Бои местного значения (СИ) - Грибанов Роман Борисович (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
— Я закончил. Поехали домой, Роб, дел полно. Я думаю, надо не ждать повестку, а сегодня заглянуть самим в призывной пункт. И решить, как быть с тетушкой, может отправить ее к родственникам Майлза на ферму? Они давно ее приглашали приехать. Извини, Мэри.
— Да ничего, я же понимаю. Пока Роберт, пока Людвиг. И, Мэри помахав им рукой, пошла внутрь длинного коридора, навстречу медленно расползавшейся невидимой смерти.
Ирму Шрайбикус на самом деле звали совсем по другому, и она видела Гданьск, бывший Данциг, только по множеству фотографий, который целый год заучивала вместе с остальной легендой в подмосковном училище подготовки агентов ГРУ. Звали ее Ириной Шариной, родилась и выросла она в семье поволжских немцев. В ту войну она уже служила лейтенантом-переводчиком в разведотделе Первого Белорусского фронта. А когда война уже подходила к концу, стало ясно, что недавние союзники стремительно становятся врагами. И Ирину, в совершенстве знавшего и немецкий и английский, забрало к себе ГРУ, с ее согласия, конечно. А что ж не согласится, непыльная постоянная жизнь в нетронутых войной Соединенных Штатах, это неплохая альтернатива проживания в разоренной, лежащей в руинах родной стране, где даже хлеб по карточкам. Потом последовало обучение, обеспечение легенды, приведшее к тому, что настоящая Ирма Шрайбикус бесследно сгинула где-то на полпути от Данцига до Гамбурга. Долгий путь внедрения, сначала спящим агентом, потом, когда к ней приехали Роберт и Людвиг, тоже офицеры ГРУ, они начали искать подходы к проникновению на базу Мирамар. На удивление, схема проникновения оказалась несложной, хотя и требовала от них много постоянных усилий. Но теперь можно забыть об этой чертовой выпечке. Ирма подумала, что уже никогда в жизни не сможет спокойно смотреть на опостылевшие круассаны и плюшки. И утром следующего дня пикапчик с Ирмой, Робертом и Людвигом выехал на дорогу.
Военные медики на авиабазе Мирамар всполошились через три дня. Положение осложнялось тем, что к этому времени две эскадрильи из трех, флотская VF-114, и морской пехоты, VMF-314, уже вылетели сначала в Ванкувер, а потом на Алеуты, в Датч-Харбор. VF-114 предполагалось использовать для восполнения потерь в авиагруппе флагмана TF-72, авианосца «Форрестол», а морпехов планировалось применить с аэродрома Командорских островов, после его захвата. Но пилоты обеих эскадрилий почувствовали себя плохо уже в Ванкувере. Сначала они списали все это на акклиматизацию, все-таки прилетели из Мирамара, который рядом с Мексикой, в почти приполярный Ванкувер. Кто-то бодрился, не обращая внимания на озноб, кашель и спорадическое повышение температуры. Пятеро самых опасливых легли в местный лазарет. Остальные, посетив столовую и зайдя на брифинг на командном пункте, вылетели дальше, в Датч-Харбор. При подлете к нему плохо стало уже почти всем. Пилот одного из флотских «Фантомов» вообще потерял сознание, штурман, не закончивший курс переучивания на новую машину, не смог взять управление на себя и новенький F-4В рухнул в море. При посадке разбился еще один «Фантом», на этот раз из морпехов. Пилот, с температурой под сорок, не смог адекватно оценить высоту захода и проскочил половину полосы. Команду руководителя полетов уходить на второй круг он вообще не услышал. В итоге «Фантом» выкатился за пределы ВПП, подломил стойки шасси и пропахал по каменистой земле еще сто метров, раздирая камнями себе брюхо. Из загоревшегося самолета ни пилот, ни штурман-оператор выбраться не смогли. В итоге, когда медицина флота сложила факты вместе, на карантин потребовалось закрывать не только часть авиабазы Мирамар, но и авиабазы в Ванкувере и Датч-Харборе, что сильно осложнило операцию «Миракл». Американцам пришлось перенести весь воздушный транзитный трафик на маленькие аэродромы на островах Атту и Адак, что поломало всю логистику, как раз во время развернувшейся битвы над Камчаткой.
Связать применение бактериологического оружия с булочками тетушки Ирмы получилось еще через день. Когда медики окончательно установили тип и примерное время примененного против базы микроба. Был проведен тщательный опрос всех служащих авиабазы, находившихся в это время на ней. Сначала следователи узнали о прибытии рано утром пикапа с выпечкой, опросив смену караула, дежурившую в тот день. Потом они нашли и с трудом допросили девушку-дежурную кладовщицу. С трудом, потому что трудно допрашивать человека в инфекционном отделении, когда у нее температура выше сорока и она периодически теряет сознание. Особенно, если на допрашивающем, одета такая неудобная штука, как противочумной костюм. Но что-то из отрывистого бреда девушки выудить следователям удалось, и в помещениях кладовой провели тщательный обыск. И нашли, правда не сразу, пустой контейнер. Эта была уже веская улика, из-за которой можно было сразу арестовывать всю семейку Шрайбикусов и ставить к стенке, предварительно выбив у них все, что знают о советской агентуре. Но все это уже было слишком поздно. Во-первых, семейства тети Ирмы давно уже след простыл, а во-вторых, сводной региональной группе агентов ФБР и военно-морской контрразведки Сан-Диего стало резко не до них. Над военно-морской базой и городом вспыхнули два ядерных взрыва по шестьсот пятьдесят килотонн.
Советская атомная подводная лодка К-45 проекта 659 из состава двадцать шестой дивизии шестой эскадры подводных лодок ТОФ, наконец-то добралась от Перл-Харбора до западного побережья США. Всплыв в предрассветных сумерках на позицию в трехстах километрах к западу от Сан-Диего, лодка выпустила через четыре с половиной минуты первую ракету П-5Д, еще через полторы минуты — вторую. Еще через две минуты у командира К-45, капитан первого ранга Белашева в планах был сдвоенный удар по Лос-Анджелесу, благо радиус действия ракет позволял сделать это, не меняя позиции. Надо только чуть довернуть по-пеленгу. Замполит лодки, до этого, стоявший в уголке центрального поста, тихо как мышь, наконец-то вспомнил, что его задача — поднимать боевой дух советских подводников, проблеял что-то типа «ну все, еще две ракеты и можно домой, задание партии и правительства выполнили». Белашев даже не успел шикнуть на него, как все заглушил срывающийся голос дежурного группы радиометрической службы:
— Зафиксировал работу корабельной РЛС! И еще через несколько секунд:
— Есть работа самолетной РЛС, предполагаю поисковую РЛС «Нептуна»! Капитан Белашев негромко выматерился вслух, с неприязнью глядя на съежившегося замполита. Поисковая РЛС AN/APS-20 американского противолодочного самолета «Нептун» была способна обнаруживать подлодки даже по отраженному сигналу от перископа, а они вообще находятся на поверхности! Капитан обратился к командиру БЧ-2:
— Сколько осталось до пуска ракет из контейнеров четыре и один?
— Из четвертого пуск через тридцать секунд, из первого — через две минуты! Белашев принял решение:
— Пуск не отменяю, приготовится к срочному погружению сразу после пуска!
Один из многочисленных американских эсминцев радиолокационного дозора обнаружил лодку сразу после всплытия, десять минут назад. До нее было целых полсотни миль, и командир эсминца немедленно связался с патрульной авиацией. Поначалу он считал, что его цель — русская дизельная подлодка, всплывшая для перезарядки аккумуляторных батарей и вентиляции отсеков. Это становилось уже обычной рутиной. Противолодочные силы седьмого флота за несколько дней после начала военных действий отправили на дно немалое количество таких субмарин, каждый раз по одной и той же отработанной тактике. Главное в ней было вообще засечь лодку красных, потом к ней стягивались корабли и противолодочная авиация, которые раз за разом вцеплялись в дизельные субмарины Советов, как бульдоги. И уже редко красным подводникам удавалось разжать эти челюсти.
Сменяясь, самолеты и вертолеты гоняли лодку до изнеможения, одновременно подзывая к ней патрульные эсминцы и фрегаты. Субмарины раз за разом пытались оторваться от всей этой своры на поверхности, но тщетно. Раз вцепившись, противолодочные силы US NAVY почти никогда не упускали свою добычу. Они находили ее при помощи акустических буев, газоанализаторов и магнитомеров. Забрасывали глубинными бомбами и атаковали противолодочными торпедами. В конце концов, лодки гибли, или тихо, на глубине, под ударами торпед и глубинных бомб, огрызаясь торпедными атаками. Или шумно, на поверхности, всплывая с вконец разряженными аккумуляторными батареями, пытаясь хоть как-то взять плату за свою жизнь. Тогда в ход шли обычные бомбы, ракеты и даже артиллерия. Но эти размышления командира американского эсминца оборвал крик оператора РЛС:
