Рыцари порога.Тетралогия - Корнилов Антон (книга регистрации .TXT) 📗
Король махнул рукой, давая сигнал трубачам. И под истошный вой труб отряд гвардейцев с обнаженными мечами подвел ко Рву болотников, закованных в ручные и ножные кандалы. При виде приговоренных народ засвистел и заулюлюкал. Но в этом шуме уже не было слышно ненависти и страха. Теперь, лишенные оружия и доспехов, оборванные и в цепях, болотники не вызывали у горожан ничего, кроме презрения и смеха.
Рыцарей поставили на колени у края Рва. Гвардейцы, поигрывая мечами, окружили их. Небо уже потеплело, и солнечные лучи играли на обнаженных клинках и доспехах гвардейцев, на алебардах стражников, на кирасах капитанов и сотников. Утренний легкий ветерок тронул свисавшие с дворцовой стены длинные знамена. День обещал быть спокойным и солнечным.
Прогрохотала короткая барабанная дробь – пришло время для Маруна с его «парнишками».
Толпа умолкла, затаила дыхание, когда почти неслышно поднялась решетка, отделяющая подземный коридор от дна Рва, – и из коридора выметнулась стремительная черная тень.
По рядам зрителей пронеслись вздохи изумления и ужаса. Даже стражники попятились подальше от кольев у края Рва.
Пес был размером с жеребенка. Могучие мышцы перекатывались под лоснящейся голой шкурой, черной, без единого светлого пятнышка. Длинные острые уши торчали, как рога. Пес поднял башку, разинул неимоверно вытянутую и плоскую, словно у змеи, пасть, оскалил мощные ослепительнобелые клыки и, сощурив на солнце бесцветные, как молочная пенка, узенькие глазки, протяжно завыл. Длинная цепь, крепящаяся к его широкому, утыканному шипами ошейнику, натянулась. Пес прянул назад и припал мордой к земле, точно готовясь прыгнуть. Потом, глухо рыча, поднялся и замер, широко расставив лапы.
Неслышно перебирая лапами, на дно Рва одна за другой выбежали еще одиннадцать таких же тварей – и каждая волочила за собою цепь. Как только цепь натягивалась, пес застывал, будто окаменев.
Последним из коридора вышел Марун, на руки которого были намотаны концы двенадцати цепей – по шесть цепей на каждую руку.
Даже Гавэн, видевший горбуна всего несколько часов назад, теперь с трудом узнал его. Тощие ноги старика были обтянуты алым трико. Несуразное тулово с уродливым наростом на спине покрывала алая куртка. Алый колпак венчал лысую голову.
Изрытое язвами лицо Маруна сияло.
Как долго он ждал этого часа! Тридцать лет! С тех пор как его величество Ганелон запретил затравливать приговоренных к смерти псами, Марун редко показывался из своего логова. Первые несколько лет он просто не верил в серьезность запрета и ждал, когда же к нему придут и позовут, чтобы он снова явил публике плоды редкого своего мастерства. У него не укладывалось в голове – как можно запрещать этот вид казни, самый красочный и захватывающий из всех возможных?! Что там четвертование или сожжение? Взмахнуть топором или поднести факел к охапке хвороста сумеет даже последний идиот. А сотворить с приговоренными то, что когдато, три десятилетия тому назад, творил с ними Марун при помощи своих «парнишек», – это уже настоящее искусство. Псы, подчиняясь его командам, могут одним махом перегрызть человека надвое. Могут откусить голову или какуюлибо из конечностей. Могут сорвать лицо с черепа или ударом когтистой лапы перебить кость. А могут и отрывать от тел вопящих приговоренных небольшие куски плоти – точно в тех местах, где указывает Марун, чтобы человек, уже наполовину съеденный, все еще жил и мучился. И все это псы умеют проделывать либо абсолютно бесшумно, либо с устрашающим рычанием и воем. Да… Подобные представления всегда вызывали у зрителей бурю восторга. Но знали бы эти болваны, сколько времени и труда нужно вложить, чтобы вырастить глупых слюнявых щенков в таких вот безжалостных и послушных тварей! Сколько вдумчивого внимания, скрупулезной старательности и ежедневной работы требуется, чтобы год за годом скрещивать сук и кобелей различных пород, отбирать из каждого помета самых крупных, здоровых, умных и сильных щенков – как делали и дед Маруна, и отец Маруна, и сам Марун? Никто этого не знает… Но ничего. Сегодня Марун покажет, на что способны его «парнишки». На что способен он сам! Народ будет рукоплескать ему, а новый король, несомненно, осыпет наградами.
Горбун не сомневался, что так оно и будет.
Для начала он встал в центр и заставил псов пробежать вдоль стен Рва. Народ завороженно наблюдал за громадными монстрами. Затем псы под громкие команды горбуна прыгали высоко в воздух, рычали, скалили зубы, ползали на брюхе… Для того чтобы заставить «парнишек» сделать чтолибо, Маруну не требовалось оглашать свое желание вслух – произнесение команд предназначалось для зрителей, которые были уверены, что черные чудовища понимают человеческий язык. На самом же деле Марун управлял псами, дергая за их цепи с той или иной силой. В заключение слуги Маруна выпустили в Ров двух волков, пойманных в окрестных лесах этой ночью. Один из псов загнал и в мгновение ока разорвал хищников в клочья – пока остальные одиннадцать стояли рядом со своим хозяином. Удаляясь обратно в коридор, Марун с удовольствием слушал ликующий рев толпы. То ли еще будет… Они не видели и сотой доли того, чему он обучил своих «парнишек». Вот когда в Ров бросят приговоренных, тогда и начнется настоящая потеха… Правда, горбун заметил, что псы несколько нервничали – им никогда не приходилось видеть большого скопления народа, – но Марун был уверен: он справится, и все пройдет прекрасно…
Бледный от бессонной ночи господин Гавэн, стоя полевую руку от королевского кресла, несколько раз заглянул в лицо Эрлу. Король был совершенно спокоен. И это спокойствие вовсе не показалось первому министру напускным. Гавэн едва заметно нахмурился.
«Пока все хорошо, – сказал он сам себе. – Все очень хорошо. Что может помешать казни? Эти твари сильны и жестоки, как демоны. А болотники скованы, обездвижены, лишены оружия и доспехов… К тому же на псах ошейники, отражающие любую магию. Болотники умрут сегодня, и ничего их не спасет…»
Кая и Герба спустили на дно Зубастого Рва при помощи веревок. Спустившийся следом кузнец быстро и умело приковал их цепи к кольцам, вбитым в глубоко вкопанные в землю бревна – таким образом, что болотники могли стоять, но не имели возможности сделать ни шага в сторону или даже поднять руку. Когда кузнеца вытащили на поверхность, Гавэн прокашлялся и подошел к кромке стены. Пронзительно взревели трубы, привлекая внимание собравшихся к министру.
Гавэн прокашлялся, дождался тишины и начал:
– Рыцари Ордена Болотной Крепости Порога были признаны Королевским судом и самим его величеством королем Гаэлона Эрлом Победителем виновными в измене нашему великому королевству! Третья ступень приговорила рыцарей к смертной казни, и его величество подтвердил приговор!
Народ отреагировал на эту короткую речь воплями радостного нетерпения. Марун здорово завел толпу – теперь каждый из находящихся близ Зубастого Рва жаждал, когда же наконец начнется кровавое развлечение.
– Так тому и быть! – выкрикнул Гавэн. – Пусть злодеев покарают мощь закона и королевский гнев!
Под рев зрителей министр отступил назад. И глянул на Эрла, которому только и осталось – что дать сигнал к началу казни. И тогда все будет кончено. Но король не поднимал руки.
– Ваше величество, – наклонился к нему министр. – Пора…
– Я буду говорить, – негромко произнес король.
– Что? – удивился Гавэн. – Но народ в нетерпении… Как вам будет угодно, ваше величество, – быстро опомнился он.
– Его величество будет говорить! – крикнул министр.
Гомон и крики горожан стихли тотчас же. Король поднялся со своего кресла.
– Подданные великого королевства Гаэлон! – произнес он, глядя почемуто не вниз, а кудато перед собой. – Рыцари Братства Порога сэр Кай и сэр Герб должны быть казнены. Так решил Королевский суд, и так решил я сам. Ради блага королевства, которое я поклялся оберегать – они должны быть казнены. Мой Долг короля обязал меня подтвердить смертный приговор. Но никто… – последнее слово раскатилось над толпой, и Гавэн похолодел, моментально и полностью уяснив для себя, кого именно Эрл имеет в виду, – никто не может остановить меня, рыцаря Братства Порога, когда я считаю своим Долгом защитить друзей!
