Вижу Цель (СИ) - Мах Макс (читать полную версию книги .txt) 📗
— Ну, и что со мной не так? — Эрик предположил, что есть в этой истории что-то еще, и, как тут же выяснилось, не ошибся.
— Не то, чтобы не так, — поморщился доктор 'т Хоофт в ответ на его вопрос, — но ваш мозг, коммодор, необычайно активен, и я пока не знаю, хорошо это или плохо. Просто, знаете ли, светится весь! Не должен, по идее, но факты упрямая вещь, он светится!
— То есть, мой мозг весь в работе?
— Можно сказать и так, — пожал плечами доктор 'т Хоофт, — но я хотел бы, прежде всего, проверить устойчивость нервных связей и скорость прохождения по ним командных импульсов. Затем мы исследуем вашу сенсорную систему и обратные связи в эффекторном кольце. Если все нормально, и эффект возбуждения нервной системы связан с чем-то другим, надо бы разобраться, хорошо это или плохо, и где находится источник повышенной активации. Где-то так.
— Что ж, — согласился Эрик, выслушав доктора, — давайте проверять!
Он был отнюдь не против дополнительной проверки. И дело здесь было не столько в его доверии к познаниям и профессионализму господ нейрокорректоров, сколько в его собственной обеспокоенности состоянием своей нервной системы. Уже одно то, что он вспомнил то, что не должен был помнить, было похоже на чудо, и Эрик не отказался бы узнать, не сломал ли этот феномен что-нибудь важное в его многострадальной голове. Но кроме эффектов, связанных с активизацией механизмов памяти, очнувшись после вмешательства, Эрик обнаружил и кое-что еще.
Сначала он не обратил внимания на изменившиеся характеристики своего восприятия, но, когда к нему наведалась его молодая жена, игнорировать случившуюся метаморфозу стало уже попросту невозможно. Первое впечатление было такое, что Катя "едва шевелится". Она двигалась так медленно, — как сонная муха или при ускоренной съемке — что Эрик едва не высказал свое раздражение вслух. Но мало того, что Катя "поспешала крайне медленно", она еще и говорила слишком громко и при этом невозможно растягивала слова. Эрику понадобилось время — секунд десять-пятнадцать, никак не меньше, — прежде чем он сообразил, что проблема не в ней, а в нем. Его восприятие изменилось. Чувства обострились, а время реакции ускорилось. Эрик ведь и раньше мог любого обставить, если речь шла о скорости обработки информации, но сейчас это было уже за гранью разумного. Он даже испугался, что так теперь все время и будет жить в замедленном мире, но, к счастью, довольно быстро обнаружил, что может сознательно регулировать, как скорость восприятия, так и его порог.
Сейчас он уже знал, что может ускоряться, но может так же работать "в обычном режиме". Это было ценное качество и крайне любопытный феномен, но кроме того, это могло стать и причиной для беспокойства. Иди знай, не являются ли все эти странные эффекты результатом того, что у него в голове сломалось что-нибудь важное, чего ему потом будет не хватать?
"Пусть проверяют!" — решил он, отдаваясь на милость господ нейрокорректоров.
И они проверяли. Долго и упорно, и со всех углов зрения. Но ничего так и не нашли. Все было нормально с его мозгом, кроме, разве что, того факта, что он работал, что называется, за двоих!
5. Пятое апреля 2534 года, Холод
Утро пятого апреля 2534 года, а вернее, восход Солариса, Эрик встретил на балконе Северного редута. Это была старая крепость, оставшаяся еще от тех времен, когда кланы делили власть и пригодные для освоения территории силой оружия. Эпоха клановых войн, как рассказали ему хронисты, началась примерно через сорок лет после высадки на Холод и продолжалась почти семь десятков лет. Именно тогда практически бесследно исчезли некоторые фамилии, а другие превратились из Великих домов в Малые. Вильфы в ту пору тоже поглотили кое-кого из своих врагов и соратников. Во всяком случае, именно тогда в клан, как младшие дома и клиенты, вошли, Поляковы, де Врейны, Мюстерсы и Менухины. Впрочем, войны, в конце концов, отгремели, кровь пролилась, и пирог власти и богатства был поделен. Осталась память о том страшном времени, и вот такие реликвии былых времен, как Северный редут — крепость, запирающая устье Невы.
Сейчас в старой крепости располагался Штаб Первого Кондотьера "Армада Вильфа" — командующего вооруженными силами клана Вильф. Следует, однако, иметь в виду, что это была уже совсем не та армия, если сравнивать ее со сражалавшейся некогда в клановых войнах. Нынешний командующий и его штаб имели несколько иные функции: они поддерживали связь с Главным Штабом вооруженных сил республики Холод, занимались рекрутским набором и обучением волонтеров в интересах республики и клана, а также курировали резервистов и руководили небольшой, но отлично обученной и оснащенной частной армией клана, которая охраняла стратегические объекты Вильфов на территории Гардарики и анклавы клана на других материках, островах и планетах. Соответственно, в распоряжении Алека Чарни — Первого Кондотьера "Армада Вильфа" — находилась и тяжелая бронетехника, и боевые корабли, — крейсера, эсминцы и фрегаты, — не входящие при этом в состав холодянского флота, но являвшиеся вместе с космическими силами других кланов последним резервом республики.
Эрик прилетел к адмиралу Чарни, чтобы познакомиться — все-таки он теперь не последнее лицо в семье — и заодно обсудить с ним некоторые персоналии, поскольку 37-ю эскадру формировал именно Первый Кондотьер. Но по ходу разговора, — а он как раз и происходил на балконе Северного редута, — возникли и другие вопросы. Эрику, например, стало интересно, какими силами располагает сейчас клан.
— У нас три миллиона семьсот тысяч кланников и еще порядка восьмидесяти миллионов полноправных граждан здесь в Гардарике и на других контролируемых кланом территориях, — ничуть не удивившись вопросу, начал посвящать Эрика в подробности адмирал Чарни. — В крайнем случае, если мобилизовать всех без исключения способных нести оружие, мы можем поставить под ружье около десяти миллионов бойцов. Скорее даже одиннадцать, но это будет зависеть от многих привходящих факторов. И еще тысяч двести наберем среди договорных рабов и среди клиентов из числа переселенцев и внеклановых городских групп в больших агломерациях. Но это, как ты сам понимаешь, только на случай полного обвала. Учти так же, что более половины этих людей будут мобилизованы центральным командованием, ну а остальные понадобятся нам, чтобы прикрыть эвакуацию стариков, женщин и детей, и чтобы вывезти хотя бы часть наших активов. Полагаю, что, даже если все пойдет вкривь и вкось, этот момент наступит нескоро. Думаю, лет через тридцать. Быстрее бёза до нас не доберутся. Но тенденция станет очевидна уже лет через пятнадцать-двадцать, а к этому времени, даст бог, в моем кресле будет сидеть уже кто-нибудь другой, и это ему придется начинать процесс постепенного отхода. Однако я надеюсь, что флот с поставленной задачей справится, и "великий драп" так и останется всего лишь гипотетическим планом на крайний случай.
Что ж, рассуждение трезвое, но на то Чарни и кондотьер, чтобы думать на опережение. А Эрика, который, выслушав кондотьера, в очередной раз признал, что остаться на Холоде было абсолютно правильным решением, уже интересовал другой, более актуальный на данный момент вопрос.
— Я, собственно, имел в виду, темпы пополнения наших шестой, двадцать первой и тридцать седьмой эскадр, если конечно будет кого пополнять.
Мысль неприятная, зато честная. Если бёза настолько сильны, как докладывает разведка, флоту предстоит вполне эпическое побоище. Но думать о том, что его собственная эскадра может лечь костьми где-то там, на границах республики, не хотелось, а вот о пополнении после понесенных потер следовало побеспокоиться заранее, потому что убыль "вымпелов" и личного состава в ожидавшей холодян резне представлялась возможной, и, скорее всего, даже неизбежной.
— На данный момент, — Чарни прищурился, наблюдая, как из-за морского горизонта выдвигается край холодноватого местного светила, — мы готовим миллион двести тысяч рекрутов для второй волны мобилизации и возвращаем в строй пятьдесят тысяч резервистов второй очереди. И, разумеется, усиливаем охрану стратегически важных объектов. Война на дворе. Мало ли кому какая блажь в голову взбредет!
