Железный город - Шалыгин Вячеслав Владимирович (читать книги бесплатно TXT) 📗
– Есть, – Краузе попытался перехватить взгляд дежурного, чтобы понять, насколько все плохо, но офицер поспешил выключить связь.
Видимо, всё было очень плохо. Очень. Альфред открыл текстовое послание, бегло прочитал и не удержался от невнятного ругательства. Клаус бестактно заглянул через плечо, и Альфред не стал ничего скрывать, даже повернул комп так, чтобы коллеге было удобнее.
– Ну, дела, – Клаус снял кепи и почесал макушку. – Выходит, мы теперь в одном звании и на одинаковых должностях? Так что ли, шеф?
– Я больше не шеф, – Краузе горько вздохнул и посмотрел на Клауса исподлобья. – Слушай, Клаус, а имя у тебя есть?
– Есть, – офицер рассмеялся. – Клаус.
– Клаус Клаус?
– Смешно, правда? Я родителям этот эксперимент каждое Рождество припоминаю, когда навещаю. Хорошо, что с такой фантазией не стали выдумывать третье имя.
– Да нет, нормально. Даже удобно. Ну что, идем получать новые инструкции от нового шефа.
– Вряд ли он что-то добавит к этому тексту, – Клаус пожал плечами.
Инспектор Клаус Клаус был прав. В начале текста висела «шапка» от Министерства пропаганды, в которой говорилось, что «беркуты» потихоньку занимают позиции в некоторых зонах предполагаемого проникновения диверсантов, а «кречеты» и «хоуки» перебрасывают резервы для блокировки секретных эйзенских баз вблизи внутренних планет Солнечной. Пока были заблокированы далеко не все объекты и точки, но общий план Генштаба врагом явно раскрыт, и он готовится к отражению атаки. В связи с этим на Эйзене объявлена тотальная мобилизация и боеготовность номер один. День «Д» не за горами, и он же станет днем победы Великого Порядка над хаосом, носителями которого являются ОВК и Триумвират… и так далее в том же пропагандистском ключе. Обо всем этом офицерам было уже известно, и вряд ли Штраух мог добавить к этой информации хотя бы мало-мальски важные детали.
Вторая часть текста, в отличие от «шапки», была не общей, а вполне конкретной и состояла из приказа о переформировании отдела и создании на его базе двух самостоятельных подразделений. Первое, во главе со старшим инспектором Бауэром, переходило в штат военной контрразведки и дополнялось мобилизованными кадрами. В его задачи входила целенаправленная охота на шпионов, которых, в связи с начинающейся кампанией, ожидалось много и даже больше. В качестве «усиления» к обычной группе Бауэра были прикомандированы Краузе, теперь уже не старший, а просто инспектор, Клаус и Груббер. Список мобилизованных резервистов пока уточнялся, но две кандидатуры были Штраухом уже утверждены: некий Малер и… Грета Нессель! (Как тут было удержаться от ругательств?!) Вторым подразделением, продолжающим выполнять привычную работу в секторе, теперь командовал… старший инспектор Найдер! После убийственной информации о том, что в ближайшее время предстоит служить бок о бок с Гретой, второй пункт уже не стал для Краузе ударом. Да что там повышение Найдера, даже собственное разжалование почти не огорчило инспектора. В свете «радужной» перспективы служить в одном отряде с фрау Нессель терялись любые неприятности.
«Лучше бы отправили рядовым на фронт, – подумалось Альфреду. – Ладно бы еще служить в опергруппе «волкодавов», которую возглавит Бауэр, он парень толковый, легко научиться воспринимать его, как начальство. Но терпеть фрау Нессель, это хуже, чем ползать по тылам землян! Штраух решил меня не просто унизить, а растоптать, смешать с грязью. И за что? Он ведь даже не знает, что на самом деле я все-таки раскрутил это дело!»
Альфред прекрасно понимал, что лукавит, и ненавидел себя за это. Раскрутил! Кому это интересно, если твоя «раскрутка» запоздала на целую войну?! Если она эту войну и спровоцировала! Какие могут быть оправдания?
Агент остался один. Помощник-»телепат» притаился; все возможности шпионского дуэта были реализованы, а отвлекающие персонажи либо исчезли, либо оказались под колпаком. В принципе, можно было убираться из города с чистой совестью, но как?
Получалось, что агент и его напарник сами загнали себя в ловушку. Как только на борту Эйзена было объявлено военное положение, все стратегически важные отсеки закрылись наглухо, и открыть их теперь можно было только специальными аусвайсами. По жилым секторам перемещаться было чуть проще, но и тут вовсю работали вооруженные сканерами патрули. Пройти больше сотни шагов, не столкнувшись с полицией или группой «народных контролеров» в коричневых куртках, представлялось маловероятным. Каким либо образом с ними «договориться» было вообще нереально. Использование чужого «аусвайса» означало мгновенный арест.
Оставалось сидеть и ждать чуда. Не совсем, конечно, чуда, а удачного стечения обстоятельств, но в обстановке жесткого полицейского контроля над всеми и всем такое «стечение» было равносильно чуду.
Агент на всякий случай еще раз проверил связь. Резидент молчал, как рыба. На запасном канале тоже царила полная тишина. Агент попытался применить одну маленькую программную хитрость, о которой не знал ни помощник, ни наблюдатели, но все осталось, как прежде. Эфир, как «телепатический», так и «гипер», был пуст. Вряд ли его глушили немцы. Наверное, сопровождающие просто страховались, выжидая, когда на Эйзене поутихнут страсти и схлынет волна нездорового ажиотажа вокруг поисков шпионской группы, едва не завалившей немцам весь блицкриг.
«Новое сообщение из Генерального штаба! Внимание всем военнослужащим и служащим тыловых организаций! Боевая тревога!»
Агент прислушался к далеким звукам сетевого вещания.
«Объявляется тридцатиминутная готовность к операции «Таран»! Приказ верховного главнокомандующего! Всем ошвартованным судам, небоеспособным кораблям и вспомогательной технике портов перейти в режим энергосбережения. Всем техническим службам уровней и секторов отключить линии электроснабжения государственных объектов второго и третьего порядка, сократить на девяносто процентов подачу электричества в жилые кварталы, развлекательные, учебные и общественные заведения, в деловые центры, на промышленные объекты и склады гражданской специализации, частные транспортные ветки и причалы. Всему военному персоналу Литейных цехов прибыть к месту службы. Всем гражданским лицам вернуться в квартиры или занять места на общественных пунктах обороны, согласно мобилизационным предписаниям. Всем подразделениям прямого вторжения выйти на исходные позиции. Всем подразделениям орбитального вторжения занять места в десантных кораблях. Экипажам тактического флота, авиаматок и кораблей сопровождения – по местам стоять! Кораблям и катерам Сил орбитальной обороны выйти на стартовые позиции. Батареям орбитальной обороны – открыть порты! Операторам заградительных систем – зафиксировать коридоры для выхода флотов из режимного пространства. Начать отсчет до перераспределения основного питания на разгонный ствол Установки!..»
Агент отвлекся. Все приказы не переслушать, да и не важно это теперь. Последние сомнения исчезли окончательно и бесповоротно. Свою миссию разведка выполнила и теперь может действовать, как ей угодно. Может шпионить дальше, а может прикинуться верным Эйзену контингентом. Теперь это не имеет значения. С этого момента и до разгрома нацистов агент, резидент и наблюдатели автоматически получили простое и одновременно очень сложное задание – выжить. Только и всего. На роль супергероя, которому удается поучаствовать во всех ключевых событиях кампании, никто из разведчиков не потянет, даже если захочет, так что нечего и дергаться. Надо спокойно дожить до момента, когда по палубам Эйзена загрохочут ботинки земного космодесанта или марсианских рейнджеров, а там будет видно.
Агент усмехнулся. А шило в одном месте? Когда ты входишь во вкус, когда снова чувствуешь боевой азарт после многолетнего мирного прозябания, остановиться чертовски трудно. Понять, что риск неоправдан – легко, а отказаться от него трудно. Почти невозможно. И как быть?
«Двенадцать двадцать, двенадцать девятнадцать…»
