Вакуум (СИ) - Македонов Дмитрий (книги онлайн полностью TXT, FB2) 📗

Но никакого толка в этом не было.

Майор остался ни с чем. Пока что.

XXI

Мимикрия

Осознание, что они оказались в полной темноте, пришло не сразу. Серый свет, бьющий из открытых дверей, некоторое время рассеивал тьму, а затем был поглощен ею. Люди так глубоко ушли в свои мысли, что привыкшие к полумраку глаза заметили отсутствие света, когда распахнутые двери превратились в еле зримую белую кляксу. Пока все шли вперёд, Владимир что-то искал на интерфейсе камеры, но пока безрезультатно. Обернувшись, Гефест спросил у солдат:

— Может, вернёмся? ПНВ же нету.

Ответил лишь Разумовский.

— Это не очень хорошая идея, Витя.

— Но… впереди может быть Контур… — заговорила Олеся, тревожный голос которой пропадал в полумраке. Глаза заметно поблёскивали, отражая далёкий свет из бассейна.

— Это правильная мысль. — Разум глядел на Георгия, взгляд которого тупо устремился в темноту. — Но у нас не выбора…

— Есть! — восторженно прошептал Владимир. Когда люди посмотрели на него, он ответил: — Эта камера не совсем обычная…

Он поднял её перед собой.

— Откуда она взялась у тебя? — спросил Гефест.

— В подсумке у капитана. Скорее всего, он где-то нашел её и решил оставить нам.

Оружейник кивнул, не имея вопросов.

— Так вот, здесь имеется режим ночного виденья. Я проверил его — работает нормально.

— И ты нам не сказал? — буркнул Разум.

Владимир чуть отпрянул, но честно ответил:

— Я нашел его только что. — сержант понимал их недоверие, поэтому, когда Разумовский попросил отдать камеру ему, чтобы именно он вёл отряд, Владимир спорить не стал.

Разумовский построил людей в колонну. Георгий оказался прямо за ним, потом Гефест, Олеся и вновь замыкающим оказался Владимир. Отряд прижался к стене, к уходящим в бездну трубам и медленно направился вперёд.

Владимир мог видеть только слабый зеленый свет: крохотный огонёк, дрожащий в руках Разума. Вокруг темнота, хоть откусывай куски. Он держался за плечо Олеси, чувствуя дрожь её тела. Как такой человек, как она, вообще не сошла с ума после произошедшего? Владимир находил лишь один ответ, который годился каждому из них: иных вариантов, кроме как бороться, держать себя в руках, просто нет.

Вдруг инженер остановился. Остальные сороконожкой повторили его движения. Разум пригляделся в маленький экранчик.

— Показалось, — разнёсся во тьме его голос.

Двинулись дальше. Ботинки шоркали по полу, создавая общий напрягающий шепот, который запросто мог привлечь внимание. Об этом думали все, стараясь переступать тише. Олеся и вовсе старалась дышать как можно реже. Тем не менее Владимир знал, что их услышат, знал, что его вовремя предупредят об угрозе, а он уже остальных.

Пока солдаты плотным строем продвигались вперёд, юный помощник сержанта рассказал ему о случившемся с капитаном. Владимир глубоко вздохнул, замедлил шаг. Солдаты обернулись к нему.

— Что-то случилось, слухач? — спросил Разумовский, видевший блеск его глаз в объективе.

Сержант не решился говорить правду. Владимир знал, что каждый из бойцов надеялся на чудо: капитану удалось выбраться, как-то спастись. Надежда теплилась в них, но никто не хотел говорить о ней, чтобы не спугнуть. Когда ты находишься с отчаявшимися людьми во тьме бесконечно длинного коридора, когда на каждом метре темноты тебя может ждать мерзкая тварь, лучше не отнимать у товарищей надежду.

— Ничего, — мысли пронеслись быстро, и ответ появился за ними. — Просто голова закружилась. Из-за темноты.

Разумовский развернулся и направился дальше. У каждого из них витали одинаковые мысли — Владимир это знал. Найти развилку, найти путь в обход майора, не попасться ему на глаза. Но пока что коридор уходил вдаль, не проявляя поворотов или лазеек.

Вдруг Разумовский заговорил:

— Вижу вентиляцию, с правой стороны.

— Широкая? — уточнил Гефест.

— На знаю, посмотрим.

Они перешли на другую сторону. Разумовский рассмотрел шахту, пока люди, беспомощно разглядывая темноту, стояли у холодной стены.

— Моя туша не пролезет, но вот остальные — вполне.

— Погоди-ка, ты о чём это? — раздался голос Гефеста.

— Сам понимаешь. Вы сможете пролезть и не выйти на майора. Я пойду вперёд и смогу задержать его.

— Да пошёл ты, это не справедливо! — зашипел оружейник. — Если ты пойдёшь дальше, то я с тобой!

— Что думают остальные?

В ответ молчание.

— Что насчёт камеры? Заберёте с собой? — послышался жалобный голос Олеси.

— Отдам в руки слухачу.

Владимир знал, что инженер видел его, поэтому кивнул, ни сказав ни слова.

— Хорошо. Мы пойдём дальше, попытаемся найти Артёма, — Владимир вздрогнул, но Разум уже этого не видел. — А вы постарайтесь выбраться отсюда и сбежать. Как угодно, мне не важно.

Он вложил в руки сержанта камеру и шепнул ему на ухо:

— Постарайся вытащить их.

Разум хлопнул сержанта по плечу и отошел от него.

— Как я выгляжу? — спросил инженер.

— Как суицидник. — ответил Гефест. — Пойдём уже.

Владимир разглядел в зелёных экране оружейника, прошедшего мимо него. Друзья аккуратно начали двигаться вперёд.

— Удачи! — раздался голос Олеси.

— Вам тоже! — отозвался Гефест. — Может, ещё увидимся.

— Вы хоть что-нибудь видите? — голос Владимира заметно дрожал.

— Да на полметра различаю. — улыбался в камеру Гефест. — Успею заметить морду Контура! Возьми ещё его, — он достал из кобуры пистолет. — Он вам нужнее.

— Но как же…

— Это приказ.

Гефест подмигнул, и старые товарищи направились вперёд. Вскоре они скрылись из поля зрения камеры, уйдя из жизни оставшихся позади навсегда. Владимир глубоко вздохнул, смотря в темноту. Он задумался об их судьбах, слушая их удаляющиеся шаги. Вдруг Олеся похлопала его по плечу.

— Может, продолжим?

Он перевёл камеру на неё. Взъерошенные волосы, прилипшие ко лбу, лицо поблёскивает от пота, равно как и влажные глаза. Посмотрел и на Георгия. Тот стоял у стены, буравя темноту пустым взглядом. Вновь перевёл камеру к Олесе.

— Возьми её. Я вскрою решетку.

Он вложил камеру в руки учёной. Руки прощупали стену и мигом нащупали винтики, державшие решетку. Владимир взялся их раскручивать и супротив ожиданиям они легко поддались. Один винтик, второй: они падали на пол, разнося короткие звуки.

Тык, тык, тык…

Когда третий из них упал, решётка со скрипом пошатнулась, но Владимир успел перехватить её, чтобы обойтись без большего шума. Аккуратно открутил четвёртый винтик, который поддался уже не так охотно. Всё. Проход свободен. Сержант поставил решетку на пол и обратился к товарищам.

— Я пойду первым. Олеся, вы за мной. Георгий… — тот не обращал на него внимания. — Лейтенант! — чуть повысил голос Владимир.

Георгий, наконец, посмотрел на него. В глазах у медика появилась крупица сознания.

— Ты полезешь последним.

Медик кивнул и вновь уставился в пустоту.

— Ладно. Испытаем судьбу.

Вентиляция дышала теплым воздухом: он медленно пульсировал по её ветвям, создавая утробную песню. Владимир залез внутрь, камеру старался держать перед глазами, благо, что ширина позволяла. Прополз ещё пару метров. Пыль заполняла стены шахты. Олеся пару раз чихнула, но заверила, что аллергии у неё нет. Георгий полз позади неё. Зелёный круг ночного зрения глядел недалеко — стенки шахты окрасились в этот кислотный цвет, но лишь на пару метров вперёд.

Из темноты появилась развилка. Направо, налево и вперёд. Они проползли не так много, значит, слева они рисковали выйти на Контура. Справа — вернуться к бассейну. Значит лучший вариант ползти вперёд, о чем Владимир и сказал товарищам.

Впереди их ждали ещё десятки метров тёмных разветвлений шахт.

Пока троица вдыхала вентиляционную пыль, Гефест и Разумовский шли вдоль стены, прощупывая каждый её метр.

— Не думал, что так всё закончиться? — спросил впереди идущий Разум.