Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги .txt) 📗
Все-таки китайцы правы, Инь и Янь существуют и неразрывно связаны между собой. Тело, только что побывавшее в экскурсии по преддвериям Ада, теперь каждой клеточкой ощущает райское блаженство и покой… Голова почти в порядке, осталось только ноюще-саднящее послеболие в затылке и почти физическое ощущение, как в мозгу шевелятся мысли. В онемевшей правой руке чувствуется слабая, как комариный укус, боль, потом помимо воли какая-то сила сгибает ее в локте, по телу разливается живительный поток бодрости, внезапно становятся слышны чьи-то голоса, какой-то стеклянный звон. Открываю глаза, пытаюсь проморгаться, вижу очертания знакомого кабинета и прямо перед собой две размытые фигуры, которые через пару секунд превращаются в Воронцова и Павлова. Лицо у ротмистра очень встревоженное, а Иван Петрович… Академик представляет собой незабываемое зрелище! Наверное, никто еще не видел великого ученого, лауреата Нобелевской премии и т. д. и т. п. белого, как мел, и в состоянии тихой паники…
— Денис, ты меня слышишь?..
С трудом ворочая языком, выдавливаю невнятное «Да». Павлов подносит к моим губам стакан, пару раз глотаю холодную, вкусную воду. Постепенно прихожу в себя, только во всем теле ощущается непонятная вибрирующая слабость… Ничего, посижу еще несколько минут, а потом, блин, устрою вам эксперименты! А пока побеседуем…
— Шчф… Тьфу-ф-ф… Что это было?
— Это моя… в смысле, наша последняя разработка. Инфразвуковой излучатель… Денис, ну прости старого идиота!.. Я и предположить не мог!.. Вон, Петр Всеславович тоже прошел через это, но у него была не такая бурная реакция… Наверное, последствия контузии… — Академик пытается виновато оправдываться.
— Сф… Спасибо за развлечение… И за сюрприз… Будете у нас в батальоне, я тоже пару нежданчиков приготовлю, готовьтесь, товарищ майор!
— Ну, все, старлей… ну, извини!..
— Я давно подозревал, что «гений» и «маньяк» — суть синонимы, Вы, господин академик, только что это доказали!.. Ладно, проехали. И сколько Вы там подопытных обезьянок извели?.. Или на людях тренировались? И где потом закопали?
— Да иди ты!.. На себе испытывал! И частотные режимы тоже на себе обкатывал!.. Потом только Петру Всеславовичу предложил. Так что, включая тебя, испытателей всего трое… Коньяку хочешь?
— Водки! Штоф!.. Нет, половину. Под хорошую закусь… Немедленно!.. А пока буду получать удовольствие, Вы мне будете рассказывать что это за хрень, и с чем ее едят, в смысле, как используют.
Павлов нажимает кнопку звонка на столе и дает указания мгновенно появившемуся секретарю, который также мгновенно исчезает и тут же появляется с сервировочным столиком на колесиках. Блин, прям, Шумахер какой-то! Или все было приготовлено заранее… Академик тем временем достает из «гостевого» буфетика бутылку водки и из собственных ручек изволит налить рюмку.
— Петр Всеславович, милости прошу к нашему шалашу. Присоединяйтесь! — Жестом радушного хозяина обвожу рукой накрытую «поляну». — А пока мы будем радоваться жизни, Иван Петрович прочтет тупому окопнику лекцию. Только, пожалуйста, без всяких научных непоняток типа писиолух… как там его… а, «физиологические особенности высшей нервной деятельности, происходящей в коре головного мозга».
— Ну, понеслось… Раз начинается треп, значит, оклемался. — Облегченно вздыхает Павлов. — Хорошо, слушай…те, господин штабс-капитан. С волновой теорией Вы уже знакомы, Петру Всеславовичу я уже все это объяснял, так что буду краток. Впервые на человеке действие инфразвука опробовал американец Роберт Вуд. Когда знакомый режиссер попросил его усилить какое-то там действо в театре, он использовал трубу наподобие органной, но работающей в инфразвуковом диапазоне. Эффект превзошел все ожидания, актеры в панике разбежались из театра, прохожие на улице последовали их примеру, несколько стекол вылетели из рам… Я повторил эксперимент в специально отстроенной для этого лаборатории. Вы же сами видели ломаный коридор-лабиринт. Он призван гасить паразитные колебания, да и все, что можно там покрыто звукоизоляцией.
Потом стал менять частоты, и нашел интересный эффект. Например, при 7 Герцах у человека способность умственно работать пропадает напрочь. На себе проверил, не мог вспомнить таблицу умножения и решить простейшие арифметические примеры. А при усилении появляется жуткая головная боль. В общем, опытным путем найдены частоты, влияющие на каждый орган, плюс к тому же в полосе от 7 до 13 Герц находится так называемая «волна страха», когда человек впадает в панический ужас безо всяких к тому явных причин. Когда-то читал в «Технике молодежи» о так называемом «голосе моря», — вот примерно это он и есть.
— Так Вы, господин академик, изобрели, получается, новое оружие? Типа, нелетального действия? — Изображаю бурные и продолжительные аплодисменты. — Я восхищен! Когда можно будет попользоваться?.. Извините, Иван Петрович, видно, остаточные явления. Защитная реакция.
— Ничего, я к Вашим выходкам уже привык. — Академик машет рукой на мои оправдания и продолжает. — Насчет попользоваться — не все так просто. Из-за длины волны инфразвук трудно гасить, поэтому с диаграммой направленности придется еще долго работать, убирать паразитическое излучение. А насчет нелетального — это Вы, Денис Анатольевич поторопились. Стоит увеличить амплитуду, и можно, например, остановить сердце, вызвать инсульт, не говоря уже о разрывах внутренних органов. Экспериментально не проверял, предупреждаю сразу!.. Кстати, как говорится, «из достоверных источников», не подтвержденных, правда, даже косвенными доказательствами, германцы тоже работают в этом направлении. Но, учитывая, что интерференция, дифракция и разложение по гармоникам для них еще темный лес, результатом они похвастаются не скоро. А мы параллельно разрабатываем стационарный и мобильный излучатель. Первый Вы на себе уже опробовали, а второй, скорее всего появится… ну, где-то через полгода…
Великий князь Романов — младший брат Императора Всероссийского, оставшись один, невидящим взглядом смотрел в полумрак, который воцарился в купе, и привычно ждал, когда стихнет очередной приступ боли. Мягкий диван был менее привычен, чем жесткая койка в Гатчинском дворце или в домишках прифронтовой зоны, но зато позволял смягчить толчки, которые неизбежны при путешествиях по железным дорогам. Только узкий круг близких людей знал, что он — здоровяк и весельчак, великолепный гимнаст и человек обладающей недюжинной физической силой, страдает от язвы желудка. Коварная болезнь, незаметно подкравшаяся в далеком 1906 году, вот уже 10 лет не оставляла его в покое. Медицинские светила из Вены, лучшие курорты Италии, казалось, смогли победить недуг, но вот совсем недавно приступы боли снова стали накатываться волна за волной. Перед сдачей командования Дикой Дивизии и назначения на корпус, Михаилу Александровичу пришлось подвергнуться консилиуму трёх врачей, которые единодушно рекомендовали своему высокопоставленному пациенту длительное лечение на черноморском побережье. Крым или Кавказ — выбор оставался за ним. И в качестве резюме прозвучало: «И, самое главное, Ваше Императорское Высочество, постарайтесь не переживать, ибо в расстроенной нервной системе, кроется причины Вашего недуга»
— Легко им советовать, — думал Михаил Александрович, — для них, как — будто не существует войны. А нервы — как их беречь, если родной брат, поддавшись на оговоры супруги и фрейлины Вырубовой — видит в нем угрозу если не своему царствованию, то цесаревича Алексея — точно. И этот «святой старец» — будь он не ладен. Не забыл Распутин, как великокняжеский кулак прошелся по его физиономии, затаил злобу и готовит месть. Как ядовитая змея, каплю за каплей источает отраву, пытаясь очернить любые его поступки в глазах Николая. Даже отчаянность в бою и храбрость, за которую джигиты Дикой дивизии прозвали его «Наш Михайло» подавалось «старцем Григорием», как стремление обрести своих личных нукеров или янычар, дабы в нужный момент вступить в борьбу за престол. И следят, следят за ним непрестанно. На фронте было легче: враг — впереди, рядом настоящие воины, ищейки бояться показаться на передовой — не ровен час, под шрапнель или под фугас попасть можно, а в тылу — все сложнее.
