Студентус вульгарис - Кощиенко Андрей Геннадьевич (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Поэтому я ходил практически безбоязненно, хотя, впрочем, и на рожон не лез. Так, небрежной походкой… праздного гуляки. Еще выяснял отношение к варгам в обществе. Что о них говорят, какие рычаги у них есть во власти… Суммируя добытые сведения — мутанток тут не любят. Как, впрочем, гномов и орков. К эльфам относятся хорошо по причине их отсутствия. Они уже сто с лишним лет сидят безвылазно у себя в лесу и носа наружу не кажут, перейдя в разряд сказочных персонажей. Вот их и любят за это, за то, что не «отсвечивают»… Как известно, самая крепкая любовь — это любовь на расстоянии. Гномов тут не любят за то, что они жадные. Рукастые — да. Но жадныееее! Нет чтобы даром все делать… Орков не любят за то, что они наглые и сильные. И горластые. И зеленые… А тупые-э-э!
Сходил специально поглазел — не такие уж они и зеленые. Ну кожа с некой зеленцой. На крупных негров земных смахивают… А так — ничего особенного. Ни гномы, ни орки на меня впечатления не произвели. Ну еще пара человекоподобных типов, ну чего там. Не видал я разных, что ли? Видал.
Короче говоря, в сообществе рас, населяющих этот мир, царил крепкий национализм. Друг друга терпели, поскольку приходилось жить вместе, но при случае сразу как в песне: «Всплыли старые обиды, к черту вся любовь»! Но если от гномов и орков был хоть какой-то толк в виде изделий металлургической промышленности и отрядов наемников, то от варг и этого не было. Делать они руками ничего не умели, в наемники, охранять караваны и штурмовать замки, тоже не ходили — мол, не царское это дело, товар мы штучный, служим при императрице, пусть орки и люди с обозами таскаются! В общем, одна у них служба. При дворе. А место там хорошее. Но на хорошее место всегда желающие есть… Варг с удовольствием и гвардейцы бы сменили. И Белый орден, рассказывающий сказки о благородстве своих паладинов, тоже с удовольствием их бы понавтыкал в караул вместо варг… Единственно, гвардейцы и орденцы — мужчины. А варги охраняли императрицу и принцессу. Женщины женщин. Императрица, по слухам, — особа весьма строгих правил, поддерживающая мораль и нравственность в империи на должном, по ее представлению, уровне. И мужики в охрану ее дочери на выданье ей никак не подходили. Очень мне это понравилось. Как повезло империи с такой императрицей, с удовольствием подумал я, когда это услышал. И мне, похоже, тоже повезло…
— …на этом закончим. На следующем занятии мы начнем изучать историю Темных веков, когда власть в мире пытался захватить Темный орден… — пробился в мои мысли голос магистра, заканчивающего лекцию. — Время крови, больших жертв и лишений…
Аудитория дружно развернулась на нас со Стефи. Пришлось сесть ровно и постараться улыбнуться им всем как можно лучезарнее… Ну не рыдать же?
— Эриадор, я хочу с тобой поговорить, — произнесла серьезно Стефания, когда мы с ней вышли вслед за всеми на перемену.
— Я весь внимание…
— Не здесь. — Стефи сжала губы и быстро стрельнула своими темными глазами по сторонам.
— Надеюсь, ты не собираешься, воспользовавшись своими дружескими отношениями со мной, поговорить насчет вакантного места королевы?
— Вот еще! — фыркнула в ответ та. — Благородным девушкам неприлично навязываться! Я с тобой хочу поговорить о… Ну ты сам знаешь!
— А… скучный и бессмысленный разговор… про это… Может, обойдемся без оного?
— Как это обойдемся, как это обойдемся, ты слышал, что сказал господин главный эконом сегодня утром?
— Да. Я был там сегодня… Вместе с тобой… И что?
— Как — что? А если…
— Никаких «если»! Тебе кто-нибудь что-нибудь говорил?
— Нет… но…
— Вот и все! А ты вообще где была? Кто тебя видел?
— Ты знаешь, я действительно наткнулась на эту… длинную. Случайно.
— И?
— Я ее предупредила, что если она еще раз позволит себе мне такое сказать, то я ее прокляну! И магия ее ей не поможет!
— Браво! Просто браво! А она?
— Сказала, что пожалуется ректору…
— Ха-ха-ха! Вот видишь, не все так же кусаются, как лают! Молодец! Так и продолжай! Пусть боятся!
— Не хочу, чтобы меня боялись…
— Это первый этап. Сначала боятся, потом уважают. Потом дружат и любят. Ты что, не знаешь?
— Да как-то… А сразу нельзя? Без страха?
— Почему? Можно. Вот я, например. Я же тебя не боюсь.
— Ну… ты другое дело.
— Конечно, другое. Причем самое лучшее!
— Эри, а как ты думаешь, с оранжереей…
— Забудь. Помни только для себя. Шутка удалась. Вон смотри, они до сих пор третьего ищут!
За разговором мы со Стефанией дошли до небольшого беломраморного фонтана, вокруг которого толпились студенты.
— А я вам говорю, что не было третьего! Не было! Ну не бывает эликсира невидимости! Не бы-ва-ет!
Высокий парень в мантии целителя на повышенных тонах доказывал свою точку зрения окружающей его аудитории, чуть ли не топая ногами в процессе. Аудитория была с его мнением не согласна.
— Ну… Сердж, а вдруг это как раз неизвестный состав? Случайное открытие…
Народ явно был бы не прочь получить кусочек халявы.
— Какое открытие, ну какое открытие, — горячился Сердж, активно жестикулируя руками. — Как ты собираешься его повторить?
— Ну… нужно поймать поросенка…
— И что потом? Как ты исследуешь то, что он съел? Если он чего и нажрался, то все уже давно переварилось и пропихнулось в кишки. В навозе копаться будешь?
— Ради великого открытия…
— Слышишь, Стефания, — легонько пихнул я локтем стоящую рядом девушку, — некоторые готовы и в навозе покопаться… Порося им всего лишь не хватает…
— Да с чего вы взяли, что он вообще был? — продолжал бушевать между тем Сердж. — Почему вы не ищете с цифрой пять, шесть, десять?
— Потому что есть два и четыре. Значит, и третий был… — тоном, с каким разговаривают с маленькими детьми, терпеливо пояснили ему.
— Да ну вас! Упертые, как… — окончательно взорвался Сердж и, резко отвернувшись от собеседников, зашагал в нашу сторону, широко размахивая руками.
— Стефи, люди ищут третьего… Давай им поможем, а?
— Э-э-э… мм? — озадаченно промычала в ответ та. Но больше она ничего сказать не успела, Сердж был уже рядом.
— Да, очень трудно переубедить людей, когда им хочется во что-то верить, — сказал я, обращаясь уже к нему.
— Да ну их! Упертые! — раздосадованно махнул рукой тот.
— Такую упертость невозможно пробить доводами разума, — с сокрушенным видом покачал я головой. — Таких людей можно только пожалеть и… может быть, слегка пошутить над ними, чтобы им потом самим стало смешно… Когда они поймут, как они себя глупо вели. Не хотите… пошутить?
— Пошутить? Как пошутить? — озадачился вопросом Сердж.
— Дайте им их невидимого поросенка, которого они так ищут!
— Невидимого? Где ж я его возьму?
— Да очень просто! Купите на рынке поросячьи ножки и наделайте копытцами отпечатков на грядках в оранжерее — как будто поросенок пробежал. Ваши оппоненты будут просто счастливы, разыскивая его по этим следам! А вы посмеетесь над их доверчивостью…
— Мм… — промычал Сердж, наклоняя голову к левому плечу и, видно, пытаясь представить толпу верующих в зелье, идущих по поросячьим следам, низко нагибаясь к земле.
— А еще можно незаметно подобраться к ним и тихонечко похрюкать…
Раздался бой колокола, извещающего конец перемены.
— Знаешь… Эри, — медленно произнесла Стефания, когда мы вошли в здание, оставив позади задумчиво переставляющего ноги Серджа, — чем больше я с тобой общаюсь, тем больше я тебя не понимаю…
— Та ладно, брось! Вот увидишь, скоро вся оранжерея будет в поросячьих следах, из всех кустов будут хрюкать шутники, а третий номер станет неуловимой легендой университета! Намба фри — фореве!
Эри
— Эри, ты все рассчитал, что так будет? Да?
— Да при чем тут я?
— Но ведь ты ему это посоветовал!
— Ну и что? А если бы я ему посоветовал с крыши прыгать? Голова-то своя должна быть на плечах или нет?
