Кто на новенького? (СИ) - Осьминожкин Евгений (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Дим, а можешь хотя бы на секунд двадцать оставлять после себя ступеньки? — взмолился Макс, когда в очередной раз чуть не съехал по склону.
— Ой, простите, да, конечно.
Дальше мы пошли уже все уверенней, я затрачивал чуть больше маны, но зато продвижение резко ускорилось, теперь никто не поскальзывался и все шли за мной гуськом.
Через часа три мы вышли на очередной холм, что становился все выше и выше, оглянувшись видно что позади местность более пологая, но при этом в ней везде туманные лужи. А вот перед нами открылась картина, которую и ожидали и нет.
Большая площадь насколько хватает зрения навыка заставлена кольями и на них пронзенными мучаются живые существа, при том людей среди них мало, большинство какие-то инопланетяне.
— Смотрите, — вскрикнула Оля и показал, все проследили за ее пальцем и увидели, что Глеб на всех порах мчится к этому полю.
Помочь ему мы ничем не можем, да и он бессмертен, справится. Но стоило ему подбежать достаточно близко, как откуда-то появился монстр, что встал у того на пути и дальше произошло не понятное. Глеб стоял заломив руки, будто его что-то терзает, а монстр похожий на жирдяя без шеи, настолько много жира, что не видно в трусах ли он, так что со стороны это просто слои жира с головой, и этот монстр поднял с земли такой же шест на которых буквально в паре шагов мучается кто-то и воткнул его в Глеба, но тот даже не попытался увернуться. Жирдяй поднял Глеба и понес куда-то в сторону. Думаю, что он просто его установит на свободное препятствие.
— Что с ним будет? — спросил Алеша.
— Ничего, — ответил я спокойно.
От моего ответа всех покоробило.
— Он не умрет.
— Но ему же больно, — чуть не плача произнесла Оля.
— Не физически, — ответил я и видя не понимание в глазах других продолжил, — мы в АДу если еще не догадались. Тут нельзя умереть, но вот мучиться сколько угодно.
— Как это нельзя умереть? — не понял Макс.
Я достал из инвентаря нож и чиркнул себя по руке, кровь даже не думала выступать, порез буквально мгновенно зарос будто ничего и не было.
— Здесь нельзя умереть, — повторил я. — Мы в мире бога смерти, тут он и есть сама смерть. Можете называть этот мир миром боли, здесь все страдают, видимо так он получает силу.
— А нам что тогда делать? — спросил Макс тупо.
Я посмотрел на него как на идиота, но он ответил взглядом «реально не понимаю».
— Не тупи, — пожурил я его. — Перед тобой поле душ и ты не знаешь что делать?
От моих слов все приуныли.
— Они и так в аду, — произнес Макс приглушенно. — Ты хочешь забрать их души и потратить?
— Именно.
— А бог смерти не будет против? — спросил Алеша испуганно.
— Будет, — ответил я. — Но так эту проблему и будем решать, за тем сюда и прибыли.
Все решили промолчать, но под моим красноречивым взглядом «предлагайте свой вариант» все лишь отводили взгляды.
Но сразу с ходу я не решился на атаку, мы несколько часов шли сюда, надо бы отдохнуть.
Спустя час Макс встрепенулся.
— Вы это видели?
— Что?
— Там! Там была Оксана.
— Тебе померещилось, — сказал я.
— Нет, я ее точно видел, вот как тебя. Она еще так измученно улыбнулась, а что если она тоже сюда попала. Надо пойти проверить.
Он поднялся.
— Сядь обратно, — приказал я жестко.
— Да ты чего? Там Оксана, во-от сейчас она крикнула, она зовет, ты что не слышал? — спросил Макс возбужденно.
— Сядь я тебе говорю, — повысил я голос.
— Да ну тебя, — сказал Макс и сорвался с места.
Дети встревоженно проводили его взглядами.
— С ним все будет в порядке? — спросила Оля.
— Нет, он поддался влиянию местности, теперь он в личном аду, — ответил я.
— Его также наколят? — напряженным голосом спросила Оля.
— Да, скорее всего, — ответил я и укусил бутерброд.
— И мы не будем его помогать? — спросил Алеша встревоженно.
— Я нет, а вы как хотите, — разрешил я и продолжил обедать.
— Но почему? — чуть ли не со слезами спросила Оля.
— Вы еще слишком молоды, чтобы такое знать. Но так и быть вкратце расскажу. У каждого есть личные переживания. Обычно это смерть родителей, первая любовь, предательство друга и тому подобные. Они есть у каждого. У кого-то больше, у кого-то меньше, но они есть у всех. Но то как каждый с ними справляется говорит о многом. Кто-то боится дальше жить. Вот скажем, поругалась ты с одной девочкой Оль, она взяла твою куклу без спроса и порвала на ней платье. На следующий день ты встречаешь другую девочку и она тянет руки к твоей новой кукле, где целое платье. Но ты помня, что вчера тебе уже порвали у кукле одно платье, решаешь новой девочке не доверять, ведь она может порвать платье. Новая девочка тебе ничего плохого не сделала, но ты уже ей не доверяешь. Обычно людям требуется время, чтобы пережить горе, какое-либо несчастье, но есть такие душевные раны, которые никогда не заживают. И чем человек больше пережил, тем больше у него таких ран. Но повторю, главное то как ты с этим справляешься? Таким человеком ты и станешь. Если поддашься, то не важно в этом мире или в любом другом, ты будешь алкоголиком, параноиком, нелюдимым и всяким другим не очень общительным человеком, который вечно всем недоволен.
— Да, я много таких видел, — поделился Алеша.
— Мы все такие, нет исключений, но кто-то скрывает свою боль и тогда его воспринимают будто он нормальный, а кто-то все показывает и его тогда сторонятся, ведь у всех свои раны, им не нужны еще и чужие.
Спустя минут десять.
— Вы это слышали? Вроде бы на маму было похоже, — произнес Алеша.
— Нет, нет, нет, — заплакала Оля и бросилась брата обнимать. — Не пущу, не пущу, братик, нет, это не мама, она умерла, папа умер, дедушка умер. Все умерли. Только я осталась, братик, Алешенька, не надо, не ходи.
Он обнял сестру в ответ.
— Не пойду, обещаю, — ответил он взрослым голосом, в котором чувствовался начинающий твердеть стержень, что есть только у сильных личностей.
Я решил не уходить в атаку, видно как Алеша пытается не встать, Оля постоянно его держит за руку.
На второй день и ей что-то стало мерещится, уже не столько она держала брата, как и он ее. В итоге и второй день мы пролежали на земле, что была ни теплая, ни холодная, никаких ощущений касательно температуры, шероховатая, жестокая, но и всё.
— Долго это будет продолжаться? — спросил Алеша измученным голосом.
— Всю оставшуюся жизнь, — ответил я спокойно. — Это никогда не кончится. Но это не значит, что ты должен поддаться. Ты должен найти в себе силы жить дальше, жить с этой правдой. У всех есть боль, но люди все равно ходят на работу, растят детей, устраивают детские праздники. Такова жизнь, таковы люди.
В ответ Алеша скрежетнул зубами, но я не тороплю их, в отличие от Макса они держатся. Пусть и друг за друга, но держатся.
Я и сам уже сутки как слышу голоса родителей, учителей, что мне нравились и то один, то другой знакомый голос меня позовет, часто кричат Макс и Оксана, но я не то, чтобы держусь, я думаю о другом. Ведь Алеша прав, стоит мне начать забирать чужие души, то богу смерти это не понравится. А отсюда есть два выхода. Либо драться, либо не попадаться. И я склоняюсь ко второму варианту, уверен, что у бога смерти есть средства для защиты своих источников.
— Шеф, — позвал меня Сэнкецу.
— Да? — уже и забыл про него.
— Мне интересно, а зачем ты ешь? — спросил плащ.
Я было открыл рот и тут же задумался. Если здесь нельзя умереть, то какой тогда смысл есть, тратя на это энергию душ? Хэнк прав, я не умру от голода, так что нет нужды на это тратится.
— Спасибо, — поблагодарил я плащ и убрал недожеванную куриную ножку, что грыз обратно в инвентарь.
Решил детям дать еще сутки, а потом пока уже приступать к осуществлению плана, все же время не бесконечное, хотя тут можно всю вечность пребывать, не думаю, что тут кто-то стареет или умирает от ран или голода, так что время тут понятие относительное, но все же количество пережитых душевных мук не может быть бесконечным, уверен, что рано или поздно души не выдерживают и окончательно умирают. Да и Оксану пора спасать, она тоже может делать это против своей воли, неизвестно что происходит у нее в голове на самом деле.
