Летун. Фламенко в небесах (СИ) - Воронков Александр Владимирович (книга регистрации txt, fb2) 📗
И, в полном соответствии со своим же приказом, я покинул бойца, отправляясь на чердак.
Чердак оказался вполне пригодным. На верёвках висело чьё-то пересохшее бельё, шесть окошек открывали обзор на четыре стороны. Пользуясь прикладом, я проделал ещё два отверстия в углах чердака — чтобы уделять внимание не только развалинам семинарии, но и части улицы левее и пустырю правее её. Мало ли, что может неожиданно случиться? Война же…
Снизу грохнул винтовочный выстрел: боец Крузейро Лянча приступил к выполнению приказа. Ну что же, попробую пополнить счёт: два-один меня пока что не устраивает…
В течение двух следующих часов я гарантированно подстрелил только одного фашиста, чьё тело осталось свисать из окна семинарии. При этом потратил почти тридцать патронов: за минувшие три недели боёв франкисты уже были битые и ломаные. А потому и применялись они к местности — если так можно сказать о руинах огромного, с квартал, здания — старательно. Так-то я вроде бы попадал четырежды — но убил или ранил троих, осталось неизвестным: тела на месте не оставались. То ли сами отползали, то ли их утаскивали их камерады — не понять с расстояния. Меня в конце концов также обнаружили, сосредоточив огонь нескольких винтовок на чердачном окне — потому пришлось временно перебираться к другой точке — к той самой дыре, выходящей на пустырь…
И вот там-то мне и довелось наблюдать незабываемую картину…
Судя по всему, деблокирующие подразделения генерала Варелы, наконец-то прорвали кольцо обороны республиканцев и прорвались к самым окраинам Теруэля. Республиканцы разбегались поодиночке и мелкими группами пересекая тот самый пустырь, многие падали, сбитые пулями. Навстречу своим, из руин семинарии с приветственными криками устремились не скрывавшие радости остатки гарнизона. И вот, когда до встречи двух группировок мятежников оставалась какая-нибудь сотня метров, в бой неожиданно вступили советские танки. До сих пор не понимаю, откуда они там взялись — но факт налицо: четыре боевых машины, прогрохотав по брусчатке, выдвинулись с той самой улицы, где мы с Хуаном прятались от огня. Остановились, развернули башни… И дали жару! Пушки и пулемёты били не менее десяти минут, а потом танки пошли вперёд, уничтожая прорвавшихся к городу франкистов…
[1] Семинария была взорвана саперами Народной армии 27 декабря.
[2]Неожиданно распространились слухи, что мятежники окончательно прорвали фронт и входят в Теруэль. Возникла паника, и республиканская пехота бежала из города. На протяжении четырех часов там не было ни одного солдата Народной армии. Наши танкисты, решив, что город оставлен по приказу сверху, также отошли на его южную окраину. К счастью для республиканцев, франкисты ничего не знали и не воспользовались благоприятным случаем, чтобы без единого выстрела вернуть Теруэль. А уже через час танки вернулись в город и удерживали его до возвращения на позиции бежавшей пехоты.
Интерлюдия
ИНТЕРЛЮДИЯ
Республика Франция. Париж. 13–15 марта 1939 г. [1]
Золотой зал Елисейского дворца был великолепен. Высокие потолки восемнадцатого века создавали ощущение тщеты людской, зеркала, встроенные в покрытые позолотой стены зрительно увеличивали объём помещения, старинные кресла с голубой обивкой позволяли вести комфортную беседу.
В креслах — двое: премьер-министр Франции Леон Блюм и председатель Совета Министров Испанской Республики Хуан Негрин Лопес. Переводчик им не нужен: Негрин хорошо знает несколько языков, включая французский.
— … Поймите, мсье Блюм: ситуация близка к катастрофической! Мятежники рвутся в Теруэль и бои идут уже на окраинах города[2]! У них подавляющее превосходство в живой силе, артиллерии и авиации. Вы, как премьер-министр — социалист, не можете не понимать, что их победа на севере республики делает поражение социалистических реформ неизбежным. И тогда в преддверии большой европейской войны Франция оказывается между двух огней: на востоке — Германия, на юге — националистическая, союзная Германии Испания Франко…
— Неприятная перспектива…
— Очень, очень неприятная, мсье Блюм! Боюсь, что без помощи братского французского народа она станет неизбежной максимум через полгода!
— Не уверен в сроках, но… что бы я мог сделать для Испании, сеньор Негрин?
— Это просто, мсье Блюм: в первую очередь — открыть границу. Сейчас из-за морской блокады много важных для обороны Испании грузов, в первую очередь, советских, застряло в портах Марселя и Гавра. Если будет открыта граница между Францией и Испанией, эти грузы можно будет переправить к нам.
А во вторую очередь я, от имени легитимного правительства Испанской Республики прошу направить через границу войска и плюс к тому — продать вооружение. Несколько регулярных дивизий французской армии — три, максимум, пять станут вдоль демаркационной линии для того, чтобы можно было начать переговоры с Франко…
— Но Франсиско Франко не признаёт власти республики и требует безоговорочной капитуляции Народной армии, насколько я знаю…
— Увы, так и есть. И поэтому, в качестве дополнительного способа воздействия на мятежников, Испания просит продать также артиллерию и боевые самолёты. Скажем, двести артиллерийских орудий и средних крупных калибров — разумеется, со снарядами — и хотя бы сто пятьдесят истребителей!
Наступила томительная пауза. Блюм и Негрин молча дымили сигаретами. Наконец, Леон Блюм, один из лидеров французского Народного фронта и одновременно с тем — «отец» политики невмешательства, решился:
— Хорошо, сеньор Негрин. Франция откроет границу. Прямо сегодня. Но остаётся ещё одна проблема: иностранцы! Слишком много иностранцев воюет сейчас по обе стороны фронта. И вы должны понимать: это не может не вызывать нашей обеспокоенности. Франции не нужна Испания, союзная Гитлеру — но и коминтерновская Испания нас — как ваших соседей, не устраивает. А коммунистов среди иностранцев чересчур много, в том числе и коммунистов французских. Вы можете гарантировать их вывод в разумные сроки?
— Конечно, мсье Блюм! Испанское правительство неоднократно это гарантировало, но только наравне с выводом иностранных войск нашими противниками.
— Ну что же… Пятнадцатого марта будет созвано заседание Постоянного комитета национальной обороны Франции. На заседании будет обсуждаться вопрос о возможном прямом военном вмешательстве в Испании.
* * *
День спустя, пятнадцатого марта тридцать восьмого года в том же Елисейском дворце, но уже в ином помещении — Салоне мадам Помпадур — проходило заседание по вопросу о введении французских войск в Испанию и о возможности продажи правительству Испанской Республики боевой техники. В нём, помимо премьер-министра, приняли участие министры обороны, иностранных дел, авиации, флота и начальники генштаба и штабов родов войск. Леон Блюм в своём выступлении предложил объявить Франко ультиматум и потребовать от него в суточный срок отказаться от использования иностранных войск. Если же он этого не сделает, премьер предложил напрямую вмешаться в войну в качестве «третьей силы».
Его поддержал начальник генерального штаба Франции генерал Морис Гамелен, отвечающий за модернизацию и реорганизацию французских вооружённых сил. Он прямо отметил в своем докладе, что победа Франко представляет собой большую угрозу для национальной безопасности Франции.
— Уважаемые мсье! Как всем вам хорошо известно, минувшая Великая война проходила, в первую очередь, по северо-восточным и восточным департаментам Французской Республики[3]. И следы той войны сохранились до сих пор. Все мы понимаем, что впереди — новая европейская война. И мы поддерживаем усилия французского правительства оттянуть её начало на максимально долгий срок. Но, господа, ситуация такова, что если мы не вмешаемся локально в испанскую гражданскую войну, то авиация и морской флот Германии и Италии получат возможность ударить в случае большой европейской войны по незащищенному юго-западу Франции. Да, сейчас граница с Испанией пока ещё контролируется войсками Испанской Республики, это так. Но, господа, ситуация в Испании для нас очень и очень неприятна. Там, помимо солдат воюющих сторон, что понятно, сражаются друг с другом и иностранцы. А именно: четыре полнокровных дивизии итальянской армии — пусть вас не смущает фиговый листок «экспедиционного добровольческого корпуса» — это именно итальянская армия, постоянно получающая пополнения вместо выбывших в боях; семь так называемых «интернациональных бригад», хотя по большей части и сформированы из испанских призывников, но около тридцати процентов там — иностранцы; германский «Легион 'Кондор»«, через который путём ротации пропущено около двадцати тысяч лётчиков, зенитчиков, танкистов — то есть очень ценных военных специалистов. Ну и несколько батальонов португальцев — также считающихся 'добровольческими». И это мы ещё не рассматриваем испанский «Иностранный легион» и марокканцев: они структурно входят в состав воюющей армии. Плюс около двухсот боевых кораблей Италии различного класса. Правительство Испанской Республики согласно вывести из страны всех иностранцев из «интербригад», но при этом требует одновременного вывода всех иностранцев с противной стороны. Мы считаем это приемлемым решением. Однако правительство Франко заявляет, что считает достаточным, со своей стороны, вывод только трёх тысяч иностранных солдат — при условии полного вывода иностранцев у «красных».
