Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги полные .txt) 📗
- Вы такси ещё не вызывали?
- Какое там такси, - махнул рукой экс-комендант. - За мной Аб обещал заехать. Он думал взять в госпитале трицикл.
- И как?
Бевэ посмотрел на часы:
- Задерживается.
- Подождём его здесь. Фортус домчит нас с ветерком за десять минут.
- Да, мон колонель.
- Прощайтесь с родными, лейтенант, и пойдём в машину. У меня к Вам будет важное поручение.
- Уже попрощался, - сказал Бевэ, подхватывая большую дорожную сумку. - Я готов, мон колонель!
Под хлюпанье носами и женские причитания они вышли из флигеля, в котором жила семья коменданта.
- А я и не знал, что у Вас такая большая семья.
- Что Вы, мсье у меня здесь только жена и дочка. Остальные -- дети сестры.
- А где она сама?
- Как где? На рынке, торгует. Сэр, а моим будут выплачивать пособие?
- Конечно. Когда устроитесь сможете присылать им своё жалование тоже!
- Вы очень добры, мсье! Так что вы от меня хотели.
Шеннон достал пергаментный конверт.
- Здесь находятся очень важные документы. Вы их должны отправить из завтра Дакара курьерской почтой по указанному адресу. Вот деньги для оплаты. Их хватит с избытком, - полковник вручил своему подчинённому двадцать долларов. - Остальное оставьте себе, пригодятся...
- Спасибо, сэр.
- Корешок об отправке пошлёшь Гомезу в "Индепенденс". В письме укажешь, чтобы он передал вот это мсье Маршану. - он достал два вчетверо сложенных листка. Их вложишь в конверт.
- Что это?
- Моя эпитафия...- мрачно улыбнулся Шеннон.
- Не понял, мон колонель? Эпи... что?
- Тебе и не надо понимать. Это - инструкции мсье Маршану. Ясно!
- Так точно. Вон едет Аб, - из-за поворота показался трицикл. Шеннон посмотрел на часы. Они показывали четверть первого. От постоянного пребывания под солнцем ему напекло голову и она заболела. Ныла рука.
-Эй, Аб, привет, - закричал наёмник. - Как поживаешь?
- Прекрасно, сэр,- заулыбался бывший кузнец.
- Ты впервые летишь на самолёте?
- Да, мон колонель.
- И не боишься?
- Нет, мсье. Ведь я увижу новые страны. Там, должно быть, много интересного.
- Надеюсь ты там не останешься?
- Нет, сэр. Я обязательно вернусь.
- Ну, ну, - скептически произнёс Шеннон. Вдруг на улице, ведущей к флигелю появился монах. Он был небольшого роста и быстро семенил кожаными сандалиями. Его вытянутое смуглое от загара лицо было покрыто потом. Было видно, что он спешил.
- Мсье, полковник, мсье, полковник,- затараторил он издалека. - Вас ждёт отец Гийом! Срочное дело!
-Зачем я понадобился Вашему аббату, - проворчал Шеннон. - Что действительно срочно?
- Да, он просит безотлагательно приехать в нашу миссию. Безотлагательно, - монах встревоженно глядел на офицера, будто ожидал, что его просьбу сейчас проигнорируют и придётся увещевать. Он немного отдышался и произнёс уже более спокойно: - Дело касается одной нашей сестры...
- Беатрис?
- Нет, мсье, Изабеллы!
- С ней что-то случилось?
- Да, мсье, она умерла...
- Вот как? Бевэ, пожалуй, с Вами не поеду в аэропорт, Бевэ. Нечего мне там делать. Грузите вещи на трицикл и езжайте...
Насвистывая "Испанский Гарлем", он следил, как Симон пристраивает свои вещи в трицикл. Когда процедура погрузки закончилась, он пожал руки обоим своим протеже.
- Возвращайтесь побыстрее. Без вас, ребята, тут будет совсем туго. Особенно как кончится Большой Дождь.
- Конечно, мон колонель. Мы понимаем, - ответил Аб, состроив серьёзную мину.
- Поезжайте, - Шеннон сел в джип, положив на сиденье свою полевую сумку. Увидев одиноко стоящего монаха, он ему крикнул. - Эй, брат мой во Христе, залезай в машину.
Джип и трицикл отъехали от флигеля, в котором обитала семья Бевэ почти одновременно.
- Как так вышло с Изабо? - обеспокоенно спросил наёмник. - Она болела? Ожет упала?
- Нет, полковник, - грустно ответил монах. - Её зарезали, зарезали во сне кухонным ножом...
- Кто это сделал? Вор? Бандит?
- Нет, мсье. Сестра наша Беатриса. Она сошла с ума...
- Как же вы у себя в миссии не доглядели.
- А никто не думал. Целый день сестра Беатриса вела себя тихо, всё время молчала, плакала и стонала. Ночью она взяла нож и убила сестру Изабеллу. Это произошло позавчера после ночной мессы. Все ещё спали.
Шеннон не помнил, во сколько от него ушла вчера Изабо. Это было явно за полночь. Наверное он был последним за исключением монахов, кто видел её живой. Но об этом он решил промолчать.
- Что будет с сестрой Беатрис? Её будут судить?
- Не знаю, мсье. Спросите лучше об этом у отца Гийома.
- Обязательно.
Джип подкатил прямо к дверям миссии. Двери распахнули два послушника из местных:
- Проходи, сын мой, отец Гийом ждёт тебя, - произнёс с ужасным акцентом один из них.
- Какой ты мне отец! Такую женщину не уберег... - крикнуть в ответ Шеннон, но сдержался и молча прошёл внутрь здания миссии. Она представляла собой особняк, построенный на холме в конце прошлого века. По-видимому, монахи приобрели его позже и перестроили его, добавив мансарду и флигель. В результате получилось нагромождение комнат и коридоров, которые благодаря толстым каменным стенам сохраняли прохладу. Шеннона привели по длинным переходам в небольшую капеллу. Прямо посередине стоял гроб, возле которого склонился священник. Он обернулся на скрип открывшейся двери: это был аббат. Он выпрямился и протянул руку для поцелуя. Как правоверный католик, Шеннон был вынужден прильнуть к ней, хотя за последние полгода он ни разу этого не делал.
- Я оторвал Вас от дел, сын мой, - торжественным тоном, произнёс аббат.
- Это уже неважно, святой отец, - наёмник показал глазами на гроб. Изабо лежала в нём маленькая, побледневшая. Прикрытые веки, нахмуренные брови, поджатые губы, забранные под чепец выцветшие волосы. Её заставшее лицо имело выражение безнадёжности и пустоты. Не ужаса или ненависти, а пустоты. Это чувство тотчас охватило Шеннона: ушёл ещё один человек, прикоснувшийся к его жизни.
- Скоро там буду и я, - еле слышно прошептал он.
- Все там будем, - обострённый слух священника уловил даже его шёпот. _ Вы знаете, как это произошло полковник?
Шеннон пожал плечами: ему было всё равно. Отец Гийом, видима, не понял его жест и стал рассказывать. Позавчера вечером она, возвращаясь от Вас чуть не опоздала на мессу. Она была весела и дружелюбна, особенно с сестрой Беатрисой, которая даже поговорила с ней после окончания службы. Не знаю о чём они там говорили, но после этого обнялись и разошлись по кельям. Увидев это, я возрадовался! А ночью Беатрис вошла в каморку Изабеллы и зарезала её. Кухонным ножом. Она даже не отпиралась. Сказал только, что принесла жертву богу сладострастия...
- Она ещё что-то говорила?
- Нет.
- А Изабо?
- Вы имеете ввиду, сестру Изабеллу? - удивлённо спросил настоятель.
- Да.
- Она вкратце рассказала, что с ними делали в плену. Без подробностей, конечно, - святой отец зарделся, как робкий юноша, но мне было достаточно, чтобы понять, как грешно с ними поступили. Вы что-то может хотите добавить, сын мой?
- Нет. Я знаю не больше Вашего, святой отец, не больше Вашего, - соврал наёмник. - Лучше спросите доктора Хаага: он хорошо разбирается в женской психологии. Между прочим, он меня уговаривал меня оставить сестру Беатрис в военном госпитале, а его не послушал. Трагедии можно было избежать...
- Я действовал по уставу, - ответил святой отец, - и по указанию монсеньора Фернандеса.
- Я смотрю, у Вас всё как у нас в армии, - криво усмехнулся полковник. - Уставы, приказы...
- Я -- солдат бога, сын мой! Пусть она покоится с миром! - отец Гийом осенил гроб крестным знамением. Шеннон тоже задержался взглядом на милом, знакомом лице.
