Час негодяев - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" (книги хорошего качества .txt) 📗

Сам Козак попадал в такие ситуации – когда рядом кого-то подстрелили – трижды. Два раза в Ираке и один – в Ливии. В Ираке больше всего он запомнил тот гребаный денек в Баакубе, когда они вышли на исходную позицию, получив верняк на девятку пик [37], но вместо этого по ним открыл огонь снайпер, засевший в оросительной канаве, а потом и миномет. Хотя нет… четырежды… теперь уже четырежды.

Черт возьми, четырежды…

Когда в Охрименко попала пуля, он был всего метрах в трех… но этим попаданием его откинуло почти на такое же расстояние. Это было как в Голливуде… только происходило на самом деле. Тело шлепнулось на асфальт подобно мешку, а в воздухе повисло красно-розовое облачко… брызги попали даже на лицо Козака.

Снайпер!

Упав, он покатился по асфальту, потому что только так он и мог выжить. Ярко светящее солнце брызнуло ему в лицо.

В следующий момент огромная пуля ударила в асфальт рядом с ним. Это было как маленький гейзер, куски асфальта больно ударили по лицу и по рукам…

Он не знал, кто стреляет и откуда. Понимал только одно – надо выжить. Занять укрытие, потом перебежать еще раз. Двигаться… не давать снайперу надежно прицелиться. Тяжелая снайперская винтовка, да еще и на большом расстоянии – не пистолет-пулемет, беглый огонь из нее вести нельзя…

Боком он наткнулся на бетонный поребрик, вскочил и перевалился за него, стараясь быть ближе к дереву, дерево, возможно, задержит пулю и собьет снайперу прицел. По его ощущениям, по мимолетной памяти попадания в Охрименко, скорее всего, стреляли вдоль набережной, возможно, с моста…

Еще одна пуля попала в дерево, но не пробила его, он видел, как вздрогнул ствол. Дерево было старое, с толстым стволом, и его не смог взять даже пятидесятый калибр.

Нарушая все правила движения, к обочине выскочила серебристая «Нива», открылась дверь, и на асфальт полетел какой-то сверток. Ударившись об асфальт, он подпрыгнул, и с обеих его сторон вырвались клубы плотного серого дыма…

Поняв, что это за ним, Козак бросился к машине. Еще одна пуля ударила почти туда, где он только что был, вырвав здоровенный кусок бетонной клумбы. Он подлетел в воздух на метр, рассыпая пыль и осколки бетона как шрапнель…

«Нива» уже набирала ход, он вскочил в нее на ходу, чьи-то руки втащили его в машину. «Нива» шла по встречной, с визгом тормозили машины, раздался глухой удар, но это был не снайпер, просто кто-то не успел затормозить. Водитель резко повернул руль и вылетел на свою полосу. Дверь больно ударила его по ногам…

Прежде чем он что-то понял, пассажир «Нивы» ткнул ему в лицо ствол «глока»:

– Замри!

Днепропетровск, бывшая Украина.

Окраина города.

Вечер 23 июня 2019 года

Американцы…

Так их мать, американцы…

Я взрослый и много видевший человек, но мне до сих пор сложно определить свое отношение к американцам. Они и друзья, и враги одновременно. Когда сталкиваешься с ними, обычно понимаешь, что у вас много общего. Намного больше, чем это принято признавать с обеих сторон. В девяностые, в той же бывшей Югославии, были редкие ситуации, когда американцы и русские работали вместе… и с этим не было никаких проблем, они легко находили общий язык и даже становились друзьями. В то же время ни мы, ни американцы никогда не сможет по-настоящему дружить… скажем, с мусульманином из Пешавара или Кабула. Никогда не сможет просчитать тот момент, когда мусульманин, даже объявивший себя другом, решит выстрелить кяфиру в спину, потому что так ему велит Аллах. Дружба с такими ненормальна в принципе, это все равно, что дружба человека с людоедом.

С другой стороны – нас многое разделяет. Прежде всего, в политике, но и не только. Груз взаимных страхов, обид, невыполненных обещаний, но не только. Меня всегда поражает циничное лицемерие американцев – они возмущаются тем, что делаем мы, и тут же делают то же самое или нечто худшее. И все потому, что они считают себя богоизбранным народом, которому позволено делать то, что не позволено остальным. Это бесит.

Американцы…

О том, что в городе американец и он задает вопросы, я узнал от Хохла (вы это уже знаете) и попросил проследить за ним. Хохол подошел к делу основательно, отправив за американцем два экипажа, у которых были видеорегистраторы с широкоугольными камерами и даже небольшой операторский беспилотник, который они умели использовать – тут после войны полно и таких аппаратов, которые использовались обеими сторонами как разведывательные, и умеющих использовать их людей. В общем-то, у меня не было особых мыслей насчет американца, мне было важно понять, кто он и насколько ориентируется на местности. Приехал ли он, точно зная зачем или просто наугад. А так у меня были планы на вечер, я собирался отвести свою деточку-конфеточку в ресторан, потом получить заслуженное продолжение. Будете смеяться, но это тоже разведка, если я знаю, чего она хочет, то в ловушку идет она, а не я. Но Катерина позвонила и сказала, что ей надо устроить мать в больницу и она не сможет прийти, а под вечер позвонил Хохол и выдал такое, от чего я натурально о…, ох…, короче, ох как выбило меня это из колеи.

Перестрелка на набережной. И его люди взяли американца.

Это полный… ну вы поняли, да?

Охренев, я спросил, куда мне приезжать, и получил ответ. Осталось еще понять, что с этим со всем делать.

Пока ехал, так и не придумал ничего. Голова – кругом.

Заехал – это то самое место, в которое меня привез Хохол (другого найти не могли?!!). Та самая база, непонятно, какая, левая, короче. Стоит «Нива» в углу, рядом – «Гранд Чероки» Хохла. Тут же и пацаненок с автоматом тусуется. Который он на меня вскинул, как только я подъехал. Резкие все, как понос, когда не надо!

– Свои! – из «Гранд Чероки» вымелся Хохол. Подошел, обнялись по-братски.

– Вы чего, – с ходу спросил его я, – о… ли?

– Я пацанов сориентировал, думали, он тебе нужен.

– Нафига он мне нужен?!! – сорвался я. Все это – целый рабочий день без бухгалтера-секретаря, как следствие завал на работе, облом с сексом, облом с продвижением по интересующему меня делу… пустышка за пустышкой. В общем, нервы сдали даже у меня.

– Не вопрос, – не расстроился Хохол, – щас за город вывезем…

Вот… б…, вот что делать с этой наивной деревенской хитропопостью? В России такого даже в провинции нет, а тут полно, причем в крупных городах. Я не знаю, почему, может, в Украине позднее процесс переселения в города начался? Может, так оно и есть – из страны все время ее нэзалэжности шел мощный поток миграции, страна теряла людей, как при голодоморе. Понятное дело, что ехали в основном из городов… та же Одесса – наполовину в Израиль и США переехала, а на их место ехали селяне. А украинское село… это еще круче, чем российское, на кабане не объедешь…

– Вывезем… – передразнил я, – обшмонали, нашли чего?

– Ага. Бумажник, телефон, пистолет.

– Пистолет?

– Ага. «Макаров».

Весьма интересно. Это в посольстве дали или сам купил?

– Да ты хоть видео посмотри… – Хохол протянул планшет… – Пацаны записали. Там такая мясня была… п…ц полный. Кажись, снайпер отработал.

Я взял планшет… посмотрел… неслабо. Перемотал… просто интуиция подсказала – запись шла сплошная, на авторегистратор. Посмотрел… остановил… отмотал… вот же…

– Вот же… б… с…

…

– Короче, Хохол, ты все правильно сделал. Супер. Молодец.

– Да? Тогда гони пятерку.

– Чего?

– Пять штук баксов. Пацанам заплатить надо… зря что ли ж… подставляли?

Да. Не зря. В этот раз – точно не зря.

Свой «Порш» я остановил на проспекте Независимости, бывшей Ленина, примерно в сотне метров от того места, где стреляли. Местных полицаев там уже не было, стемнело…

Американец сидел рядом. Я передал ему планшет со стоп-кадром.