Чужие степи 2 (СИ) - Ветров Клим (читать книги онлайн полностью txt, fb2) 📗

— И чего там показывали? — когда она сказала про сон, у меня от сердца отлегло, думал что-то серьёзное.

Аня молчала.

— Ну и что ты видела то? — повторил я.

— Убивать пришли... Люди, много людей... Огонь... Стреляют....

Глава 13

Окончательно стряхивая остатки сна, я поднялся, и подошёл к жене.

— Блин, милая, это же просто сон. Зачем так переживать? — честно говоря мне самому стало не по себе после её слов. Не знаю как она почувствовала, но такой вариант развития событий выглядел вполне реально. Накрутят сами себя, набухаются, и пойдут правосудие вершить.

Аня молчала.

— Сегодня не пятница, значит не сбудется — я попытался пошутить, но обняв её, обратил внимание на кучу вещей сложенных прямо в проходе.

— Не понял... Это что?

— Бежать надо. Срочно бежать. — посмотрев на меня пустыми глазами, ответила супруга тем же чужим голосом.

— Блин. Аня... — Убеждаясь, я помахал рукой перед её лицом. — Она спала.

Глаза открыты, разговаривает осмыслено, но заторможено, и в то же время не просыпается. Собранные вещи вполне это подтверждают.

Книги, пара чугунков, ухват, старый веник, покрывало, драная кошачья подушка, графин с отколотой ручкой, моя гитара и ершик для унитаза. — это то что я смог разглядеть в полумраке. Совсем не похоже на комплект выживальщика.

Теперь главное не напугать; я слышал где-то что лунатиков нельзя будить, поэтому как мог аккуратно подхватил её, и подняв на руки, уложил на свой диван.

Она не сопротивлялась, да и вообще никак не отреагировала, только перед тем как закрыть глаза, посмотрела куда-то сквозь меня, и вновь повторила,

— Бежать... Надо бежать...

Не знаю. Говорят от судьбы не убежишь, кому сгореть суждено, тот не утонет — но будь куда, я бы наверное последовал её совету. И так на нервах, а тут ещё это... Прищуриваясь, смотрю на висящие над столом часы — четыре двадцать пять. Ещё часика два и светать начнёт, может всё же попробовать поспать?

Вот только спать не хочется. И посидев ещё немного рядом с женой, я дождался когда её дыхание выровняется, поднялся и подошёл к окну.

Никого. Темно. Тишина и белый снег. Собаки молчат, в доме напротив едва светится какое-то окошко. Скучно.

Постояв так ещё немного я прикрыл шторку, и уселся за стол.

Чем бы заняться? Просто так сидеть не хочется... Может сложенные супругой вещи разобрать? Или оставить чтобы полюбовалась на дело рук своих? Если не поверит, скажет придумал всё. А у меня доказательство.

Наверное лучше так и сделать, проходу куча не мешает, и до утра вполне потерпит.

В общем, не придумав чем себя занять, я оделся: Трико, футболка, и присев на корточки, попытался найти где-то брошенные вчера носки.

За окном что-то щёлкнуло.

Напрягшись, я потянулся за револьвером, и стараясь не трогать штору, заглянул в щель сбоку.

Никого.

Может сосулька упала?

Наверное зря я кипишую, будь кто-то рядом с домом, собаки бы излаялись. Они конечно побаиваются тварёныша, но на чужих хорошо реагируют, громко.

Наверное всё же поспать надо, а то так и буду на каждый шорох встрепенаться, решил я, и не затягивая, пока не упала ещё одна сосулька, прошёл на кухню. Здесь тоже диван, только короткий, когда то он даже раскладывался, пока в процессе очередной починки не утратил это качество. Но и в таком виде на нём можно неплохо скоротать время до утра. Что я и сделал — улёгся и свесив ноги, закрыл глаза. Поначалу думал не усну, мысли роились, но как-то незаметно задремал. Не глубоко, а так как спал на посту обычно, вроде и бодрствуешь, а вроде и нет. Непонятное состояние.

Не знаю долго ли я так дремал, но когда тихонько постучали в небольшое кухонное окошко, проснулся мгновенно.

— Василий! — позвал кто-то снаружи. — Открой, Василий!

Негромкий знакомый голос. Я выглянул. Возле окна топтался парнишка, водитель Алексеича.

— Чего тебе?

— Сергей Алексеевич просил срочно передать, вот, — потряс он каким-то конвертом, — очень срочно!

Вот ты ж... Что может быть такого срочного, да ещё и в конверте? Теряясь в догадках, я на автомате открыл дверь. Будь на месте этого парня кто-нибудь другой, ни в жизнь бы не повёлся. А тут купился, не подумал даже каким образом он зашёл во двор, и почему молчали собаки.

Единственное что успел, — чуть отклониться от летящего прямо в лоб приклада.

Потом искры из глаз, кто-то матерится, и до кучи я прикладываюсь затылком о что-то очень твёрдое.

Меня поднимают, куда то тащат, кто-то кричит, башка не соображает, вокруг куча мужиков, меня бьют в лицо, по спине, по рёбрам, и вообще по всему до чего могут дотянуться.

— Где Рустам? — перед глазами появляется знакомая рожа, это Давид, глава армянской общины, и один из членов совета.

С трудом сориентировавшись, лепечу что-то в ответ, но видимо не то что он хочет услышать, и получаю один за другим несколько ударов сильных ударов.

— Где мой сын? — повторяет он, едва не тыкаясь в меня носом. Теперь понятно, случись такое с моим ребёнком, я бы тоже не стал разбираться кто прав кто виноват.

— Не знаю. Он исчез... — повторяю, и снова получаю серию ударов, теперь уже куда-то в бок и спину. Кажется ещё чуть чуть, и сдохну прямо тут. Холода не чувствую, падать в снег даже лучше, не так жёстко.

Уродов несколько человек, головой крутить не могу, но как минимум пятеро мельтешат перед глазами. Думал только армяне — ан нет, сборная солянка. И похоже это не все, где-то за спиной скрипит снег.

— Либо ты скажешь куда дел моего сына, — угрожающе рычит он, — либо я сожгу твоих выродков, и заставлю тебя смотреть!

Мыслей никаких нет, только эмоции. Дёргаюсь к нему, но натыкаясь на чей-то кулак, на миг теряю сознание, успевая заметить как они входят в дом.

Тут же очнувшись, слышу крик жены и чей-то злобный мат. Снова пытаюсь вырваться, но опять безуспешно. Бить меня начинают с удвоенной энергией, чувствую себя набитой дерьмом грушей, и где-то на краю сознания удивляюсь почему ещё не сдох.

Мат в доме резко переходит в крики боли и ужаса, раздается выстрел, потом ещё один, снова орут, меня бьют по башке чем-то тяжёлым, и кидают мордой в снег.

Но меня не вырубает, снег трезвит, и я благодарю бога за то, что голова не самая важная часть моего организма.

Не обращая на меня внимания, — а в доме уже не кричат — хрипят и воют, уроды дружно поднимаются по крыльцу и исчезают дверях, снаружи остается только пацан-водитель, но это ненадолго, со стороны улицы кто-то топает, и это явно не спасатели.

Но пока я свободен.

Хватаю приспособленный для отдалбливания льда ломик — толстую арматурину с наваренной заостренной пластиной, и ничуть не сомневаясь, обрушиваю её на пацана.

Револьвер остался на диване, и не обращая ни на что внимания, из-за всех сил рвусь к нему.

Никогда не был жестоким — все люди братья, но сейчас в голове нет ничего кроме желания убивать.

В доме стреляют, теперь это уже «председатель», — его «рык» я хорошо знаю, сзади что-то орут, успеваю захлопнуть входную дверь, и схватив револьвер, разряжаю весь барабан в ненавистные спины. И хотя меткость не мой конёк, промазать практически в упор сложно, они даже понять ничего не успевают, — как стояли, так и легли.

Подхватываю выпавший из чьей-то руки обрез, и ломлюсь в зал — но здесь уже всё кончено. Два окровавленных тела, перепуганный сын с дымящимся сто шестым, и сидящая на полу Аня. Девочек не видно.

— Девчонки где? — кричу, и едва не выбив, распахиваю дверь в детскую. Дочери сидят в углу. Они испуганны, вжимаются друг в дружку и в плюшевого медведя. Но главное живы.

Понимаю что счёт идет на секунды, снаружи уже ломают дверь, и судя по голосам там как минимум ещё несколько человек.

Прыгая как сайгак через разбросанные тела, торможу возле супруги, в комнате темновато, дежурная лампочка почти не светит, но всё же замечаю в её руках окровавленную тушку питомца, он жив, но похоже дела его плохи.