Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги полные .txt) 📗
- Типичный продуктовый набор к 7 Ноября! - прокомментировал Белкин, изучая содержимое коробок.
- Что сидите? Помогайте накрывать поляну! - скомандовал Акимцев своим коллегам.
После того, как Джин сбегал в столовую за хлебом, все это хозяйство открыли, порезали и начали выпивать и закусывать.
- Водка, конечно, хорошо, но как хочется дома, под соленый огурчик, картошечку отварную, под сальце! - капитан-парашютист мечтательно откинулся на кровати, дожевывая бутерброд с икрой после первой стопки водки.
- Не томи душу, капитан!
- Дома бы радовались, если бы принесли все это богатство. А сейчас оно мне в рот не лезет!
- Что ты заладил. Дом, дом, дом! - начинал психовать Акимцев. - И так на душе муторно, а он еще кота за хвост тянет!
- Не злитесь, Евгений! - миролюбиво произнёс Коренев.- Все пройдет!
- Что пройдет? Война пройдет? Жизнь пройдет? Правильно, все пройдет! Все абсолютно пройдет! У меня родится сын и вырастет,- взбеленился вдруг капитан-парашютист. - А я буду здесь торчать! Буду здесь учить новых и новых партизан как лучше убивать своих соплеменников! На хрена мне все это надо? Вот вы мне объясните!
- Родина приказала! Ты присягу давал! - попытался образумить его Белкин.
- Да, давал! Все, кто здесь сидит давали! А теперь объясните мне, на хрена я здесь воюю!!!
- Капитан, успокойся! Давай лучше выпьем?
- Выпьем, Ваня? - поддержал капитана Акимцев. - А что изменится? Ни хрена не изменится! Как ты понять не можешь, что мы здесь застряли до конца дней своих. А они могут очень скоро закончиться. Просто возьмут и закончатся.
В воздухе повисло молчание. Офицеры смотрели по сторонам, вспоминая дом, свои семьи...
- Молчите. Правильно! Устал я от всего это бля..ства! Сегодня пусть двух плохих, ну очень плохих людей пристрелили как собак. За что? Да, просто так, взяли и убили. Как-нибудь и нас пристрелят точно также.
- Евгений Николаич, ты же и не выпил ничего, а такое говоришь! Только стопку опрокинул, а так развезло. Это не годится, дорогой мой начальник! - Белкин начал быстро разливать водку. Протянул Акимцеву больше чем полстакана. Себе и другим налил много меньше: -- Пей, друг, пей!
- Да, давай, - Акимцев немного успокоился и взял стакан. = За что выпьем, товарищи?
- Какая разница за что пить? - произнёс капитан-парашютист.
- За наши семьи! У меня, правда, пока нет ее...
- А у меня родители есть, сестра младшая, - поддержал тост один из занзибарских лейтенантов.
- Пардон, значит, есть семья. Вот и выпьем за наши семьи! Джин, а ты что не пьешь? Не будешь?
- Буду, но мне чуть-чуть. Я вечером еду в Габерон. Начальство заметит...
- Кто? Советники? Так они сами пьют как лошади. Сам как-то раз пил с ними, - засмеялся Белкин. - А может ты решил навестить Анну?
Коренев зарделся. Инструкторы встали, чокнулись и выпили до дна. С последним глотком у Акимцева куда-то делась душевная боль, но тяжесть осталась. Это была большая, щемящая тяжесть, которая переполнила все внутренности советского офицера. Сейчас в нём сидело два человека одновременно. Казалось, что полупьяное сознание разделилось на две части. Весь оставшийся вечер Акимцев просидел, уставившись в одну точку. Его тормошили, пытались вывести из ступора, втискивали в руку водку и бутерброды. Акимцев пил и закусывал чисто механически, не чувствуя ни вкуса водки и тех деликатесов, что жевал. Он не слышал, что ему говорил и сам не помнил, что отвечал...
Очнулся Акимцев только утром. Голова гудела, во рту словно стая кошек опорожнилось. Со стола уже было все убрано. Напротив сидел Белкин, со стаканом пальмового вина в одной руке и бутербродом в другой. Ждал.
- Иван, убери! - отмахнулся старший инструктор.
- Выпей, Женя, полегчает!
- Я вчера сильно перебрал, теперь неделю на спиртное смотреть не смогу. Это уже проверено!
- Выпей! Это тоже проверено!
- Ладно, давай! -- Акимцев выдохнул, зажмурился и выпил четверть стакана тодди. У него появилось чувство, что оно вернется сейчас назад, но бутерброд, упавший сверху придавил его. - Вот гадость!
- Ну, как?
- Вроде отпустило,-- Акимцев вытер тыльной стороной ладони испарину, что появилась на лбу.-- Ты извини меня, Ваня, что накинулся на тебя вчера. Что-то накатило. Это я не со зла.
- Понимаю, Женя, понимаю. У самого на душе кошки скребли. Но ты меня опередил. Поэтому мне пришлось за тобой ухаживать...
- Меня что, рвало?
- Нет. Просто водку наливал, посуду убирал.
- Как остальные?
- Сначала удивились, потом посочувствовали. Много интересного рассказывали. Но кто-нибудь из низ обязательно настучит куда следует. Сто пудов!
- Кто именно?
- Скорее кто-нибудь из наших занзибарцев. Они оказываются хорошо знают майора Лунёва. Он раньше служил там, на Занзибаре. Коренев почти сразу уехал...
- Ладно, что-нибудь придумаю...
- Если дойдёт до туда, - Белкин многозначительно ткнул пальцем вверх, - тебя отзовут на Большую Землю...
- Ну и, слава Богу! Надоела эта Африка. Я ею нахлебался по самоё не хочу!
- А если спустят на тормозах, то тебя переведут отсюда в Гинкалу или куда-нибудь подальше,- Бели, казалсь, не слышал, что сказал Акимцев,- но свою майорскую должность ты потеряешь...
- Ну и хрен с ней! А что будет дальше?
- Для начала тебе надо будет рвать когти надо из этого бедлама.
В дверь настойчиво постучали.
- Кто там? Войдите! -хором произнесли офицеры.
На пороге стоял Джин, одетый в отглаженную и накрахмаленную мобуту.
- Евгений Николаевич! Подполковник Петров Вас вызывает в штаб.
- Ну вот, началось! - тяжело вздохнул Акимцев.
3. НА ДОРОГЕ В КЛАРЕНС
Караван покинул Ойо в субботу на рассвете. Носильщики шли по слоновой тропе быстро, почти не останавливаясь, поэтому полуденный дождь застал их всего в паре милях от цели путешествия. Здесь Изабо вновь удивила Шеннона. Вместо того, чтобы разбивать палатки и укрываться от дождя, она приказала колонне свернуть под покров гилеев и расположиться в гуще древовидных папоротников. Действительно, в глубине экваториального леса обрушившиеся с небес потоки практически не затронули Шеннона и его спутников. Одежда, конечно, намокла, набрав влаги, но это было самое большое неудобство. Когда дождь прекратился, Изабо скинула с себя бубу, отжала её и стала обтирать тело травой. Носильщики, а затем и оба коммандос последовали её примеру. Шеннон полулежал в своём типуа и наблюдал за их обнажёнными телами. Раненая рука распухла под намокшим бинтом и не позволяла двигаться. Закончив процедуру обтирания, люди сгрудились вокруг наёмника. Одни из них подняли типуа на плечи, другие стали разбирать грузы, третьи им помогали. Движение возобновилось и через полчаса команда Шеннона подошла к боме. В седловине их встретил Аб ла Крете. Увидев командира, возлежащего на плечах носильщиков, он нахмурился. Ему это явно не понравилось.
- Что с шефом? - спросил он идущего во главе колонны Рольта. - Где остальные люди? Бомоко? Кто эта женщина?
- Не суетись, Аб,- ответил за своего подчинённого Кот. - Со мной всё в порядке! Меня немного задело по касательной, да рана воспалилась...
- Разве у Вас не было медикаментов, шеф?
- Были, номы много израсходовали на остальных раненых. Кое-что раздали туземцам. Ничего сегодня подлечусь, завтра уже буду на ногах...
- Я сообщу Кану, чтобы подготовил Вам постель!
- Да, это было бы не плохо. А пока расскажи, как ты тут устроился.
- Смотрите, шеф, - Аб с гордостью указал на холмы вокруг расселины. - Я там оборудовал стрелковые позиции, ещё две -- в брошенных хижинах, где вы укрылись во время атаки.
- Плохо, дорогой мой, очень плохо,- покачал головой наёмник. - Никакой маскировки! На вершине холма их обнаружат и уничтожат артиллерийским огнём за пару минут. Это также касается и хижин...
