Замыкание (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (онлайн книга без .TXT) 📗
Мерзнуть пришлось еще с десяток минут.
— Госпожа изволит вас принять, Иван Александрович. Можете войти все, в том числе солдаты. Все собраны в зале на первом этаже.
— Надо было сразу просить княжну о разговоре, — с укором и улыбкой обратился к старику Лигачев.
— А оружие? Оружие — сдать? — Затормозил Черниговский.
— В этом нет нужды. — Явно со внутренним скрипом ответили ему.
— И все-таки, двух солдат я оставлю на улице. Я настаиваю. Это было мое слово, — мрачнел старик.
— Право ваше.
— Полагаю, стоило договориться заранее и по телефону. — Похлопали Ивана Александровича по плечу. — Мы же все друзья княжны.
Знакомый Ивану Александровичу холл значительно преобразился после прошлого визита — недооформленные конструкции из профиля и дерева ныне были стенами и арками входов в дорогие бутики, косметические салоны и прочую феерию развлечений, на которую может размахнуться девичья фантазия при должном финансировании мужа. Словно полусонный торговый центр, в самом деле — пусть и в самом дорогом его проявлении. Разве что тишина отличала, да и целый ряд стульев с высокой спинкой, на которых их явно ожидали хозяева и гости окружающего великолепия.
Сидела с идеальной осанкой княжна Черниговская Ника, бледная, укрытая серым вязанным платком поверх длинного серебристого платья — новости о муже явно настигли ее только что. Слева от нее сидел неприметный юноша в деловом костюме — этого Иван Александрович знал, как Дмитрия, верного помощника Самойлова. Справа — две испуганные девчонки лет по девятнадцать, в которых с удивлением признавал кровь Баюшевых и Голицыных. Право, будет несколько неловко перед их родными… Если те уцелеют. Еще один юноша подле девушек — стоит за их спинами в гусарском мундире. Этого Черниговский не знал — но спокойствие данного человека при виде вооруженных людей и чужаков выдавало либо его глупость, либо опасность. И, наконец, крайние слева, наособицу — инвалидное кресло с лысым мужчиной в цветастой рубашке короткого рукава, за которым стояла настороженная кореянка в костюме горничной. Хотя, скорее китаянка — их немало повидал князь на границе. Впрочем, не так они далеко, чтобы блокиратор их не накрыл.
— Наумов, действуйте, — холодно распорядился Павел Павлович.
И вязкая дрожь блокиратора наполнила помещение, отзываясь чувством жажды и диким желанием почесать тело изнутри.
У входа тут же послышалась возня — бойцы шустро угомонили дернувшихся было гвардейцев, при всем своем могуществе, лишенных блокиратором силы.
— Как это понимать, Иван Александрович? — Холодно спросила Ника.
— Сейчас объясню, — улыбнулся одними губами Черниговский и повелительно махнул рукой.
На улице резко застучали оружейные очереди, раздался треск стекла и жалобный взвизг металла. Резко взмыл в воздух крик боли, тут же оборвавшийся после новой автоматной очереди.
А на лица ошарашенно обернувшегося Ждана Семеновича и Павла Павловича обрушились приклады автоматов незаметно подошедших солдат, заставив их рухнуть на пол, со стоном пытаясь унять кровь из рассеченных лбов и носа. Впрочем, им тут же добавили еще пару раз, чтобы они не мешали благородному собранию свои скулежом.
Иван Александрович, помолчав мгновение, опустился на колени. И на коленях подполз к стулу княжны, пока до нее не осталось около метра.
— Поднимитесь, Иван Александрович… — растерянно произнесла Ника, пытаясь встать.
Встав на локти, Черниговский потянулся к ее платью, непривычными к такому пальцами подхватил подол за самый краешек, поднес к губами и истово поцеловал.
— Госпожа, — поднял он взгляд вверх. — В столице бунт. Господин обвинен в покушении на императорскую кровь и заточен в тюрьму. Его казнят на рассвете.
Мгновение тревоги и непонимания в глазах молодой княжны сменились странной желтоватой дымкой, будто бы унесшей за собой все тревоги и сомнения.
Ника степенно поднялась с кресла и посмотрела через витражные окна на наступающую ночь.
— Значит, нам не следует терять времени. — Мягким, обволакивающим тоном произнесла девушка, глядя перед собой.
— Я привел человека, ведающего о деталях заговора! — Указал Черниговский на избитого Лигачева. — Необходимо передать сведения Шуйским и Юсуповым!
— Делайте, — шагнула Ника вперед, подолом платья скользнув по лицу старика.
— П-постойте… Постойте, госпожа! Вам нельзя выходить из-под защиты башни! — Заволновался Черниговский, который единственное, что хотел — чтобы Ника дозвалась до могущественных союзников.
Потому что его они слушать не станут. Не человека, который виновен в возможной смерти принца. Недостойного, у которого остался только один путь.
— Условиями вашего договора, любезный Иван Александрович, — шелестел мягкий голос будто бы отовсюду. — Меня более не удержать. — Ника положила правую руку на живот и мягко улыбнулась.
— Н-но это было не мое условие! — Изумился Черниговский, поднимаясь на ноги. — Это Самойлов выкрутил мне руки, заставив вписать пункт о вашем заточении в договор!
— Ах так… — Зашелестел голос будто снаружи здания.
А погода за окном начала быстро портиться, кружась в поднимающейся вьюге.
— Тогда нам действительно следует встретиться с нашим мужем и все обсудить… — Продолжила движение девушка.
С шелестом истаивал керамогранит под ногами княжны, угодливо ложась лентами песка под ее ступни, и легкий шаг внезапно обращался несколькими пройденными метрами.
— Госпожа? — Заволновались охранники, опасливо поглядывая на нее со стороны.
И в изумлении пытаясь понять, почему их силы все еще недоступны.
— Я сейчас! — Сбежал мальчишка в гусарском мундире к лестнице внутрь здания, провожаемый разочарованными взглядами двух благородных дев.
— Так, а ты куда собрался! — Звонким английским c восточным акцентом ворвалось в тихий зал возмущение китаянки.
Черниговский повернул голову, вместе со всеми чуть отстранённо наблюдая, как даже инвалид от вида всего происходящего встал на ноги и, похоже, тоже собрался уйти куда подальше. А, нет, стоит над креслом и разбирает пеленки, на которых сидел.
— Стой, ты куда! У тебя манная каша через полчаса! — Кружила вокруг него восточная дева.
И замерла в удивлении, как и все остальные, когда лысый принялся доставать из мягкой подкладки толстые золотые браслеты и размеренно надевать их на руки — по три на каждую руку.
— Ты чего… Веня… Ладно, хоть не манную, хочешь, мясо сделаю в кисло-сладком соусе?… — Совсем уж потерянно произнесла девушка, когда тот, кого она называла Веней, встряхнул руками в золотых браслетах и звучно ударил металлом одной руки о другую.
Фундамент здания ощутимо тряхнуло.
— Если тебе не нравится моя готовка, так и скажи, мы пиццу закажем… Вень…
Мужчина обошел стоящую перед ним девушку и молча последовал за уходящей в непонятную серо-золотистую метель княжной.
— Ты никуда не пойдешь! — мигом загородила ему путь девчонка и даже стукнула кулачком по груди в цветастой майке. — Без меня… — чуть неуверенно добавила она.
А потом подумала, и сказала уже уверенней.
— Я пойду с тобой. Куда угодно.
Сильная рука аккуратно подхватила легкую девчонку и посадила себе на плечо.
И Вечный, вместе с ней, последовал вперед, прямо в декабрьский погодный кошмар.
«Куда она, дуреха…» — подумалось Черниговскому.
— Я дам тебе силу… — донесся до него слабый девичий шепот.
Иван Александрович встряхнул головой, убирая морок из ушей и огляделся.
— Надо довершить дело, — скомандовал он себе, с тоской глядя, как уходит вперед госпожа.
— Вытащите вот его, — указал Черниговский бойцам на толстяка, и того шустро поставили на колени, ударив по рукам, чтобы тот не закрывал лицо. — Ты подтверждаешь, что перед тобой была княжна Черниговская, указанная в подписанных государем документах о признании, и быть ей княжной, и править по законам своим?
— Н-нет!
— Дайте ему по шее.
— ДА! Да, подтверждаю! Только не бейте! — Согнулся Ждан, прикрывая голову руками.
