Цой жив еще (СИ) - Ярцев Григорий Юрьевич (лучшие книги TXT) 📗
Нашептывал проклятия, не глядя нащупал ролл и активировал, продолжая касаться Обелиска в надежде, что устройство заработает.
- Тесой? - спустя время прозвучал неспокойный голос Анны. - Всио хорошо? Что случилось?
- Прилипальца не работает, - выпалил, тыча рукой в стену корабля.
- Что, прости?
- Прилипальца. Гм. Рука. Перчатка. Перчатка не работает.
- Как это?
Цой опустил голову и, потупив взгляд, уставился в ролл, безмолвно намекая, что это они должны знать причину.
- Меня слысно? - подключился Пинг.
- Перчатка не работает.
- А ты сзал кулаки, как я говорил?
- Да.
- И все равно не работает?
- Нет.
Пинг замолчал.
- Одна прилипальца пропала, - признался искатель и услышал гневные удаляющиеся шаги инженера, сокрушавшегося оттого, что его бесценные гаджеты постоянно теряют и никогда не возвращают; отвертелся от ответов.
- Ми что-нибудь придумаем, Тесой, - тут же включилась Анна и поспешила подбодрить: - Знаешь, ти установил новий рекорд в максимальной скорости бега. Пятьдесят четыре километра в час, Тесой! От кого ти так бежал?
Цой не ответил; им целиком овладела картина, обратная черным проплешинам, что оставили нечистоты.
- Тесой?
Искатель аккуратно переставлял ноги, приближаясь к крохотной белой лужайке, отдававшей синевой и посверкивающим в лучах солнца бисером огоньков.
- Тесой?
Чувствовал, как тело обволакивало прохладой, усиливавшейся с каждым шагом; ласкающий слух хруст и скрип под ногами. Решив, что перед ним неизвестная ненормалия, вернулся назад, вырвал кустарник с корнем и закинул его в белую крошку, покрывшую собой несколько метров земли и растений. Оборванные ветки обыкновенно упали, всколыхнув и пустив по воздуху звездную пыль. Цой пригнулся и осторожно дотронулся до синего листа, окаймленного белой игольчатой коркой - палец приятно кольнуло, и на подушечке проступила кристально чистая капля; не устояв, он поддался искушению и распробовал - прохладная и такая свежая.
- Тесой?! Пожалуйста, не молчи.
- Все хорошо, - волшебство увиденного отпустило, и он смог ответить.
- Что случилось?
- Ничего.
Анна сохраняла молчание и вслушивалась в напряженную тишину, пытаясь разобраться, чем она вызвана. Коричнево-зеленые корни здесь, взросшие по Обелиску, похоже, отмирали, приняв темно-синий, мертвецкий оттенок. Цой дотронулся, облокотился немного, и толстая ветвь глухо треснула под давлением руки. Отскочил, вылупив глаза. Вытянул Олю и яблоком постукивал по глыбе раз, другой: трещина разрасталась, пока переплетение замерзших корней не обвалилось крупными кусками, открыв небольшую брешь в корпусе Обелиска.
- Анна?
- Да, Тесой?
Искатель, высунув в предвкушении язык, приближался к разрыву, скрытому темнотой.
- Я нашел вход, - поговорил на выдохе, когда увиденное облако собственного дыхания, повергло в легкое недоумение.
ГЛАВА 13
Тело коченело и с каждым пройденным метром становилось все более непослушным. Холод терзал, парализовав и без того узкое пространство. Света становилось все меньше, он угасал за спиной. Воздух звенел, превращаясь в невидимые иглы, жалившие кожу. Легкие жгло нехваткой кислорода. Густел пар изо рта, стал почти осязаемым, и идти все сложнее, ноги противились, скованные морозом, точно цепями. Он повернул назад и, выбравшись наружу, где царило жаркое солнце, обошел все горстки болвашек, какие нашел. Вспарывал и снимал с них одежду - всю, что была, - и укладывал в мешок, состряпанный на скорую руку из бязи, найденной в одном из зданий. Лис говорил, что отвандаливать болвашек не хорошо, но иначе вперед не пройти. Мешок наполнился вещами быстро, только нести его на горбу создавало неудобства.
Когда вернулся к расщелине, источавшей мороз, испарины на лице затвердели, превратившись в холодную корку. Сбросил мешок и принялся разгребать награбленное. Первыми утеплил ноги, обмотав тем, что осталось от штанов болвашек.
- Тесой? - ролл разродился голосом Анны. - Сигнал исчез, как только ти вошиол внутрь. Ти ещио там?
- Нет. Там... Холодно, - не верил собственным словам, продолжая укутывать тело. Ткань теплая, почти горячая и не успела остыть. Он взмок.
- Холодно? - помолчала. - Ужас какой. Так, если сигнал вновь пропадиот, оставляй сообщения. Ролл отправит их при первой возможности.
- Я помню.
Замотал руки; когти беса опасно выпирали на левой. Поверх всего накинул полушубок с широким капюшоном. Одежка в Ненормальной сохранилась отменно, почти как новая.
- Я включила датчик сигнала. Три полоски. Видишь?
Цой покрутил ролл и обнаружил насечки на поверхности: три миниатюрных деления ярко светили.
- Если полос нет, значит, нет и связи. Будет хоть одна, и ми сможем говорить. Сообщи, когда пройдиошь дальше. Да, Альберт? - Анна отвлеклась ненадолго, а затем добавила: - Тесой, ролл будет картографировать.
- Мне не помешает?
Анна помедлила с ответом.
- Альберт говорит, процесс автоматизирован. Сканировать снаружи ми не смогли, может, получится у тебя, когда окажешься внутри.
Он кивнул и Анна, будто почувствовав его движение, пожелала исправного компаса и отключилась.
Позволил лучам солнца прогреть шмотье, пока не ощутил жар, гулявший внутри. Рассчитывал дольше сохранить тепло. Признался себе, что переборщил с одеждой, когда с трудом втиснулся в проем, разорвав обмотки на руке. Холод ощущался слабее, а пар удерживала повязка на лице и воздух уже не так обжигал легкие холодом. Нагромождение тканей стиснуло движения, сделало неповоротливым и неуклюжим, и все же он шел, чувствуя, как остывает тело.
Темнота сгущалась впереди; пришлось положить ладонь на холодную стену и идти во мраке наощупь. Обмотки поскрипывали и трещали. Рука, скользившая по стене, стонала от мороза. Останавливался и растирал ладонями грудь в попытках согреться.
Не видел часов под толстым слоем одежд и не мог сказать, сколько все продолжалось, и сколько плутал в бесконечных проходах, когда услышал вызывающий озноб вопль. Замер, взведя на максимум все чувства, и на пределе слышимости различил цокот множества когтей, отскакивающий от скругленных тьмой стен. Давно искатель не ступал в нехоженых местах и каждый новый шаг по ним заставлял сердце биться быстрее. Пар редчал и совсем скоро дыхание вновь стало невидимым, а тело охватило духотой; снял с себя все, что помогло миновать мерзлоту, и уложил аккуратной кучей, оставив на случай, если утепление понадобиться вновь.
И пусть дубак отступал, света внутри не прибавилось; глаза, которым пора бы свыкнуться с темнотой, лучше видеть не стали. Принял немного пыльцы - не спасло. Не мог позволить себе остановиться и двигался дальше, не разбирая пути, пока в глубине не проступили хилые линии искр, зависшие в бездонном пространстве. Позабыв об осторожности, шел на свет в надежде выбраться из тьмы. Шел долго: линии пестрили и извивались по сторонам, и высоко над ним, вселяя чувство непреодолимой угрозы. Приблизившись к одной из жил, коснулся пальцем: мягкая и эластичная, отдавала прохладой.
Ощутил, как изменился наклон поверхности под ногами - тянулся наверх. Темень разродилась утробным воплем, эхом прокатившимся по проему, в котором поднимался искатель. Запах резко изменился: ударил в голову, едва не сбив с ног. От ощущения, что вдыхал смрад в себя, чуть не вывернуло наизнанку. Он узнал вонь и поспешил расстегнуть карман ранца и, погремев баночками, безошибочно нащупал нужную, с мазью. Откупорил крышку и намазал лицо, подмышки, промежность. Спиной уперся в стену, вытянул Олю и выставил перед собой. Предельно осторожно ступал во тьме, расчерченной линиями тусклого света, стараясь не выдать свое присутствие звуком шагов.
Неподалеку, на возвышенности, разглядел отблески пульсирующего света и гротескные тени, отплясывающие на сводах. Неспешно поднимался, не выпуская клинка и пряча за собой когтистую руку. Линий света становилось все больше. Только выглянул и увидел ее: пепельноволосая уже стояла, направив взор ярко-голубых глаз точно туда, откуда появился искатель. Учуяла его.