота, изучало его, и он изучал в ответ. Ссутулившаяся человеческая фигура, тощая и целиком покрытая пульсирующей жижей. Правильно Ара назвал - мутный. Расплывчатый силуэт, движения короткие и дерганные, и пока оно опускалось к земле, вставая на четыре конечности, Цой медленно подносил к лицу нарукавник с пыльцой. Мутный топтался быком, готовым броситься в атаку.
Раздался хлопок, будто давший отмашку, мутный отвлекся и Цой, улучив момент, драпанул, наспех восстанавливая в памяти растворившиеся линии ненормалий, он знал: не можешь справиться сам - заслонись меньшей опасностью от большей.
Густая листва полоснула лицо, онемевшее от пыльцы. Миновав несколько заросших улиц, выскочил на главную и влетел в скопище болвашек. Мутный, не разбирая дороги, кинулся следом. Вырвавшись, Цой сбавил темп, не оставив гонителю никаких других мыслей, кроме одной: жертва вот-вот попадется в цепкие лапы. Погоня охватила существо, затмив инстинкт самосохранения. Кривая дорога с изломленными слоями асфальта, стягивалась рельсами - шпалы изломлены, как переломанные хребты, - вели в никуда. Косые здания по краям и едва отличимая рябь в самом центре дороги. Искатель отпрыгнул, едва не столкнувшись с ненормалией, а мутный угодил в самое ее сердце и разродился нечеловеческим воплем. Цой сдавил уши ладонями, пытаясь спастись от убийственного воя.
- О-о... - пораженно протянул искатель, наблюдая, как мутного сплющило в диск и разметало во все стороны. Черные кляксы липкими звуками приземлялись где ни попадя. Цой отпрянул, как от огня, когда нечистоты шлепнулись у самых ног. Лужицы не испарялись, как тогда, в Каторге; то ли зависли, то ли сдохли, то ли еще что. Поднялся и пятился, заметив, как капли, угодившие в тела болвашек, жадно расползались по ним, разрастаясь и обволакивая черной пеленой, пока те раболепно съеживались под ее натиском. Через мгновения перед искателем предстала подергивающаяся темная масса тел с узкими злобными мордами и бездонными провалами ртов.
Так быстро Цой прежде не бегал; сверкавшие лужи под ногами разрывались фонтами, а зараженные жижей тела болвашек будто слились в единый поток, хлыщущий за ним по улицам Старого города. Какие-то бездумно попадали в ненормалии; в один миг под дикие крики их выворачивало, сжигало и растворяло. Сердце искателя стучало в ушах, билось в груди, гоняя кровь, точно высокооктановое топливо. Он бежал прочь, погоняемый топотом и сотнями клацающих челюстей. Сухой хлопок, а потом еще и еще: пули просвистели у головы и тонули где-то в черной массе. Мутные спотыкались и валились кубарем, сминаемые лавиной из тел, что почти накрыла искателя, когда он пересек черту Ненормальной. Одичалое стадо, выбежав следом, рассыпалось прахом.
Цой обернулся, уперся ладонями в изнывающие болью колени и тяжело дышал. По сморщенному лицу бежали капли пота, он рассматривал очерненную зелень, мучаясь мыслями о том, сколько жизней оборвал, спасая свою; успокаивало одно: не был уверен, жили ли они вообще.
Вдалеке дважды коротко мелькнул солнечный блик - Ара послал сигнал и исчез.
Птицы трусливо прятались в ветвях, необъяснимо чувствуя угрозу невидимой границы, и позволили распоясаться насекомым. Их вздутые тела посверкивали радужными оттенками, а упругий свист и жужжание крыльев, казалось, наэлектризовывали воздух. Все чаще приходилось отмахиваться, а то и убивать на себе назойливых кусачих мелких пакостников. Если раньше искатель грезил о нервущейся и прочной одежде, то сейчас пределом мечтаний стала сеть, что укроет его от бесконечных укусов.
Отдышавшись, искатель переступил черту вновь и возвращался к рифту, пряча глаза от останков, разбросанных по кривым улочкам Старого города; пусть болвашки и стояли неживыми, но умирая в ненормалиях, кричали от боли, как самые настоящие люди; отголоски их крика продолжали звучать, ввинчиваясь в сознание, терзая его изнутри. Пытаясь отвлечься, он освежал знания, бросая камешками в листья дурума. Ненормалии проявлялись в ожидаемых местах. Задержаться бы еще на пару ночей, сделать детальнее наброски, охватив всю территорию Ненормальной, но неизбежное не отсрочить: Обелиск ждать не станет, а Цой не заставит.
Спустя час, вышел к нужному месту: обрубленные высотки, поросшие зеленью, обступали расщелину. Достал бинокуляр и осмотрелся, надеясь отыскать хоть что-нибудь, похожее на вход. Ничего. Потратил несколько часов, обходя Обелиск, желая рассмотреть с другого ракурса. Безрезультатно. Тогда и решил подобраться вплотную. Цой скользил вниз к Обелиску, перемахивая разломы окон, по завалившейся стене здания, вросшего в почву. В разломах торчали части других сооружений и конструкции: барельеф Старого мира - город, высеченный в камне. Здесь, на самом дне, всадник Смерти делался невероятно огромным и устрашающим; дыхание перехватывало от вида, а шея ныла, пока искатель рассматривал нескончаемую поверхность, пробившую небеса и заметил небольшое отверстие, похожее на люк; хотел верить, что через него арах вывалился в Каторгу.
Взбежал на проросшие из земли корни, начавшие свое восхождение к вершине Обелиска, крутанул ранец на грудь и достал перчатку, выданную Пингом. Осталась одна, вторая затерялась где-то в пути, а где, наверняка и не скажешь. Наверное, там, в долине железных цветов. Втиснул руку в перчатку, сжал кисть в кулак, как велел инженер для активации, приложил к поверхности, готовый взбираться, а рука просто скользнула вниз, как по маслу. Попробовал еще - то же самое. Никакого сцепления. Сломалась, выходит?
