Предназначение - Фрумкин Сергей Аркадьевич (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Горн вспомнил слова хозяина аналогичного заведения на Таргусе. Сонор заулыбался:
— Здесь все живые, парень, кроме мертвых, конечно! На «Айсберге Судеб» труд людей дешевле труда автоматов… Присаживайтесь, я угощу вас, как старый гладиатор гостей станции!
— Ты называешь себя гладиатором? — спросил Горн.
— А как мне себя называть? — Сонор вздохнул, оглядываясь. — Это только первое впечатление, что «Айсберг» курорт, где можно вкусить экзотики и убраться на все четыре стороны. Дороги отсюда нет, постепенно к этому привыкаешь. Если ты раб — у тебя есть Хозяин, тогда называй себя рабом или нет, все равно рабом и останешься… А кто ваши Хозяева?
— Нортем и Вустер. Сонор присвистнул:
— Одни из самых богатых. — Он подмигнул. — Но не самые злые. Я сейчас…
Гладиатор исчез, а затем вернулся с тремя большими бокалами из прозрачного хрусталя. В бокалах плескался шипучий золотистого цвета напиток. Вслед за Сонором шла молодая девушка с подносом, на котором дымились аппетитные кусочки белого мяса. За ухом официантки пульсировал огонек синего цвета.
— Она тоже рабыня? — хмуро провожая взглядом стройную девичью фигуру, предположил Горн.
— Разумеется, — кивнул Сонор. — Обслуживающий персонал. На «Айсберге» живут люди разных профессий. Кому-то нужно драться, кому-то— кормить и одевать тех, кто дерется, кому-то — ублажать и развлекать и тех, кто дерется, и тех, кто за это платит… На самом деле «Айсберг» — система перекачки денег из одних карманов в другие, и в средствах здесь не гнушаются: поединки крови, игровые клубы, бары, женщины — все, что только может себе представить избалованный разнообразием толстосум… Наше же с вами дело — выжить, сколько будет возможно, а затем уйти с шумом и грохотом! За это и выпьем! За вас, новички!
Сонор осушил свой бокал залпом. Горн пил неторопливо, глядя куда-то в бесконечное дно хрустальной посуды. Напиток казался ему грубым и крепким, но тяжелые мысли все равно не давали прислушаться к вкусовым ощущениям. Хонтеан сделал пару глотков и взялся за мясо, с таким равнодушным видом, словно ни то ни другое не обладало ни вкусом ни запахом и использовалось только для подкрепления организма.
— Не смотри так на эту блондинку, — тоном заговорщика подсказал Горну Сонор. — Здесь есть и получше. Ты, главное, выживи месячишко, заработай деньжат. Я тебе такое местечко выберу, век благодарить будешь!
Горна передернуло от таких слов. Он фантазировал, как помочь этой несчастной выбраться за пределы тюремной станции, и совершенно не думал, стоит или нет завести с ней знакомство.
— Можно еще бокал? — чтобы сменить тему, попросил принц.
— Только теперь за твой счет! — кивнул Сонор. — Он у тебя не пуст?
— Сказали, что полный…
— Отлично!
Сонор вновь отправился к барной стойке.
— Теперь мы рабы? — Горн заглянул в глаза старого отшельника, но в бездонной темноте не прочел ничего, кроме безразличия.
— Мы — это мы, Горн, — как из другого мира утробным голосом отозвался погруженный в мысли монах. — Где бы мы ни были, что бы мы ни делали, мы всюду остаемся наедине с самими собой, а вокруг — ничего, кроме иллюзии нашего же восприятия. Твой мир — твои ощущения, твои мысли — описание твоих ощущений, твои переживания — ошибки в описании твоих ощущений! Не все ли равно, в каком месте Вселенной разбираться с этим хаосом, Горн?
— Не все равно! — горько хмыкнул юноша. — К сожалению, есть иллюзия, а есть правда! Быть свободным или рабом, быть принцем или простолюдином… Между первым и вторым есть большая разница!
— Почему?
— Почему?! — Горн посмотрел большими глазами. — Мы говорим о прописных истинах, монах! Делать то, что хочешь ты, а не кто-то! Идти туда, куда зовет сердце, а не приказывает Хозяин! Мечтать о том, что греет душу, а не о том, чтобы выжить! Неужели о таких вещах нужно спорить?!
— Мечтать о том, что греет душу, тебе никто не мешает, — не обращая внимания на растущее возбуждение юноши, спокойно рассудил отшельник. — А что касается прочего, это с какой стороны посмотреть. Свобода — абстрактное понятие. Любого из нас сдерживают законы, страхи, ограничения, потребности, слабости, привычки… И короли, и простолюдины — все мы не свободны в своих решениях! Свободен лишь тот, кто чувствует себя свободным! Если ты не способен понять, как человек, которого другие называют рабом, может оказаться свободнее короля, ты никогда не почувствуешь, что такое свобода!
— Проклятье, монах! — Забываясь, принц вскочил и заорал во все горло. — Я пошел за тобой, чтобы ты завел меня в эту дыру и взялся учить всему этому бреду?!!
— В эту дыру ты пришел сам, Горн! — спокойно и холодно, но все же на повышенных тонах осадил Хонтеан. — Не я захотел поплавать в ореоле славы среди элиты ничего не значащего для тебя Данагота! Не я решил отклониться от поставленной цели, чтобы получить все сопутствующие подъему вверх удовольствия! Не я позвал тебя на банкет после твоей «блестящей» победы над пустышкой Кургалом! Не я сделал так, чтобы на твоем жизненном пути оказался космической город с рабовладельческим строем. Это твоя судьба, Горн! Твоя! Так и разбирайся с ней сам! А что касается бреда, ты здесь именно для того, чтобы осмыслить, что есть «не бред», а что — только результат твоей юной фантазии!
— Осмыслить нужно всего одну вещь. — Сонор возвращался с полными бокалами и слышал последнюю фразу монаха. — Жизнь гладиатора скоротечна! Поэтому нужно радоваться каждой ее секунде! Возможно, завтра мне придется убить тебя или твоего друга, но сегодня я с удовольствием выпью с вами и буду любить вас, как родных братьев!
Сонор положил ладонь на плечо Горну, но тот дернулся, скидывая руку гладиатора.
— Это вы все рабы! — процедил юноша. — Я не раб!
— Зря ты так!
Сонор замер, раздумывая: нужно ли считать слова юноши оскорблением или пропустить их мимо ушей и списать на алкогольное возбуждение. Но в баре за соседними столами сидели еще люди. Крики Горна привлекли их внимание, и выпад, который Сонор мог простить в угоду начинающемуся знакомству, других задел за живое.
— Повтори, что ты сказал, парень! — потребовал двухметровый богатырь с лицом, изуродованным не одним шрамом. Он первым шагнул к столу с новичками, замахиваясь своим бокалом, словно молотом. За этим богатырем подались другие мужчины, всего человек восемь. Кто-то подошел от дальних столов, привлеченный шумом и даже не представляющий, что послужило причиной ссоры. За какую-то минуту Горн, Хонтеан и Сонор оказались окруженными возмущенной толпой.
Горн не образумился. Он с силой выдохнул, словно бык, готовящийся к атаке, и встал с таким видом, словно желал наказать всех, кто попадет под руку. Людей такое поведение удивило, но, разумеется, не испугало, даже обрадовало. Богатырь двухметрового роста ударил первым и промахнулся — Горн ушел в строну, одновременно нападая на того, кто стоял сзади. Началась потасовка. Поскольку Хонтеана сразу же посчитали другом виновника ссоры, на него набросились с тем же энтузиазмом и с тем же результатом: с еще большей виртуозностью, чем мальчишка, монах исчез из поля зрения врагов.
Нападавших было много, а оборонявшихся только двое, зато очень юрких. Помимо того, развернуться здоровенным парням мешали столы и стулья. Образовалось месиво из людей и мебели, разобраться в котором было невозможно: удары наносились куда попало и доставались не тем, в кого целили.
— А ну, разойдись! — гаркнул чей-то бас, и к драке присоединились еще три парня. Они пришли с улицы и взялись раскидывать тех, кто стоял ближе к дверям. Удивительно, но всего за пару минут им удалось навести порядок — новые парни не только оказались получше скроенными, их знали в лицо, уважали и слушались.
— Развлекаешься? — один из подоспевшей тройки подал Горну руку — принц в этот момент сидел на полу и вытирал кровь с губы, пострадавшей от нечаянно пропущенного удара локтем.
— Рабтор? — узнал принц.
— Так точно, парень! — Гладиатор легко помог юноше вскочить на ноги. — Искал тебя, чтобы сказать спасибо!
