Летун. Фламенко в небесах (СИ) - Воронков Александр Владимирович (книга регистрации txt, fb2) 📗
При поднимании хвоста, естественно, опускается нос «И-шестнадцатого». Ну, не то, чтобы вышло в горизонталь — но и на том слава Труду! Крутящийся пропеллер теперь почти прицельно швыряет слои воздуха перед собой, прямо в проволочное кольцо. Искусственный ветер быстро наполняет брезентовый «рукав», превращая его в наполненную смесью атмосферных газов трубу. До нас сквозь рёв мотора слышится звук клаксона дальнего ГАЗа. Я знаю: сейчас его водила, высунув в окошко руку, делает отмашку самоходному аэростартёру и самым медленным ходом начинает движение. Тут же гудит и трёхосник, включая фары: сигнал пилоту истребителя: парень в его кабине всё равно ни черта не слышит, оглушая сам себя. Ближний грузовик вынужден двигаться на задней передаче, отдаляясь от линии старта. Руки наши чувствуют рывок — но мы крепко держим «моску» за хвост! Самолёт так же медленно — по мере своих сил тормозя сам себя — выползает на взлётно-посадочную полосу. Мы, десять человек, бежим за ним, стараясь крепко удерживать хвостовое оперение. Катятся по взлётке самолёт с работающим мотором и пара грузовиков. И бегут, бегут десять бойцов республики. А искусственный ветер, создаваемый пропеллером, пролетает сквозь брезентовую «трубу», сдувая скопившийся над полосой туман[8]…
Метров через семьсот я отваливаюсь от хвоста истребителя. Буквально — валюсь прямо на землю. Подвела меня недолеченная нога, да и дыхалка тоже забастовала. Вижу, как на смену подбегает и хватается за оперение незнакомый усач лет сорока пяти — видимо, механик или оружейник из прибывшей вчера эскадрильи. Ну, молодцы парни, что не роняете!
Первый истребитель взлетел над аэродромом Сарион в 10:20.
Боевая работа продолжилась бесперебойно в течение семидесяти дней…
[1] Наш герой, похоже, не очень хорошо знает историю — летун, одно слово. На самом деле наступление на Теруэль и в реальной истории началось 15.12.1937 года. А всего сражение продолжалось более трёх месяцев, когда силы республиканской армии были полностью истощены, ввиду подавляющего превосходства противника в артиллерии и авиации. Применительно к Великой Отечественной войны и учитывая меньшее процентное соотношение, Теруэльское сражение вполне сопоставимо с боями за Воронеж или Сталинград — только там — наши победили.
[2] Коротышка — Chiquilicuatro — прозвище Франсиско Франко Баамонте, самозвано произведшего самого себя в каудильо — «предводителя» (слово chiquilicuatro созвучно caudillo). Впрочем, генерал был действительно низкого для мужчины роста — всего 163 сантиметра и носил специально пошитую обувь с толстыми подмётками и высокими каблуками. Впрочем, помогало это так себе…
[3] Как ни удивительно — но это так. Любой командир Красной Армии или сотрудник НКВД мог иметь в личном владении пистолет или револьвер. Не принятый официально на вооружение пистолет системы Коровина — ТК — продавался как спортивное оружие в магазинах спортобщества «Динамо» вообще почти любому желающему гражданину (именно там его приобрёл брат бабушки автора). Правда, помимо денег для покупки необходимо было предоставить удостоверяющий личность документ плюс справку из милиции, что товарищ Имярек не имеет судимостей, не лишён гражданских прав (была в СССР такая форма наказания), не служил в белых и буржуазных армиях и является психически здоровым индивидуумом. Причём такое положение сохранялось и некоторое время после войны (читатели должны помнить роман «Эра милосердия» и/или снятый по его мотивам фильм «Место встречи изменить нельзя» — там один из персонажей — инженер Груздев — как раз владеет личным пистолетом на законных основаниях, не служа ни в армии, ни в «органах»). Да что пистолеты! Гораздо более дальнобойные и опасные в смысле нанесения ранений охотничьи ружья свободно продавались в магазинах сельхозкооперации вплоть до хрущёвских времён!
[4] М-62 — лицензионная копия четырнадцатицилиндрового звездообразного мотора Pratt Whitney R-1830 Twin Wasp, производившаяся на Пермском авиамоторном заводе №19 с 1 января 1936 года. Поставка истребителей именно с этим двигателем в Испанскую Республику — авторское допущение (ввиду нехватки документальных источников).
[5] «Винтовая» аэродинамическая труба. Используется при проектных работах с 1936 года по сей день (периодически).
[6] Центральный аэрогидродинамический институт имени Н. Е. Жуковского. Открыт «клятыми большевиками, уничтожившими русскую науку» © 1 декабря 1918 года.
[7] «Поднимай, парни!» (дословно — «вверх, парни!»)
[8] Подобный метод был применён в штате Аляска в 1943 году. Собственно, все воздушные бои и часть иных событий происходили в реальности — но в разных странах, в разное время и с разными людьми. Как говорил великий Жюль Верн: «Нельзя обманывать читателей!»
Глава 29
XXIХ
Испания, провинция Нижний Арагон, аэродром Сарион, 25 декабря 1937 г.
Ну что за свинство! Снова разбудили!
На одной силе воли отрываю лицо от подложенных «для мягкости» на столешницу из досок, положенных на пустые ящики из-под пулемётных патронов и пытаюсь сообразить, кто опять припёрся. Десятый день удаётся урывать сон только такими вот обрывками, то в своей палатке-«кабинете», то — гораздо реже — в кабине приданной роте «полуторки» ГАЗ-АА. Реже — потому что «бездельничает» грузовичок только ночью, а в тёмное время суток у нас, баошников, отбой вовсе не наступает: нам приходится носиться, аки электровеникам, дабы обеспечить предстоящие дневные вылеты. Вообще-то днём мы десять дней подряд делаем то же самое — но днём и автотранспорт на аэродроме отнюдь не отдыхает: аэростартёр помогает выпускать в небо самолёты, «полуторка» мотается по скользоте горных дорог то за провиантом, то за горюче-смазочными, то за боеприпасами для пулемётов и наконец-то выделенной «щедрым» командованием пары английских семидесятишестимиллиметровых зенитных орудий Q. F. 3-in 20cwt образца 1904/1914 годов. После окончания Первой мировой войны британские сэры-пэры отправили пушки в Канаду, а уж тамошние интенданты «за долю малую» оформили продажу тринадцатифунтовок якобы туркам, а по факту — испанским республиканцам. Верно говорится: «„Кусок“ — это не звание и не национальность — это диагноз. Неизлечимый». Нет, пушки-то по нынешним временами вроде как и неплохие, хотя морально и подуставшие, и даже снаряды к ним подходящие на складах имеются, грех хулу наводить. Вот только у канадцев они стояли на кораблях в качестве орудий ПВО, и к нам их привезли в комплекте со станками-тумбами, которые необходимо устанавливать стационарно[1]. Наш главный артиллерист, бывший сарженто мексиканской армии[2] и бывший же офицер дашнакских войск, сумевший после эмиграции получить американское гражданство Акоп Акопян, весь изошёл на ругачки на пяти языках, вместе со своими бойцами оборудуя и маскируя орудийные дворики, «полевые» склады боепитания и ходы сообщения. Ну, про крепость испанской земли я уже устал напоминать — а они её долбят кирками и совковыми лопатами, привлекая к этому делу и бойцов моей роты. Характерно, что солдат, служивших в регулярной артиллерии при короле у Акопяна всего трое. Остальные — бывшие милисианос-добровольцы. Парни, конечно, они рабочие и — теоретически — к технике привычные, да ещё и крепко мотивированные, но даже с обычными винтовками управляющиеся… не очень. А зенитная трёхдюймовка — она гораздо сложнее в освоении. Да и тяжелее во много раз: с виду тонны на полторы тянет[3].
Вот и приходится урывать сон по крохам. А тут опять прибежали и будят! Ироды.
Ну точно, ирод — Хуан Крузейро Лянча, вьюноша со взором горящим. Потомок древнего рода идальго, обнищавших до неприличия ещё во времена Хосе Бонапарта[4], накануне мятежа — студент-правовед, второкурсник, разругавшийся с роднёй по идейным соображениям и вступивший в ЮСУ[5]. Ограниченно годен к службе в военное время, ибо страшно близорук. В моей роте совмещает обязанности связиста-телефониста и писарчука: то по столбам карабкается, устраняя порывы проводов, то ведомости заполняет каллиграфическим почерком. Собственно, только за делопроизводством его и можно увидеть, сидящим смирно — так-то он постоянно носится, как под хвостом скипидаром смазанный, как говорят испанцы. Уж больно непоседлив.
