Комендант Санта-Барбары (СИ) - Стрельников Владимир Валериевич (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Всем внимание! По окончанию отсчета — огонь из «марк — девятнадцать» и ДШКМ, «браунинги» ждут. ПКМ и снайперы работают по своему усмотрению. Ракетная установка — приоритетная цель самолеты. Хиггинс, огонь только по моей команде! Конец связи. — Все, радиомолчание закончилось, Ленька отдал приказ в эфир по «ходи-болтайке».
— Есть. Принял. Понял… — посыпались ответы.
Хлопнули винтовки, Ким выдал пару коротких очередей, красными огоньками улетевшие куда-то в сторону автомобилей бандитов. А, это кто-то с обратной стороны в окно выскочил и пытался до техники добраться. Еще одна очередь из единого пулемета, по окну на первом этаже еще не горящего дома. Соседний уже полыхает по настоящему, да еще ветер в сторону самолетов. С крыши сорвало поврежденный кусок кровли, и он упал на выползающего из подъезда бандита.
— Мать твою! — кто-то не отключил рацию.
— Сорок четыре секунды. Сорок две секунды. Сорок секунд… — Из окон уцелевшего дома показались белые флаги, точнее, кто-то махал какой-то белой тряпкой, привязанной к стволу автомата, кто-то вообще целиком простынь из окна вывесил. Взятие Берлина, мать их.
Грузовички горожан уже близко, видны мужики в кузовах.
— Так… Товарищу Косоротову немедленно к командиру! — Блин, Ленька ж испанского не знает. Так что сейчас он построит бандюков, а после отдаст матюгальник старшему прапорщику. — Граждане бандиты! Выходите безоружные, с поднятыми руками! Становитесь перед подъездом, выстраиваясь в цепь по одному человеку.
— Чего звал? — около багги Леонида остановился довольный громила.
— Дядь Сереж, на тебе переговоры с гражданскими. Рация-ходиболтайка у Хименес есть, Тоха обеспечил. Свой матюгальник я тебе тоже отдам. Строй бандюков заодно. Гражданских тормозни около гаража, пусть ни к нам, ни к бандитам не лезут. Мы не знаем, какой от них толк, кроме того, мы не знаем, какие у них настроения. Может, это сообщники? Сунемся, а они нас в упор. Короче, сюда допускай только сеньору, договорились? Тем более что ты ей, похоже, здорово понравился, — Панфилов усмехнулся, глядя на побуревшего сквозь загар мужика.
— А ты осторожен, начальник, — Пахомыч подвинул руки, похоже, начали затекать. — Командир, может, развяжешь уже меня и стволы отдашь? Ты понимаешь, что для тех я уже стукач ссученный?
— …Ноль две секунды. Ноль секунд. Отсчет закончен, — матюгальник замолчал.
— Позже, Пахомыч. И их мнение тебя уже совершенно не должно волновать, — Ленька усмехнулся, усаживаясь на сидение и взяв бинокль, приготовился наблюдать за выходящими из домов бандитами. Уже около двух десятков скопилось перед уцелевшим домом.
От города, завывая сиреной, ехал красный пожарный автомобиль. За ним, к удивлению. Леньки, ехали еще два, судя по всему, цистерны-водовозки. Тоже красные. Кажется, старые зилы, таких в той, заленточной России, уже почти не осталось.
— Надо же, пожарки. Откуда они тут? — поинтересовался Панфилов у пожилого уголовника.
— В прошлом году трава загорелась… едва до заправки не дошло. Вот старший Юрлов откуда-то с той стороны выписал и обязал дежурить местных. А потом настоящую пожарную команду организовали из нескольких пожарников еще из СССР. Вроде из Молдавии откуда-то, примерно моего возраста. Но они не из наших, ну, которые… — Пахомыч кивнул в сторону сдающихся. — Эти, они в стороне. Просто за зарплату работают и жилье отрабатывают.
— Ясно. — Ленька включил рацию. — Тоха, Косоротов — Дорожнику. Антош, свяжись с пожарными, пусть пока не суются, а то попадут в заложники. Отгонят в сторону бандюков, потом пускай работают. Ничего страшного не будет, если один дом сгорит. Дядь Сереж, организуй. Конец связи.
— Понял, командир. Конец связи. — Отозвался связист, а Ленька тем временем смотрел, как чуть выдвинувшийся вперед Косоротов матюками сгоняет все увеличивающееся число сдавшихся бандитов подальше от домов и гаража.
20.06.28 года, четверг. Северные территории. Санта-Барбара, уцелевший дом базы
— Командир — Тохе. Лень, «Летун» передает, что в Форт-Росс из Москвы и ППД высылают роту легкой пехоты. Приказано дождаться подкреплений. По нашим следам из Форта вышлют комендантский взвод, с тяжелым вооружением. Прием.
— Понял, Тош. Больше ничего? — Ленька немного притормозил на выходе из довольно приличной однокомнатной квартиры-студии, где проживал какой-то из ныне сдавшихся бандюков. — Тогда конец связи.
Конечно, пара здоровенных сквозных дыр в стенах уюта не прибавляли, но если честно, то Ленька считал, что им здорово повезло. Юрлов, который был здесь старшим, оказался ранен осколком разбитого стекла и временно недееспособен. Остальные, хоть и вроде как и уголовники да бывшие рэкетиры, оказались совершенно не готовы к тому, что их будут обстреливать из крупнокалиберных пулеметов. Пара убитых в этом доме энтузиазма бывшим хозяевам Санта-Барбары не прибавили.
Так что все закончилось полной победой. Что особо порадовало Панфилова, совершенно бескровной с их стороны победой. Хотя, если честно, он помнил слова маршала Жукова, что при двухстах орудиях на километр фронта докладывают о результатах. Конечно, именно такой плотности огневых средств у него не было, но расчет оказался верным.
— Что там Антон сказал? — поинтересовался Майкл, который вместе с Ленькой осматривал дом.
В принципе, особой надобности в этом не было. Пленных и убитых, даже из сгоревшего дома (пожарники оказались мастерами своего дела, потушили мгновенно. По словам старшего, картонки тушить — проблем нет) пересчитали. Пахомыч, которому Ленька вернул оружие на глазах у скованных и связанных бандитов, подтвердил их количество. Так что досматривали просто из любопытства.
— Что нам подкрепление высылают. Скорее бы, а то чувствую себя неуютно. Как подумаю, что в шестистах километрах еще пять с лишним сотен герильяс во главе с каким-то Красным Ярлом, жутко становится.
— Перестань! — махнул рукой Майкл. — Радиста повязали, коды он выдал сразу. В радиоигре согласился участвовать. Так что никаких проблем. Через неделю придет подкрепление, а пока можно из местных ополчение создать, достали их бандиты страшно. Надо же, в половине домов хоть кого-то из взрослых, но или убили, или изнасиловали, или избили.
— Все равно, Майкл. Они не бойцы. Крестьяне, из них хоть какое-то подобие солдат минимум месяц делать. Блин, трофейного оружия не меньше, чем на батальон, да еще усиленный тяжелым вооружением, а бойцов нет, — Ленька расстроено махнул рукой, глядя, как Майкл открывает следующую дверь.
Из комнаты, почти в упор, ударила автоматная очередь, превратившая голову чернокожего громилы в кровавое месиво.
Ленька едва успел упасть на корточки, сжавшись в клубок, как над головой, продырявив перед этим тонкую стену и засыпав его сухой штукатуркой, прошелся свинцовый ветер.
— На! — В комнату влетела РГН, грохнув там. Снова дырки в стене, и что-то горячее тюкнуло Леньку в ляжку. Штанина сразу стала горячая и мокрая. И Ленька едва не упал от резанувшей ногу боли, когда попытался распрямиться. Но сумел это сделать и, шагнув к дверному проему, ударил из своей «сетме» парой очередей примерно туда, откуда стреляли. А потом, перескочив проем, очередью из трех патронов перечеркнул валяющееся около кровати девичье тело в белой ночной рубашке, уже залитой кровью.
— Сука! — Ленька всадил в худую спину еще пару пуль, окончательно ставя точку. — Сука! Стерва! Блядь! Что ж ты сдохнуть решила?!!!
Взгляд ошалевшего от ударной дозы адреналина парня упал на детскую кроватку, возле которой лежало тело молодой женщины, и Леньку немедленно вывернуло жесточайшим рвотным спазмом.
В кроватке, разорванное практически пополам, лежало детское тельце.
Потом прибежавшие на стрельбу товарищи вытащили его и тело Хиггинса на улицу, потом Ленька орал на Пахомыча, грозясь пристрелить, и хлебал из фляги Косоротова совершенно пресную воду, что было странно, ибо там у запасливого громилы всегда был неплохой коньяк. Потом Леньке заштопали и забинтовали прорезанную осколком ногу, принесли запасные чистые штаны, помогли переодеться. Потом Ленька долго сидел, опершись на стену дома, бросив автомат на колени и обхватив руками голову, пока пожарники мимо примолкших экспедиционеров, их союзников из горожан и испуганных пленных выносили тело ребенка и его матери.
