Кибер. Гражданин (СИ) - Поляков Влад (читать книги без сокращений .TXT) 📗
– Улус, у тебя есть один очень важный талант – ты умеешь вовремя прикусить язык, – посерьёзневшим тоном произнес Селим. Произнёс не как мальчишка, но как правитель! Одним предложением показав, что знает о сплетнях челяди и о том, что Дим подвел разговор к теме, которая его не касается. – Я знаю, о чем судачат все, от киннов до моего валиета (прим. Валиет – военный совет.). Пес всегда лает на ворота, даже если гюрза ползет через терновник. Но не с тобой я буду обсуждать моих братьев, Улус.
* * *
Ахмад ждал Дима в его апартаментах. Он вообще не отходил от Дима и это напрягало. Даже класть его спать приходилось в отведенных Диму покоях. Твой слуга – тебе за ним и следить. На любые отговорки, мол, зачем ему слуга, Ильхами отмахивался – положено и не спорь.
Хотя и польза от личного слуги была. Диму до этого никогда не приходилось спать на постели, застеленной кем-то другим. Да и чистота в его апартаментах появилась будто по волшебству. Это и сгубило услужливого раба.
– Что у тебя в руках? – грозно, пытаясь подражать голосу Мехмеда, спросил Дим.
Ахмад прятал руки за спину. Судя по не до конца застеленной кровати, кинн нашел его тайник.
– Ничего, Улус-бей, мне надо… – Ахмад попытался прошмыгнуть мимо Дима, но тот поставил руку преграждая путь.
– Тебе мало плетей за непослушание? – Дим внутренне поморщился от сказанной фразы. Не было в ней того морального стержня уверенности.
Что поделать, ему никогда прежде не приходилось угрожать. Случай медтехника не в счет, тогда в роли стержня выступал внутренний страх.
– Вы украли инъектор! Любое воровство карается отрубанием руки! – Ахмад внезапно сам перешел в атаку.
В его голосе колоколами звенело отчаяние, но и решимость тоже. Какой же он все-таки мальчишка! Наверняка, ровесник шехзаде Селима. Сам Дим никогда не был силачом, а тут и смотреть было не на что – кожа, да кости. Ром с завязанными глазами и одной рукой положил бы этого паренька. А Диму на такое потребуется несколько минут. Не говоря уже о том, какой шум они поднимут своей дракой.
Дим опустил руки и отошёл в сторону. Парень же, заметив, что господин не препятствует ему, тоже остановился.
– Эти лекарства выдали мне с распоряжения шехзаде. Кто будет кормить господина, когда Ильхами эфенди уедет вместе с шехзаде Мехмедом? Ты? – Дим изобразил саркастическую улыбку. – А после этой выходки, думаю, тебя стоит не только выпороть, но и перевести в службу носчиков. Ты очень хорошо бегаешь. Хотя вряд ли, ты же сам сказал, что за воровство отрубают руку. Зачем Хедиву Тураену однорукий раб-носильщик?
Дим не вкладывал в эти слова угрозу. Скорее, размышлял вслух для единственного слушателя. И Ахмад побледнел, а Дим, изображая расслабленность, подошел к столу и взял из вазы яблоко.
– Чего ты ждешь, Ахмад? Иди и доложи визирю, что ты украл у своего господина лекарства! – Он указал на дверь и откусил хрустящее спелое яблоко.
Ахмад как-то неуверенно, полубоком двинулся к двери. Дим именно этого и ждал. Одно мгновение, и он выдернул из-под ног кинна ковер, повалив его. Затем, схватив со стола фруктовую вазу, Дим кинулся на него и бил ею по голове. Бил долго, пока Ахмад не затих, а потом сел рядом с еще теплым телом и завороженно смотрел на трясущиеся, покрытые липкой кровью руки.
* * *
Перед походом в лагере царил управляемый хаос. Солдаты и мех-мамлюки топтали главную площадь, кинны из отряда снабжения паковали контейнеры на тяжеловозных дронов, а Ильхами эффенди готовил прощальный ужин. Уже этой ночью он вместе с шехзаде Мехмедом и до сих пор не пришедшим в себя господином Герцем, отбудет в Новую Персию.
Дим суетился рядом помогая на вторых ролях, вернее, делал вид. План, родившийся у него позапрошлой ночью, потребовал немедленного исполнения. Вчера он всю ночь провел за плитой – приготовления не терпели чужих глаз. Будь у Дима возможность, он бы сохранил жизнь Ильхами эфенди, в конце концов, именно он в первый день дал ему знания, которые отбросят Халифат и посеят в нем раздор на долгое время.
Прошлой ночью в нейроинтерфейс Дима пришло письмо. Точнее, писем было больше сотни, но Дим не читая их, уставился на оповещение:
Связь с Системой Нового Ковчега восстановлена. Время задержки 1.27 м.с.
Значить это могло лишь одно: Рос Пер выслал впереди себя разведчиков, и их станция связи смогла покрыть в захваченной крепости Рома и Дима. Им хватило ума не обозначаться в чате, но Дим и не пытался их разговорить. Лишь отписался:
id10816: Хозяину Льва, Козла и Змеи. Ждите Всецарицы.
Послание было адресовано РосПеру. Легат был пилотом Химеры, которая по мифам и являлась чудовищем с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом в виде змеи. А Легат, посвященный в духовный сан Воинствующего иеромонаха, не может не знать День праздника в честь иконы Божией Матери "Всецарица”. По id вычислить отправителя для любого офицера Конфедерации было минутным делом, и Дим молился, что его послание дойдет до адресата.
– Шафрана стало меньше, – подметил старый, заглядывая в банку со специей.
– Да, учитель, я взял с собой немного, – отозвался Дим, нарезая овощи для зирвака к плову.
– Приятно, что ты решил отойти от своих изысканий к более традиционной кухне. Но не части с ним, это крайне коварная специя.
– Да, учитель, – не стал спорить Дим. Старик бросил щедрой рукою почти весь шафран в миску. И залил ещё настаиваться горячим бульоном для финального штриха к плову.
– А где Ахмад? – походя поинтересовался Ильхами.
– Собирает мои вещи перед отбытием, – на ходу придумал Дим.
Старик хмыкнул.
– А ты быстро освоился, Улус.
– У меня был хороший учитель, – вернул словесную шпильку ему Дим.
* * *
На прощальный обед было приглашено много гостей. Только свита шехзаде Мехмеда насчитывала полтора десятка человек! Ещё больше было тех, кто завтра идёт вместе с Селимом на Черный утес. Валиет (Совет военачальников.) шехзаде из восьми полководцев, семеро воинствующих дервишей, лысых, как прибрежный камень и таких же молчаливых, старший из мамлюков – личных бодигардов эмира и еще десяток незнакомых Диму людей.
Вопреки традиции, во главе стола сел Ильхами эфенди. На этом настоял сам Селим, приказав выстелить почетное место дорогой парчой.
– Дядя Ильхами, – обратился он к старому повару. – Ты переходишь на службу к моему брату только с завтрашнего утра, а сейчас ты по-прежнему мой офицер. И я, как шехзаде, приказываю: займи моё место и первым преломи хлеб за этим столом.
– Селим, мальчик мой… – размяк всегда жесткий и собранный Ильхами. – Пророк не одарил меня сыновьями, но, видят небеса, я всегда относился к тебе, как к сыну!
– Предлагаю тост! – произнес Селим, высоко подняв бокал с щербетом. – За моего названного второго отца!
Дим, считавший ранее, что алкоголь для последователей Пророка – табу, был сильно удивлён. Щербет, являвшийся подслащенным вином со специями официально алкоголем не считался, поэтому его употребление приравнивалось к лечению. Хотя и не одобрялось сановниками Пророка. Но отчего бы в тесном кругу, в хорошей компании, не лечиться? Пили все, и Диму пришлось выпить. Но о своей миссии он не забыл. Доливая в свою чашу, он самолично брал кувшин, не доверяя чашникам шехзаде.
Вечер плавно перешел в ночь. Шехзаде Мехмед пожал руку младшему брату, а затем объявил об отбытии. Новостью для Дима стало даже не то, что Мехмед решил выдвинуться ночью, а то, что он решил проложить свой маршрут по морю.
Лёгкий на подъём Селим первым вызвался проводить брата, а также передать отцу его подарок. Слуги вынесли стеклянную колбу, на дне которой лежал… зуб! Визирь Селима не медлил с представлением подарка.
