Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги .txt) 📗
- Полковник, не двигаться!!! - Пытаясь перекричать грохот выстрелов, командую еще ничего не соображающему Николаи, выпрыгиваю поверх закрытой дверцы и ныряю в кусты. Травяной бугор справа поднимается, оказываясь Гриней, и протягивает мне "бетю". Передергиваю затвор и выскакиваю обратно на дорогу, но стрелять уже не в кого. Гансы-кавалеристы, не успев сделать ни одного прицельного выстрела, почти все неподвижно лежат на дороге. Ну да, ну да, два мадсена, десяток пистолетов-пулеметов, с двух сторон, с расстояния в пятнадцать метров... Исход вполне предсказуем...
- Командир, ты как? - Михалыч, улыбаясь, протягивает мне лохматку.
- Нормально, всё, как по нотам. Спасибо, хлопцы! - Натягиваю камуфляж, достаю из саквояжа фон Тельхейма свой люгер и обращаюсь к оберсту, прозревшему настолько, чтобы видеть двоих "призраков", целящихся в него, и поэтому сидящему очень неподвижно. - Жаль, что наш разговор так закончился, господин полковник. Но, сами видите, это - не моя вина.
- Капитан... Господин капитан... Возможно ли продолжение разговора?.. В будущем? - Николаи уже пришел в себя и, к чести для него, может мыслить правильно.
- Конечно. Сигнал тот же, но теперь встреча будет уже на нашей стороне... Если не боитесь. Мы найдем способ связаться и сообщить о месте. До свидания, господин полковник... Михалыч, уходим, скоро тут будут гости...
Исчезаем в кустах, на бегу строимся в походный ордер, и несемся подальше от рокового для некоторых места. Мы, конечно, круче всех гор в мире, но и противника нельзя недооценивать...
- ... Теперь я, кажется, на самом деле понимаю, почему вы ничего не могли сделать с его отрядом в прошлом году. - Николаи поднимает взгляд на вошедшего с докладом фон Штайнберга. - Прочесывание, разумеется, не дало никаких результатов?
- Две, или три сломанные ветки и след маленького костра, накрытый срезанным дерном в двух километрах отсюда. Больше ничего. - Гауптман несколько секунд раздумывает и добавляет. - На этот раз нам повезло, что они не устроили никаких смертельных сюрпризов, хотя и могли.
- Сегодня не тот случай... Готовьте роту к маршу, оставьте Нольда, чтобы дождался санитаров и вывез тела фон Тельхейма и Майера. Идите, Генрих, мне нужно подумать... И вот еще что, пока будем возвращаться в Берлин, вспомните всё, что знаете о гауптмане Гуроффе. Меня интересует абсолютно всё. Что делал, что говорил, особенно - как говорил, Ваши впечатления о нем, любые, самые незначительные нюансы...
Вчера за полдня отмахали довольно приличное расстояние от хутора, когда совсем стемнело, устроили ночевку, утром, после экспресс-завтрака (брикетик залить кипятком, употребить по готовности, сверху залить горячим чаем), снова быстро, но почти бесшумно ломимся дальше. Мало ли какой шум поднимет герр Николаи, когда придет в себя, вдруг сочтет себя обиженным, или оскорбленным. А вообще - интересный экземпляр, вчера, пока бежали, долго пытался рассуждать на ходу, но так и не пришел к выводу, был ли это спектакль, неудачно для немцев закончившийся, или фон Тельхейм действительно сговорился за спиной шефа с кем-то, влияющим на принятие решений и принадлежащим к умеренным "ястребам". Двух неумеренных уже похоронили больше года назад, остались те, кто считает, что надо нас вымотать, как следует, а потом свысока, через губу, диктовать условия мира.
Когда готовили операцию, обратный маршрут прокладывал мимо заимки деда Мартьяна, к которому нужно было обязательно попасть. Вторым, неофициальным заданием рейда была эвакуация с острова оставленных там больше года назад прапора и медсестрички из Ново-Георгиевска. Когда уходили, дал слово за ними вернуться, теперь пришло время сдержать обещание. Но сомнения, всё же, были, и нешуточные. Никакой военной пользы от этих двоих не предвиделось, и в голове постоянно вертелся вопрос, могу ли рисковать группой и успешным выполнением задания ради "подобной мелочи", как было бы сказано великомудрым начальством. Хотя Келлер, зная меня, не стал бы такое говорить.
Когда поделился тяжкой думой с Михалычем, тот с некоторым ехидным недоумением спросил, насколько тяжелее будет тащить по лесам их, нежели не желающих идти своими ногами германских "языков". Затем наставительно довел до моего сведения, что правильный казак, к коим в некотором роде могу по причине кровного родства себя причислять, завсегда обещанное справляет. И что, коль невмоготу одному сдюжить, на то друзья-товарищи есть, и они всенепременно помогут.
Внутреннее чутье подсказывало, что в ночлеге целитель нам не откажет. Поэтому, когда шли на встречу, оставили на оговоренной полянке у болота условный знак - три сухих ветки, воткнутые в землю шалашиком возле трухлявого пня. Если не найдем их на месте, значит, весточка принята и нас ждут. Потому, как вероятность наткнуться на случайного сборщика хвороста в такой глуши практически равна абсолютному нулю.
Идущие впереди дозорные падают на колено, старший сигналит рукой "Стоп". Рассыпаемся, занимая круговую оборону. Вглядываюсь, вслушиваюсь и даже внюхиваюсь в окружающий лес - ничего подозрительного, жду полминуты, затем встаю и тихонько пробираюсь к головняку.
- Командир, там в кустах что-то мелькнуло. Непонятное такое... - Старший дозора докладывает шепотом. - Раз, - и нету. Ты ж говорил, што...
- Добро, говорил, всё правильно. Смотрите по сторонам, не стрелять, врага тут нет...
Оборачиваюсь на чвирк "Внимание", и замираю. Метрах в тридцати позади нас на тропинке спокойненько так сидит себе рысь. Абсолютно не боится направленных стволов, никуда не убегает, кажется, даже улыбается, если это слово применительно к зверям. И мордочка знакома, видел уже я его. Только тогда, год назад, он был еще котенком-большуном, а сейчас на ворохе опавшей листвы сидит взрослый кошак.
- Не стрелять! - Иду навстречу старому знакомцу, за пару шагов опускаюсь на колено, мысленно повторяя привычное "Мы с тобой одной крови, ты и я" и негромко произнося "Вур-р". Рыська тоже подается вперед, обнюхивает протянутую ладонь, затем, показывая, что узнал, бодает ее, как самый обычный кот, требуя, чтобы его погладили. Провожу несколько раз по загривку, завершая ритуал встречи, и встаю. Рыжий отбегает на десяток метров и оборачивается, как бы приглашая следовать за собой. Стараясь не замечать изумленных лиц и гадая, пойдут ли теперь по солдатскому телеграфу байки о том, что Командир еще и диких хищников усмиряет одной правой, командую "Вперед" и группа старается догнать провожатого, с нетерпением дожидающегося после очередного рывка таких неуклюжих и медлительных двуногих.
После десяти минут погони за рыжей мохнатой молнией мы попадаем на небольшую поляну, где нас дожидается еще один знакомый - Синельников, прапор, которого раненным мы оставили у Мартьяныча вместе с медсестричкой. Узнаю его сразу, даром, что отрастил бороду, стрижен под горшок и одет в какую-то косоворотку и меховую безрукавку-душегрейку, а от формы остались только шаровары с сапогами. Рыська тут же садится у поваленного дерева, на котором тот обосновался и гордо смотрит на него, как бы говоря "Вот видишь, кого я нашел".
- Доброго дня Вам, Денис Анатольевич! - В голосе прапорщика явственно слышится удивление.
- Здравствуйте, Матвей Матвеевич. - Обмениваюсь рукопожатием с бывшим попутчиком. - Наверное, день действительно будет добрым. Пока шли, всё вспоминал маршрут по болоту, боялся ошибиться. Там же заплутать - нечего делать, даже булькнуть не успеешь. Особенно, если гости незваные.
- Да нет, и Целитель, и мы с Анечкой всегда Вам рады... А я-то думаю, что это дед Мартьян меня два дня подряд по грибы посылает. - Матвей, хитро улыбаясь, кивает на большую корзину, полную лисичек, рыжиков и, кажется, моховиков...
Путь по болоту занял совсем немного времени, Матвей уверенно шел впереди, видно, уже зная тропу, как свои пять пальцев. Рыська увязался было с нами, но намочив пару раз лапы, недовольно фыркнул и умчался одному ему ведомым маршрутом. Выходим на твердую землю и останавливаемся на пару минут.
