Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги .txt) 📗
— Да хто ж на такое согласится? Это ж для заводчика чистое разорение.
— А хто его спрашивать-то будет? Хочешь быть заводчиком — делай, что сказано, тогда тебе и почёт с уважением, и заказы всякие от государства. Не хочешь, — вот те штрафы за то, што работники у тебя живут хреново. А будешь с другими недовольными супротив власти умышлять, — заводики в казну, а самих — на каторгу. В Сибирь там, иль ешо куда. Лес валить, дороги строить… Да и щас люди среди посредь них есть. Тут до нас часто академик приезжает, ну генерал, только штатский. И от него нам польза великая выходит: консервы там новые, сладости, как он там их… витаминами кличет. Палатки опять же…
— Ну да, так царь и согласится. Он-то первый против народу…
— Да не против он народу, просто те ж богатеи через министров ему толкуют, што, мол, от водки, да от нечего делать русские мужики бунтуют. Вона его сицилисты «сусликом царкосельским» обзывали, а он сам оружие новое да огнеметы проверял, там его и поранило жутко як.
— А Командир ваш, значицца, ему правду расскажет, и всё хорошо будет, так?
— Так я ж тебе сказал, Василий Иваныч, и про него, и про Регента. Думаешь, просто так всё у них?.. Ладно, пошли-ка в казарму, скоро поверка уже. Потом договорим…
* * *
Половина сентября пролетела как-то незаметно, хоть и в рутинных заботах, в основном, по подготовке к поступлению в Академию. Больше всего времени уходило на артиллерию и фортификацию, не хотелось ударить в грязь лицом перед конкурентами. Помимо этого умудрился сдать экстерном экзамены в Офицерской Стрелковой школе. По совету всезнающего Келлера и принципу «запас карман не тянет».
Когда принес рапорт генералу Филатову, он в ответ только поухмылялся в бороду и заявил, что после того, что я со своими архаровцами здесь напоказывал, экзамен будет, скорее всего, пустой формальностью. А заодно сообщил, что с неделю тому назад общался с генерал-майором Потаповым, до недавнего времени занимавшимся организацией и обучением черногорской армии, а теперь являвшимся начальником эвакуационного отделения Главного управления Генштаба, и в разговоре упомянул, какие уникумы у него сейчас квартируют. Тот очень заинтересовался данным вопросом и попросил мои координаты. Так что в ближайшее время, оказывается, надо ожидать приглашения в гости.
Которое не замедлило вскорости последовать. Через неделю, вечером, когда по недавно приобретенной привычке собирался прогуляться по улицам, чтобы немного развеяться после штудирования учебников, в дверь деликатно постучали. За ней оказался незнакомый штабс-капитан. Худощавый, подтянутый, на груди — Владимир Љ4 с мечами, на погонах артиллерийские эмблемы, во взгляде еле заметное предвкушение интриги…
— Здравствуйте, господин капитан. Разрешите войти?..
— Добрый вечер. С кем имею честь? — Пропускаю незваного гостя, на ходу решая соответствует он пословице про некоего виртуального монголо-татарина, или нет.
Гость проходит в комнату и только там представляется, не дав мне, впрочем, сделать то же самое:
— Штабс-капитан Кисилев. Господин капитан, я уполномочен передать Вам вот это… — В руке у него оказывается небольшой конверт, который он мне и вручает.
— Вы уверены, капитан, что обратились по адресу и послание предназначено именно мне? — Пока последуем старой армейской традиции «забывать» про приставки.
— Уверен, Денис Анатольевич. Вы — капитан Гуров-Томский, командир 1-го отдельного Нарочанского батальона.
М-да, несколько нахально, конечно, обращаться к старшему по имени-отчеству без его на то разрешения, но сделано, видимо, с целью произвести впечатление… Достаю из конверта небольшой листок бумаги, на котором размашистым почерком написано:
«Господин капитан!
Зная Вашу занятость, убедительно прошу уделить мне толику Вашего времени для личной беседы.
Генерал-майор Потапов».
М-да, кратко, вежливо… И убедительно. Мог бы, наверное, организовать и официальную бумагу с требованием явиться пред ясны очи, но решил не махать шашкой. Ну, что ж, мы давно хотели с ним познакомиться, а тут такое совпадение.
— Где и когда назначена аудиенция?
— Авто ждёт через два дома. — Штабс до невозможности лаконичен. Типа, прямо сейчас отвезут, а если будешь хорошо себя вести, то и привезут обратно.
— А если бы я был занят?.. Простите, не знаю Вашего имени-отчества.
— Олег Евгеньевич… Нам известно, что в это время Вы обычно совершаете променад. Почему бы сегодня не соединить приятное с полезным?..
Да уж, судя по тому, как многозначительно прозвучало слово «Нам!», ребята пониженной самооценкой не страдают. Рыцари, блин, плаща и кинжала.
— А если бы я вообще не захотел ехать? — Можно немножко и дурака повалять, демонстративно достав люгер и проверяя наличие патронов в магазине.
— Вы же прекрасно понимаете, что от подобных предложений не принято отказываться. — Посланец многозначительной усмешкой даёт понять, что спектакль оценен и при необходимости может даже поаплодировать.
— Ну что ж, Олег Евгеньевич, я готов. Прошу… — Пропускаю вперед уверенно шагающего штабс-капитана…
Если в Питере образца девяностых я еще как-то ориентировался, то сейчас это — пустая трата времени. Понятно только то, что давно уже едем по Каменному Острову, имея в активе мерно тарахтящий Бенц с водилой-вольнопером, молчащего штабса на соседнем сидении и вопрос — зачем я всё-таки понадобился этому генералу? Поделиться впечатлениями о том, как были живописны разные укромные уголки Барановичского уезда этим летом, или что-то еще?..
Бенчик наконец-то останавливается у скромного и неприметного особняка наполовину скрытого старым заброшенным садом. Делаю несколько шагов по тропинке вслед за провожатым, поднимаюсь на крыльцо, входная дверь противно скрипит, наверное, специально не смазывают петли, чтобы работала сигнализацией… Небольшой темный коридор выводит в гостиную, где в неярком свете из-под абажура сидя за столом о чем-то негромко беседуют два человека, издали чем-то похожих друг на друга, только у одного — бородка клинышком, а у второго — аккуратные усы щеточкой и пенсне. И на плечах у обоих генеральские погоны. Штабс-капитан демонстративно кашляет, привлекая внимание. Кто именно приглашал в гости — неизвестно, поэтому абстрактно выдаю в пространство:
— Ваше превосходительство, капитан Гуров прибыл…
— Здравствуйте, господин капитан. Поскольку наша беседа имеет, я бы сказал, личный характер, давайте обойдемся без излишней официальности. — Один из генералов, встав из-за стола и подойдя ближе, хочет осчастливить меня «демократическим» рукопожатием. Ну, ладно, немного поиграем в ваши игры, а там будем посмотреть…
— … Николай Михайлович. А это — генерал-майор Батюшин.
— Николай Степанович. Кстати, заочно мы с Вами знакомы, Денис Анатольевич. Подполковник Бойко рассказывал мне о Ваших рейдах.
— Валерий Алексеевич мне о Вас тоже говорил.
— …Э-э-э… Валерий Антонович… — Батюшин сначала недоуменно поправляет меня, затем понимающе улыбается.
— Присаживайтесь, Денис Анатольевич, нам хотелось бы задать Вам несколько вопросов. — Потапов приглашающее протягивает руку к столу, на котором лежит кожаная папка и несколько карандашей. Ну да, было бы странно, если бы два генерала бросились угощать первого встречного чаем, или поить коньяком. То, что они кадровые военные, — видно сразу. Выправка, манера держаться… Не ряженные — точно.
— … Итак, Ваши солдаты, насколько нам известно, сыграли достаточно важную роль в Барановичской операции. Не могли бы Вы подробней рассказать об их действиях?
— Простите, Ваше превосходительство, разрешите встречный вопрос?.. Почему это вдруг заинтересовало эвакуационный отдел Главного управления Генштаба, начальником которого, насколько мне известно, Вы являетесь?
Генерал на несколько секунд впадает в ступор от такой наглости, затем берет себя в руки и изображает на лице дежурную вежливую улыбку:
