Солнечные дети тёмной планеты - Лавров Владимир (серии книг читать бесплатно txt) 📗
На утро корабль грузили мешками с зерном. Вождь Вертулии устроил выгодную торговлю и обменял нашу рыбу на большое количество зерна в соседних пещерах. Он ухитрился продать почти всю солёную рыбу, что мы привезли и наловили ранее, поэтому охотно взял те бочки, которые предназначались для северных пещер. Я устроил своё маленькое дельце и уговорил капитана Ирогана потратить часть средств на то, чтобы выкупить у местного кузнеца небольшую полоску медной фольги. Всё утро я её полировал, а к обеду вставил в свой «волшебный фонарь» — так его прозвали моряки. Потом меня услали спать, а к ночи разбудили. На этот раз дежурить со мной ночью вызвался дядька Арагон — совсем молодой рыбак, это был его первый поход.
Поход в Зиранию ничем не отличался от похода в Вертулию, только занял три ночи и три дня. Пришли мы утром. Сгустки Тьмы, как назло, все куда-то попрятались. Так я и не смог проверить своё устройство в деле.
В Зирании нашему приходу удивились, но не очень. К ним уже приходил торговый караван из Вертулии, и они знали, что на острове появились корабли, которые могут ходить между пещерами. Праздник в Зирании оказался копией праздников в Вертулии, нам опять пришлось работать языками три часа подряд. Разница была только в том, что в Зирании людей больше интересовала прошедшая война, сказки о летающих кораблях там восприняли как чудесное свойство дальних земель. Про Найву и её спасение от гарпий мы вообще не упоминали.
Когда нас выгнали со взрослого праздника, мы с ровесниками собрались в нашей «детской» пещере (нам выделили отдельную пещерку). Я помалкивал, давая возможность Парке и Иргаму говорить что угодно и привлекать к себе всё внимание. Они использовали этот шанс на полную, было смешно смотреть, как они раздувались от гордости. Парка настолько часто перебивал Иргама, так упоённо врал, что стал мне окончательно противен. Наверное, при первом визите в Вертулию я выглядел так же глупо. Иногда так полезно посмотреть на себя со стороны. Вскоре мне всё надоело, и я полез спать.
Вождь Зирании не горел желанием отдавать продовольствие за рыбу.
— Зачем нам рыба, если через пять дней все чудовища уйдут на юг? Мы сами наловим, сколько нам надо. А вот если бы вы показали нам, как вы используете ваши корабли, мы могли бы просто подарить вам некоторое количество зерна за изобретение, — говорил он. На этом поначалу и сговорились. Наши моряки вышли в море и устроили показательную ловлю вместе с рыбаками Зирании. Детей не брали.
Когда вождь Зирании посмотрел на улов, когда он увидел, насколько удобно и легко можно рыбачить с наших закрытых кораблей, то несколько изменил своё мнение. А когда к нему приступили его рыбаки и сказали, что рыбачить с открытых лодочек среди льдов — это совсем не то, что тянуть сети нашими кранами, вождь совсем передумал и сказал, что будет не против, если мы «ещё немного половим рыбы».
Это «немного» почти полностью заняло объём ледников Зирании и продолжалось три дня. Ответные дары были не менее щедрыми, но в корабле ещё оставалось место, и капитан решил идти на север.
Все эти три дня нас, детей, в море не брали. Утро мы проводили в школе, скучали и бездельничали. Программы обучения слишком сильно отличались, поэтому мы просто сидели на задних рядах. Интересное случилось только однажды, когда учитель по математике решил устроить математические соревнования — их команда против нашей. Задачки у местных оказались простенькими, после общения с Петей и Найвой я решил их играючи. Зато потом я припомнил все заковыристые задачки, узнанные за последнее время. Боюсь, мы задавили их интеллектом. Даже учитель не всегда мог решить мои задачки.
Дни и вечера мы посвящали сравнению детских игр в Зирании и у нас. Особых отличий не нашлось. Я заработал себе репутацию буки и грубияна. В Вертулии при знакомстве было положено вежливо кланяться, и этим поведение северян заметно отличались от нашего. Мы были проще. Зато в Зирании всякие ритуалы были доведены до запредельного безумия.
Зиранцы очень гордились своими ритуалами. При встрече со взрослым дети обязательно должны были поклониться, вне зависимости от того, сколько раз в этот день они уже виделись. Женщины должны были уступать дорогу мужчинам, а молодые мужчины — старым, даже когда в проходе свободно могли разойтись двое. Девочки, подходя к мальчиками, должны были забавно присесть и завести ногу за ногу. Мальчики, вставая, должны были подавать руку девочкам, как будто те не могли встать сами, а на пиру пододвигать — отодвигать стулья. После первых попыток я отказался следовать этим правилам и ходил, уставившись носом в землю. Местные дети за такое поведение сразу же получили бы по ушам, но меня взрослые Зирании не рискнули трогать. Я не подавал руку их девочкам и не очень охотно играл в игры. Почему-то, глядя на лица детей, я видел лица девчонок из Вертулии. Очень хотелось вернуться. В итоге меня оставили в одиночестве. Парка с Иргамом как-то старались уживаться, у них даже получалось. Зато по вечерам они ругались на местные порядки со страшной силой.
На следующий день после рыбалки мы взяли курс на Лапоту. По прямой Лапота была не так далеко от Зирании. Трудность была в том, что путь из Зирании в Лапоту по суше пролегал вокруг огромного горного массива, через три промежуточные пещеры, из-за чего ехать приходилось целых десять дней. Вождь Зирании обещал послать торговый караван в Лапоту, на всякий случай, чтобы нас там ждали.
По морю идти было не проще. Между Зиранией и Лапотой в океан выдавался огромный мыс, вокруг которого было раскидано множество мелких островков и подводных скал. Тем не менее, через пять дней мы уже подходили к Лапоте. Утром, когда показалась земля, капитан решил наловить рыбы, чтобы придти в пещеру с товаром.
Около полудня Петя толкнул меня в кармане лапой в ногу — условный сигнал, что надо поговорить. Как назло, все места корабля были заняты суетящимися моряками, и уединиться или даже поднести пёсика к уху не было никакой возможности. На меня всё время орали, чтобы я помог то там, то тут. Только через час я смог спрятаться в корме одного из корпусов, за мешками с зерном. Весь этот час пёсик тыкал меня лапой в ногу.
— Срочно бегите оттуда, неситесь к пещере на всех возможных, даже гребите. В атмосфере затевается что-то такое, чего я тут ещё не видел, — почти прокричал Петя.
Я подхватился и понёсся к капитану, передавать сигнал об опасности. Капитан поверил, приказал повыкидывать в море всю рыбу, что ещё не вытащили, и поставить все паруса. Но уже было поздно. Через полчаса всё вокруг заволокло туманом. Это зимой-то! А потом начался жесточайший шторм. Первым шквалом нам чуть не сломало мачты. Мы отпустили парус, а в перерыве между шквалами успели спустить прямые паруса. Управлялись только постоянными, дощатыми «крыльями». Но их силы хватало только на то, чтобы держать нос против огромных волн. Нас понесло в открытый океан.
Пятеро суток нас кидало, как щепку. Огромные валы сталкивались и с грохотом рассыпались на миллионы брызг. Иногда — прямо над кораблём. При этом наш «Верный» ненадолго полностью погружался в воду, через отверстия в люках лилась вода, и мы вынуждены были задраивать их намертво. Вот где пригодились мешки для аварийного дыхания, придуманные против головоногов.
По просьбе Пети я однажды высунулся наружу, показать ему картины шторма.
— Ну и волны тут у вас! Вот что значит давление вдвое больше, плотность воздуха больше! Это же не волны для корабля, это стиральная машина! Прячьтесь в корабле и не вылазьте, пока не скажу.
Только на шестые сутки Петя сказал, что можно попробовать идти под парусами. Зелёные от качки и солёной рыбы, мы вылезли на палубу и принялись за подсчёт поломок. Дул такой ветер, который раньше я бы назвал «ураганным». Но теперь мы были рады и такому, если стоять правильно, то он хотя бы не перекидывал стоящего человека через борт.
На этот раз мы вышли в море, одетые по-зимнему: меховые куртки, свитера, перчатки с обрезанными пальчиками, чтобы можно было делать тонкую работу. Всё это не помогало ничуть, на таком ветру тёпло исчезало уже через несколько минут, а пальцы скручивались и не гнулись. И это при том, что ещё даже снег не начинал идти…
