Проект «Минотавр» - Куликов Роман Владимирович (библиотека электронных книг TXT) 📗
– Дело не в выдержке, а в привычке и психологической уловке. Нас давно еще препод по актерскому мастерству научил. Представляешь внутри себя такую колбу стеклянную и все, что неприятного происходит, в нее сбрасываешь и мысленно водой заливаешь. Часть случившегося растворяется, что-то в осадок превращается, оставшееся, конечно, всплывает, и от этого никуда не денешься. Но это уже не те чувства и ощущения, что были вначале. Их уже можно более-менее спокойно пережить, осмыслить, понять и принять. А остальное – вылить.
– Ты сейчас серьезно?
Артист не сомневался, что Макс в этот момент с удивлением смотрит ему в спину.
– Да.
– Хм… Так, а если колба расколется?
– Макс, не тупи. Колба воображаемая, поэтому ты можешь сделать ее настолько крепкой, насколько захочешь.
– А, ну да… – проговорил товарищ и погрузился в размышления.
– У тебя что-то случилось?
– Да нет, забей.
– Ладно…
Артист вдруг резко остановился и прислушался. Макс тоже сразу замер и принялся настороженно осматриваться.
– Что? – спросил он одними губами.
Но Артист не знал, что ответить. Просто вдруг возникло странное, необъяснимое чувство. Невнятное, неопределенное, но с каждой секундой становившееся все сильнее и обретающее направление. Что-то не так. Опасность. Рядом или приближается.
Сзади, из глубины Зоны, надвигалось… нечто.
Во рту мгновенно пересохло. По телу пробежала дрожь, словно от пронизывающего ледяного ветра. Охватила тревога.
– Артист, что происходит? – Макс оглядывался, нацеливая автомат то в одну, то в другую сторону.
– Не знаю, но чувствую, что надо валить.
– Куда?
Вопрос о конкретных действиях вывел из оцепенения. Артист понимал, что у него опыта хождения по Зоне гораздо больше, чем у Лощины, поэтому все решения принимать ему. Он прислушался к своим ощущениям, постарался определить, откуда исходит опасность, и выбрал для отступления прямо противоположное направление.
– Туда, – указал он рукой.
Постоянно сверяясь с показаниями счетчиков, они двинулись по выбранному маршруту. Страх, необъяснимый и оттого еще более угнетающий, толкал вперед, пробуждал инстинкты, заставлял забыть об осторожности. Нервозность Артиста передалась Максу. Он начал вертеть головой, постоянно осматриваясь, выискивая возможную опасность. Оступился и, взмахнув руками, грохнулся на землю. Артист тут же остановился, приготовив оружие, чтобы в случае чего прикрыть товарища. Тот, выругавшись, поднялся на ноги.
– Ты как?
– Нормально, – ответил Макс и злобно добавил: – От чего хоть бежим?
– Сказал же – не знаю. Чувствую, что надо.
– Н-да, – покачал головой Лощина.
– Вот и «н-да»! Тут Зона, не прислушаешься к тому, что тебе подсознание говорит, – считай, труп. Идем дальше?
Макс кивнул.
Далекий рев, раздавшийся из глубины леса, заставил вздрогнуть обоих. Переглянулись и без лишних слов ускорили шаг.
Но далеко уйти не успели. Позади раздался треск веток. Оглянувшись, Артист с ужасом заметил мелькавших среди деревьев мутантов. Навскидку – от полутора до двух десятков. Причем сразу нескольких видов: в основном «голыши», три или четыре шипастые собаки и даже два быка. Подобное Артисту не доводилось видеть с памятного сражения, в котором погиб квад Сувенира. Все время, что он бывал в Зоне, местное зверье враждовало между собой, шипастые гоняли «голышей», те сбивались в крупные стаи и охотились на мутированных быков и сталкеров, гоняя попутно своих извечных недругов – шипастых. Быки же с ненавистью бросались на все живое, что попадалось им на пути. И объединить их вместе могло только что-то крайне необычное, например человек – источник аномальной активности, каким был погибший сержант Олег Говорков, либо… страх. И в отсутствие первой причины оставалось предположить наличие второй. Только вот думать о том, чего же могли так испугаться все эти твари, вовсе не хотелось. Да и в любом случае было некогда.
Мутанты приближались.
Счетчик в руке непрестанно вибрировал и пикал, показывая присутствие впереди аномалий, сзади все отчетливее становилось слышно дыхание мутантов, хруст веток под десятками лап, клацанье когтей и зубов… Артист не сразу понял, что вызывало диссонанс во всей этой и без того престранной картине. Пытаясь не угодить в аномалии, едва различимые или совсем невидимые невооруженным глазом, он поначалу не заметил, что твари, настигающие их с Максом, перемещаются без привычного рычания, повизгивания, устрашающего храпа. Мутанты двигались, издавая минимум звуков. Воображение подсказало, что если сейчас оглянуться, то можно будет увидеть прижатые к головам уши, вздыбленные костяные гребни, дико выпученные глаза, в которых без труда прочтется первозданный ужас.
Все это пугало больше, чем угроза быть загрызенными. Вдалеке снова раздался рев, в котором слышались страдание и боль. Потом все стихло, но мутанты продолжали бежать.
Бросив быстрый взгляд через плечо, Артист увидел тварей буквально в нескольких метрах от себя. Хотелось сорваться на бег, но позволить себе перемещаться иначе, чем быстрым шагом, было нельзя – счетчик аномальной активности срабатывал постоянно. Бушевавший внутри страх достиг критической отметки и взорвался, пронзая колючими, ледяными, лишающими воли к жизни и способности двигаться иглами. В какой-то момент ноги просто отказались шевелиться. Артист едва не рухнул на землю, но Макс вовремя его подхватил. С силой дернул, удерживая на ногах и одновременно заставляя встряхнуться. Этого хватило, чтобы прийти в себя.
– В порядке, – пробормотал Артист.
Но все же пришлось сделать несколько шагов, опираясь на руку товарища, чтобы восстановить сбившийся шаг.
Когда сбоку почувствовалось движение, пальцы судорожно нащупали рукоять ножа. Но «голыш» промчался мимо, едва не сбив с ног.
За ним еще один, потом между Артистом и Максом, разделив их, пробежала шипастая собака. Костяные пластины-шипы оказались плотно прижаты к телу, создавая защитный панцирь. Секунды ушли на осознание того, что мутанты не собираются нападать. В голове всплыла фраза из виденного когда-то документального фильма: «Спасаясь от пожара, животные не думают об охоте».
Сейчас ситуация оказалась схожей, только, судя по отсутствию дыма и запаха гари, позади бушевал «пожар» несколько иного рода, чем в общепризнанном понимании.
Словно в ответ на эти мысли новый вопль возвестил о мучительной смерти еще одного мутанта. Непроизвольно оглянувшись, Артист увидел, как в одном месте раскачиваются деревья, будто странный ветер гнет их в разные стороны либо кто-то невероятно сильный прокладывает себе дорогу на манер бульдозера, хотя рокота двигателя не доносилось.
Выяснять, что за новый монстр появился в Зоне и нагнал столько ужаса на местную живность, не особо хотелось. Нужно было убираться отсюда, и как можно быстрее. Но как это сделать без очевидного риска угодить в аномалию?
Решение пришло само собой, когда один из мутированных быков оказался прямо за спиной. Топот его копыт, грозящий безжалостно растоптать оказавшегося на пути человека, видимо, активировал работу мозга. Теперь быстрый шаг, которым они с Максом перемещались до этого, сам собой сменился на опасный, безрассудный бег – АА-счетчик вибрировал постоянно, сообщая, что аномалии здесь повсюду. Без этих маленьких устройств, которые имелись у каждого сталкера, в Зоне не выжить, если только ты не обладаешь чутьем мутантов…
– Макс, держись между ними, – крикнул Артист. – Пусть ведут!
Убедившись, что товарищ понял суть его плана, Артист ушел с пути обезумевшего от страха быка, выбрал место позади одной из шипастых собак и побежал.
Первые секунды ему пришлось бороться с собственными инстинктами, вопившими, что бегать по Зоне нельзя! Но, поборов их, Артист вошел в ритм и через какое-то время почувствовал себя неотъемлемой частью этого причудливого стада.
В какой-то момент мутанты резко свернули в сторону, покинув тракт и углубившись в лес. Ничего другого не оставалось, кроме как следовать за ними. Бежать пришлось на пределе сил, да еще и преодолевая препятствия: продираться сквозь кусты, перепрыгивать торчащие из земли корни, уклоняться от самих мутантов, выбиравших себе путь без оглядки на людей. Артист не знал, как долго сможет удержать такой темп. В боку закололо, рюкзак за спиной и автомат в руке стали казаться невероятно тяжелыми, ноги гудели от напряжения.
