Рыцари порога.Тетралогия - Корнилов Антон (книга регистрации .TXT) 📗
– …и молвил мудрый Лилатирий, дитя Высокого Народа: «Пусть принцесса пойдет со мною, ибо в моих силах доставить ее во дворец в одно лишь мгновение ока!» – читал дальше Гавэн. – Но закричали яростно сэры Кай, Герб и Оттар, заскрежетали зубами и затопали ногами. «Нет! – сказали они. – Не бывать тому, чтобы ее высочество пошла с доблестным сэром Бранадом! Не бывать тому, чтобы ее высочество пошла с мудрым Лилатирием!» «Раз так, – молвил тогда Лилатирий, – пусть волю короля исполнят клинки его верных слуг!» Но оказались сэры Кай и Герб умелыми магами, и обрушили они жуткое свое колдовство на доблестных рыцарей сэра Бранада. Но мудрый Лилатирий даровал верным слугам короля отвагу льва, ловкость ондатры и мощь медведя. И уравнялись тогда силы противника, и прекрасная Лития с ужасом взирала на грохочущую битву…
Первая и вторая ступени взволнованно загудели, когда Гавэн закончил читать обвинительную речь. Третья ступень переговаривалась деловито.
– Эва как… – довольно громко проговорил Оттар. – Почти и не соврал, а все равно нас душегубами выставил…
Гавэн свернул свиток и спрятал его в рукаве. Потом отступил, предоставляя слово королю.
Эрл говорил, не поднимаясь с места.
– Таким образом, – произнес он несколько напряженно, – рыцарям Братства Порога сэру Каю, сэру Гербу и сэру Оттару выносятся два обвинения. Первое: неподчинение королевской воле. Второе… – Тут повелитель Гаэлона чуть сбился, поглядев на Гавэна, и сразу же после этого покосился в сторону Лилатирия, застывшего в каменной неподвижности. – Второе – оскорбление досточтимого Лилатирия, представителя Высокого Народа.
Ни у кого из присутствующих слова короля удивления не вызвали. Только Кай и Герб переглянулись. А Оттар, нахмурившись, вдруг встрепенулся.
– Ваше величество! – выкрикнул он. – Я, как и все рыцари королевства, законы назубок знаю! В Своде ни слова об эльфах нету! Нету, я точно помню! Или, может быть, – с сомнением добавил он, – уже новый закон принят?
– Свод законов великого Гаэлона неизменен… – медленно выговорил Эрл.
– Позвольте мне говорить, ваше величество? – выскочил вперед господин Гавэн.
– Говори, – разрешил Эрл с видимым облегчением.
– Да, в Своде законов королевства нет ни слова о Высоком Народе, – заторопился первый королевский министр. – Но там ясно сказано: если найдутся такие, кто будет чинить препоны делам государственным, если будут они уличены в этом, да считаются изменниками королевства, да падет на них королевский гнев. А если вина их особо тяжка, да будут они умерщвлены казнью жуткой, каковой король посчитает нужным подвергнуть их, – без запинки воспроизвел по памяти Гавэн текст закона. – Высокому Народу подданные великого Гаэлона обязаны победой над войсками узурпатора престола! – повысил голос первый королевский министр. – Высокий Народ, совершив столь благородный поступок, и сейчас не оставляет нас своей милостью! Заключение и поддержание союза с Высоким Народом – жизненно необходимо Гаэлону! И скажите мне, уважаемые сэры, разве почитание Высокого Народа – не есть государственное дело?
Первая и вторая ступени зашумели бессвязно, но явно одобрительно. Члены Королевского Совета с третьей ступени высказались более конкретно:
– Истинно так!.. Не может быть подругому!..
– И скажите мне теперь, – закончил Гавэн, – оскорбление досточтимого Лилатирия, сына Высокого Народа, героя войны с узурпатором гаэлонского престола, возлюбленного брата нашего королевства, – не деяние ли, могущее привести к разрыву союза с Высоким Народом?
Реакция зала, последовавшая мгновенно, была единодушной и бурной:
– Истинно так!
Король медлил. Гавэн выжидающе посмотрел на него. Тот ответил тяжелым взглядом. В глазах первого министра мелькнуло удивление. Он словно говорил: «Я обвинитель и делаю только то, что должен…»
– Два обвинения, – повторил король. – Неподчинение королевской воле. Измена королевству.
Король прервался, и первый министр тут же воспользовался этой паузой:
– Оба обвинения в равной степени тяжки. Оба караются смертной казнью…
– Поэтому вина обвиняемых… – вступил снова Эрл, – должна доказываться тщательно, и приговор выносится только в том случае, если не осталось никаких сомнений, что преступления действительно свершались.
Король едва заметно побледнел. Кажется, уверенность в том, что все обойдется благополучно, покинула его. Дело, которое представлялось нетрудным, обернулось какойто неожиданно пугающей стороной.
– Итак, уважаемые и благородные сэры… – начал говорить Гавэн, но Эрл прервал его:
– Братья! – громко произнес он, глядя на болотников и Оттара както… просяще. – Я верю в то, что вы разъясните нам происшедшее и снимете с себя ужасные эти обвинения. Я знаю, что в помыслах ваших не было и не могло быть злых намерений… И я всем сердцем с вами, братья. Но Долг короля – это Долг короля. И поэтому я обязан теперь спросить вас о поступках, совершенных вами. Я обязан выслушать вас и отлущить ложь от правды в словах ваших. И вынести приговор.
Король смотрел на болотников, но болотники молчали.
– Рыцари Болотной Крепости никогда не лгут, – буркнул Оттар. И заткнулся.
– Пришло время говорить, – мягко подсказал обвиняемым Гавэн.
Болотники молчали. Молчали, не выказывая никакого беспокойства или страха. Точно вопреки общему мнению считали, что время говорить еще не пришло. Молчал и Лилатирий. В глазных прорезях его маски тлели алые огоньки, мерно и тускло – и нельзя было угадать намерений нежданно явившегося в Башню Правосудия представителя Высокого Народа… Он словно тоже чегото ждал. И король, коснувшись отверделым взглядом болотников, а потом и эльфа, вдруг подумал о том, что и для Лилатирия, и для Кая с Гербом выдвинутые обвинения ровным счетом ничего не значат. А то главное – одинаково важное для всех, для людей и для эльфов – еще не было затронуто этим вечером в Судебном зале.
Порыв ветра хлестнул из окон. Тяжко загремели, заплясав, цепи, свисающие с потолка.
И тогда взорвался Оттар.
– Да чушь это все, брат Э… то есть ваше величество!.. Чушь! – вскричал он, потрясая кулаками поочередно на все четыре стороны. – Дичь просто! Какие мы злодеито? Какие? С чего нас к душегубамто причли?! Ты и сам… То есть вы и сами помните, как мы ее высочество принцессу выкорябывали – вот из этого самого дворца, когда он кишел изменниками, будто труп червями! Сами помните, как этот Константин поганый в жены ее взять хотел, а мы – не дали ему сделать это! Как через весь Гаэлон продирались к Болотной Крепости, отбиваясь от псов Константина, по пятам нашим следовавших! И после этого мы – изменники?
– Вас судят не за это, – быстро проговорил Гавэн. – Вовсе не за это. Спрос за другое. И старые заслуги сейчас веса не имеют. Так ли, вашего величество?
– Закон есть закон, – глухо произнес король. – И Долг есть Долг, – совсем уж неслышно добавил он, словно обращаясь к самому себе.
– Закон! – воскликнул Оттар. Он тоже пару раз с некоторым удивлением оглянулся на безмолвствующих болотников. – Рази ж мы законто нарушали? Дело было так, ваше величество… Кто такой Бранад, мы и знать не знаем. У города Ардоба нас встретил отряд ратников – это да, было. Только еще раньше явился эльф – вот этот самый, я его, голубчика, запомнил…
Судебный зал вскипел шумом.
– И говорит, мол, – продолжал Оттар, ни на кого не обращая внимания, – а пойдемте, ваше высочество, со мной. Я, дескать, вас к его величеству и доставлю – не успеете и глазом моргнуть. Мы глядим, а ее высочество уже и того… сомлела… Знать, он колдовство свое применил, очаровал ее то есть. Получается, против воли принцессы ее забрать хотел! Это что – это правильно, да? Он и говорил, конечно, что королевской волей к нам послан – от этого мы не отказываемся. Но только – как ему верить, ежели он уже раз пытался ее увести! Эльф – не государев человек, чтобы его слушать. Он на службе у вас, ваше величество, не состоит. Следовательно, и веры его словам нет. Да и сейчас мне вот неясно: с вашего ли позволения эльф действовал?
