Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги .txt) 📗
— У молодого человека достаточно своеобразная манера ведения боя. В основе — один, или несколько казачьих стилей. Донцы, не так ли, Денис Анатольевич?
— Да, в основном. — Не спешу разочаровывать Федора Федоровича, неприметного дяденьку лет основательно так за сорок, с которым только что «воевал». Возраст возрастом, а чувствуется в нем очень опытный боец. Быстрый и сильный матерый хищник, который сейчас, впрочем, в хорошем настроении. Честно говоря, так и не понял, работал он в полную силу, или просто меня проверял…
— Но Вы еще интересно работаете локтями и коленями… Что-то из японской борьбы?
— И оттуда — тоже. — Снова соглашаюсь с экспертом. — Кое-что немного сам додумывал.
— И Вы хотите сказать, что у Вас в батальоне все солдаты вот так могут? — Батюшин снова берет инициативу в свои руки.
— Базовые навыки даются всем, а дальше — по специализации. Штурмовикам — бой на уничтожение, зачистка помещений, разведке — бесшумные действия, снятие часовых, и так далее, тут уже больше работает тактика, а не рукопашный бой…
— А Вы не слишком усложняете, господин капитан? — Подает голос знакомый уже штабс Кисилев, приехавший с Батюшиным. — Зачем солдату забивать голову всякой ерундой? Научить одному, ну — двум десяткам приемов на все случаи жизни, и — хватит. А Вы им еще всякие премудрости растолковываете.
— Не соглашусь с Вами, Олег Евгеньевич. Унификация хороша до определенного момента. Тому же разведчику в отличие от штурмовика вовсе не нужно уметь одним ударом ломать шею противнику. А последнему вряд ли пригодятся навыки беззвучного взятия «языка», только не путайте со снятием часовых. А что касается упомянутых премудростей, я даю им то, что необходимо для войны. Например, когда у человека есть оружие, он поневоле сосредотачивает внимание только на нем и очень боится выпустить из рук. И действует только им. Я же учу своих бойцов, что если в окопной схватке германец вцепился в карабин, не надо меряться силами, пытаясь вырвать его. Достаточно освободить одну руку, нанести шоковый удар кулаком в висок, или ребром ладони в кадык, а затем спокойненько забрать свое оружие… А вообще, считаю, что грамотный и думающий солдат действует гораздо эффективней, чем слепо выполняющий приказ. Еще Суворов говорил — «Каждый солдат должен знать свой маневр».
— И как же Вы их учите? Читаете вслух древнегреческих философов? — Язвительно вопрошает штабс-капитан. Наверное, хочет на грубость нарваться. Ну, это — как-нибудь потом, а сейчас будем вежливы до тошноты.
— Во-первых, у меня в батальоне все солдаты грамотны и, если захотят почитать вышеупомянутых Вами авторов, то сделают это самостоятельно. А, во-вторых, думать и действовать в составе команды, например, очень помогает английская спортивная игра «футбол». Надеюсь, Вы, господин штабс-капитан, слышали про такую? По воскресеньям проводятся товарищеские матчи между отделениями и взводами. Надеюсь, до первого снега сможем разыграть чемпионат батальона.
— Насколько я понимаю, Денис Анатольевич, у солдат достаточно напряженные занятия в течение недели, и, вместо того, чтобы отдохнуть в выходной, они гоняют мяч? Добровольно? — Батюшин прекращает нашу пикировку.
— Конечно добровольно, Ваше превосходительство. А уж что иной раз творится среди болельщиков!..
Ну, то, что у нас имеют место быть некоторые отступления от общепринятых правил, типа, разрешаются элементы рукоприкладства (только броски и подсечки, без ударной техники), мы рассказывать не будем. Тот же штабс неправильно поймет. Дикарь-с потому что. Ладно, пора приглашать зрителей на вторую часть марлезонского балета…
… Как Вы понимаете, Ваше превосходительство, ситуация для демонстрации достаточно упрощена. Окна и двери открыты, чтобы потом их не пришлось ремонтировать, всё же, казарма, казенное имущество. Боеприпасы не выданы по той же причине, а в остальном действия не отличаются от боевых. Задача взвода и приданной пятерки разведчиков — взять штурмом «штаб условного противника». Разрешите начинать?
Согласный кивок Батюшина, короткая трель свистка, и — началось!.. Два «вражеских часовых», разойдясь в разные стороны, попадают в руки диверсов и исчезают в кустах, несмотря на непоказное сопротивление. Двойки штурмовиков моментально появляются из кустов и в считанные секунды оказываются возле стен, в окна летят деревянные «гранаты» с вставленными в них петардами, за ними, выждав положенные четыре секунды, ныряют и сами метальщики. За казармой тоже бабахают петарды, проходит томительная для присутствующих минута, и на крыльце снова появляются бойцы. Теперь уже конвоирующие трех «германьских енералов». Как и положено, — с заломанными рученьками, с мешочками на головах, сопротивления не оказывающих. Дома, конечно, дело происходило бы несколько по-другому, но здесь главное — показуха, да и все секреты раскрывать не очень-то и хочется. Доведется познакомиться поближе, почувствовать, так сказать, родную душу и единомышленников, тогда — другое дело. Пригласим к себе на базу, дадим посмотреть все реальные тренировки, поговорить с бойцами, может быть, и самим в чем-то поучаствовать. А пока — шоу маст гоу он…
— Ваше превосходительство, взвод задачу выполнил, штаб захвачен. Чтобы не было сомнений, что всё увиденное является сплошным спектаклем, прошу проследовать на стрельбище…
Стефановские «кентавры» не подвели и там. Показали сначала одиночное «стоя, с колена, лежа» на время, затем — то же в составе двойки, прикрывая друг друга и дырявя каждый свою мишень исключительно в восьмом, девятом и десятом круге. Затем, «на десерт», второй взвод изобразил уже набившую им оскомину атаку на окоп с мешками. Броневик привлекать не стал, должны же остаться у нас какие-то маленькие секреты, а гости и так были впечатлены по самое «не могу». Батюшин со своей свитой уехал донельзя довольный, напомнив на прощание, что в следующий вторник я должен быть у Потапова и вместе с ним отправиться в Академию ломать стереотипы в мировоззрении у господ преподавателей. В том числе и тех, кто будет меня экзаменовать… Эх, не наломать бы дров вместо этого. По Пикулю там не преподы, а драконы, так и режут без ножа. Якубович со своим Полечудесными вопросиками — сущий младенец по сравнению с ними…
* * *
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Уже целую вечность торчу возле ограды очень красивого и интересного зданьица и время от времени машу рукой, отдавая честь старшим и младшим чинам, причем последних наблюдается на пару порядков меньше. Потому, как располагается в этом двухэтажном П-образном строении Императорская Николаевская Академия Генерального штаба. Рядом с которой и назначил мне встречу Его превосходительство. А сам, как и положено начальству не опаздывает, а задерживается… О, видать, стыдно стало, вот он, знакомый бенчик подкатывает.
— Добрый день, господин капитан! — Потапов вылезает из машины и быстрым шагом подходит ко мне. — Прошу извинить, пришлось задержаться в отделе. Пойдемте, мы как раз вовремя…
Притормаживаем на входе, дежурный, узнав о цели нашего прибытия, провожает в нужную аудиторию. А там, наверное, ждут только нас. Блин, столько полковников в одном месте встречал только в Ставке. Нет, это, конечно, приятно, когда штаб-офицеры приветствуют тебя первыми. Ну, пусть и не меня, а погоны Потапова, но всё равно — приятно… Блин, а генерал подкидывает очередную заподлянку, негромко выдав мне «Ждите здесь» и исчезая за дверью. Как там, в Уставе?.. Обращение к старшим — согласно правил почтительной вежливости? Добро…
Тянусь в струнку и жизнерадостно рапортую в окружающее пространство:
— Господа! Честь имею представиться: капитан Гуров-Томский. Командир 1-го отдельного Нарочанского батальона.
У двоих, или троих на лице мелькает что-то такое, очевидно, слышали про мою очень скромную персону. Остальные полученную информацию отнесли к категории «до лампочки», но вежливость должна быть обоюдной, поэтому один из офицеров, худощавый подвижный полковник с Георгиевским оружием и очень неплохим «иконостасом» на груди отвечает на мой глас вопиющего в пустыне:
