Замыкание (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (онлайн книга без .TXT) 📗
— Я готов, — констатировал Черниговский подошедшему Ждану Семеновичу и Павлу Павловичу. — Где ваш человек?
Лигачев хлопнул в ладони, и из второй машины вылез сутулый и весь из себя пришибленный Наумов, кутающийся от холода в коричневое пальто. Судейский удостоил его мимолетным взглядом, Иван Александрович оглядел внимательней, а Павел Павлович просто взял того за плечи и поставил рядом с с собой.
— В пятнадцать минут уложитесь? — Покосился тот на часы.
— Не так быстро, Павел Павлович. — Глянул неожиданно умными глазами Ждан Семенович. — Прежний Первый советник кое-что лично обещал мне за эту небольшую услугу, и, для начала, я желал бы это получить.
— Когда мы вас обманывали, мой друг? — Изумился Лигачев. — Получите непременно!
— Я просто смотрю, новый Первый советник вам не доверяет так же, как я, — облизнул пересохшие на ветру губы судейский. — Иначе отчего бы он просил авансом княжество?
— Я еще ногу попросил, Ждан Семенович, — вежливо уточнил Черниговский и демонстративно переступил на месте. — С двумя ногами легче работается.
— А я, знаете ли, вот для них, — ткнул судейский в сторону Лигачева. — Написал с десяток обвинительных приговоров на всех Рюриковичей, которые замешаны в убийстве прежнего Первого советника. Дело сделал. А этот жмется отдать мне блокиратор прямо сейчас. — Неприязненно покосился мужчина на Наумова, испуганной тенью отсвечивающего под фонарями.
— Наумов, отдайте ему, — вздохнув и подняв очи долу, распорядился Лигачев. — Экая нелепость.
— Им придется воспользоваться. — Остановил Иван Александрович заторможено потянувшегося к внутреннему карману Наумова.
— К вашему сведению, я одаренный, Первый советник! И древних кровей!
Дед, наверное, от такого родства в гробу вращается и искры затылком о родовой склеп высекает, как тот электромотор…
— Вам придется дать клятву, что не преступали закон в миг, когда происходило бракосочетание. — Спокойно завершил Черниговский. — Применение блокиратора — грубейшее его нарушение.
— М-да, правовая коллизия, — недовольно пожевал губами судейский. — Впрочем, я могу издать особый эдикт, который позволит это обойти.
— Нам вернуться сюда завтра? — поднял бровь Иван Александрович, глядя на Лигачева.
— Никак не возможно, господа! — Заволновался тот. — Ждан Семенович, да получишь ты этот блокиратор. Что ты так взъелся?
— Тогда пусть клянутся мне в этом! — Упрямился толстяк.
— Сердцем!..
— Да не ты, плебей, — отмахнулся Ждан Семенович от искренности Павла Павловича. — Ты клянись, — уставился он взглядом в Ивана Александровича.
— Клянусь, что вы получите блокиратор, который сейчас у нашего друга, и он останется при вас навсегда.
Судейский ощутимо успокоился.
— Идемте уже, мне холодно, — повернулся он к зданию.
— При всем уважении, — опередил Черниговский так и не начавшееся движение. — Перед вами башня, окруженная гвардией княжны.
— И что? У нас ордер. — словно бы искренне не понимал Ждан Семенович.
А может, даже не притворялся.
— Наплевать им на вашу бумагу, — кое-как удержался Иван Александрович от более резких слов. — И на должность вашу, и на всех нас. Пойдем вот просто так — тут будет бойня. Мои «мастера» и «виртуозы»… служат теперь не мне. Дайте мне обо всем договориться. — Опередил старик комментарии и примирительно улыбнулся. — Я ведь знал, куда иду. Все непременно получится.
— Я вас сопровожу. — Согласился Павел Павлович. — Неодаренного они же почувствуют? Не кинутся? — Улыбнулся он холодно.
— Разумеется, — невозмутимо зашагал Черниговский, удерживая папку в правой руке.
Территории себе Самойлов откусил немало — метров тридцать от дороги, облагороженных таким образом, чтобы уклон рельефа мешал праздно отдыхающим, выгуливающим и просто полагающим любое неогороженное пространство лично своим. Многоярусная терраса не оставляла шансов на строительство горки, а единственно ровным путем в здание была прямая линия от дороги до входа.
Первый контур охраны задержал их за двадцать шагов до цели — ровно там, где была граница общегородской пешеходной дорожки, и любое движение ближе могло быть трактовано единственным возможным образом.
Вперед вышли двое — в черных мундирах гвардии, с лычками командиров. Некогда абсолютно преданные ему люди — в той же мере, в какой сейчас убьют любого за свою новую княжну. Время личных клятв давно прошло — война выкашивала лидеров, оставляя потомков без преданного ему войска. Ныне клялись гербу — а герб тот был за узкими девичьими плечами…
Даже обращаться по имени бесполезно — что имя, произнесенное чужаком? Насторожит, разве что.
— У меня две бумаги, — остановился Иван Александрович и указал на раскрытую папку. — Обе предназначены вниманию княжны.
— Отправьте заказным письмом.
— Первая из них, — проигнорировал Черниговский, листая бумаги. — О признании княжны Черниговской престолом Его Величества. — Выхватив солидную пачку бумаг сверху, Иван Александрович указал ею себе за спину. — Вон там стоит верховный судья Империи, который непременно объяснит княжне все ее новые права и обязанности.
Командиры мельком переглянулись.
— Вторая подшивка, но не менее толстая, — взвесил Иван Александрович оставшиеся бумаги. — О проведении обыска в доме Самойлова Максима Михайловича и допросе его домочадцев, родных, присных и личных слуг. И вон там стоят шесть солдат, лично верных мне, которые готовы провести вежливый и тактичный опрос. Думаю, слова княжны хватит, чтобы не нисходить до обыска. А здесь я потому, что сам Самойлов в тюрьме по обвинению в покушении на принца крови Ивана Сергеевича. Вы услышали?
Командиры молча кивнули.
— А теперь я рисую перспективу, бойцы. Либо я сейчас захожу внутрь с моими людьми и судейским. Лично контролирую признание княжны. Лично задаю ей очень важный вопрос, — качнул Черниговский рукой с распечатанным ордером на обыск. — Либо я ухожу. Но тогда сюда приедет спецназ одаренных и станет штурмовать высотку. С учетом политической обстановки, многие желали бы видеть княжну Черниговскую мертвой, а ее земли — свободными.
— Отправьте…
— Я здесь, чтобы спасти мое бывшее княжество, черт подери!.. — рыкнул Иван Александрович. — Чем мне поклясться, что это правда?!
— Войдете только вы и судейский. — Вновь переглянувшись, неохотно уступили напору.
Но перспективы штурма были гораздо хуже.
— Солдаты должны провести опрос. Я не служу в МВД, вы знаете. — Настаивал старик.
— Вы, судейский и солдаты.
— Господа, — примирительно улыбнулся Иван Александрович. — Вы запускаете внутрь восемь человек. Рядом со мной неодаренный, он организовал все эти документы и данную встречу. А возле машины. — Черниговский указал позади себя на Наумова. — Человек, без которого этот жирный боров из судейских, боюсь, сюда не дойдет. Сдохнет от одышки.
Ждан Семенович заметил внимание и вяло помахал рукой. Затем еще раз оперся руками о поясницу, явно чертыхаясь на окружающий холод.
— Хорошо, двое солдат не зайдут. — Добавил Черниговский в ответ на сомнение.
— Остальные сложат оружие.
— Идет. — Кивнул старик. — Будьте любезны доложить княжне о наших договоренностях. И если она с ними согласится, спросите у нее, любезный, не изволит ли она собрать всех людей в башне на первом этаже. Это значительно ускорит формальности, можно будет расспросить всех сразу. Займет максимум пятнадцать минут.
— Решать княжне, — сохраняя лицо, покинули их командиры.
Принимать решения за княжну, это, конечно, дикость. Не уважают девчонку — служат, но не воспринимают всерьез…
— Лихо вы, — восхитился Павел Павлович.
— Подождем, что решит княжна. — Недовольно хмыкнул старик. — Боюсь, она прислушается к своей охране.
— Разве в этом есть беда? — Вопросительно уточнил Лигачев.
— Когда гвардия крутит неопытной девчонкой? — Покачал тот головой. — Это большая беда для хозяина гвардии. Кем бы тот ни был.
— Ах, если в этом ключе…
