Л 4 (СИ) - Малыгин Владимир (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
В кабинет к Джунковскому входил с ясной головой — все эмоции оставил вчера на той улице.
Разговор получился коротким и продуктивным. Владимир Фёдорович выслушал сжатый рассказ о разговоре с Батюшиным, выказал свою осведомлённость о сделанном мне предложении и коротко поведал о его причинах:
— Сейчас это решение будет являться для вас наилучшим выходом. На меня уже начали коситься за использование моих людей не по назначению. Это я вашу негласную охрану имею в виду. А с Николаем Степановичем вам сейчас гораздо проще будет…
Стоял, слушал и лишь кивал головой утвердительно, соглашаясь со словами жандарма. Ну а про себя, конечно, совсем о другом думал. Ну какое там проще? Наоборот, как бы не хлопотнее было. И тенденция, в общем-то, понятная происходит. Оттирают меня потихоньку в сторону и уже почти совсем оттёрли. Но разве это плохо? Вот для меня лично плохо? Нет. Отлично же! Хватит изо дня в день ходить по краешку, пора выбираться на твёрдую землю. В иносказательном смысле, само собой. Короче, пора становиться на собственные ноги. Прекрасно понимаю, что всё равно от бдительного и всевидящего жандармского ока я никуда не скроюсь и не денусь, жизнь так сложилась, но стать более самостоятельным всё-таки очень хочется. Надоело постоянно зависеть от чьих-то не всегда понятных решений и приказов. А если у Батюшина будет то же самое? Вряд ли. Да и Николай Степанович ясно дал понять, что привлекать меня к своим делам будет лишь в самых необходимых случаях. Встречусь с ним и уточню всё более подробно. Опять же это постоянное перебрасывание из одного места на другое начинает сильно напрягать. Не мальчик ведь уже, чтобы от новизны и перемены мест дух захватывало. Пора бы и остепениться… Хоть немного…
Всё, что я мог сделать для этих людей, сделал. Дальше пусть сами разбираются! Смогу ли что-то ещё сделать для государства? Конечно, смогу. Вот сейчас напишу прошение об отставке и начну делать! И на заводе планов громадьё, и своим мирным проектом пора заниматься — война-то закончилась! Вот только к Батюшину сначала зайду, представлюсь. Ну и послушаю, что он мне скажет…
Нового — ничего. Всё то, что я уже слышал от него ранее или что предполагал. Ну и отлично. Меня пока всё устраивает. Вот только в самом конце разговора Батюшин удивил:
— Смотрю, Сергей Викторович, вы весьма достойно приняли отставку от дома генерала Остроумова…
— Ваше высокопревосходительство, это моё личное дело…
— Ваше, ваше, кто же спорит? Не желаете ли узнать, почему?
— Что почему?
— Не так выразился. Скорее не почему, а в чём причина такой отставки?
Просто нужно выдержать… Перетерпеть какое-то первое время, переждать участливое сочувствие друзей и товарищей. А там всё наладится…
— Отставка и отставка. Какая теперь разница?
— Чтобы не заблуждаться на будущее, так сказать, в причинах подобного. Опыт, знаете ли, дело необходимое…
— Вы правы. Так в чём же причина моей, как вы говорите, отставки?
— Расположение государя вы потеряли, во дворце вас видеть по понятным причинам не желают, опять же именно поэтому и убирали из столицы куда подальше. Если вы рассчитываете на расположение и заступничество Марии Фёдоровны, то уверяю вас, зря. Сейчас уже не то, что год назад… Останетесь на службе, задвинут вообще в какую-нибудь дыру и будете там сидеть безвылазно. Награды ваши кроме вас никому не нужны, а заслуги… Заслуги тоже быстро позабудутся на фоне происходящих в мире событий. Да уже позабылись, на самом-то деле. Ну и кто согласится после всего выше сказанного отдать за вас свою дочь? Чтобы уехало родное дитя к чёрту на кулички? Никто не желает своему ребёнку подобной участи.
— Что-то этакое я и предполагал. И ни на чьё заступничество, смею вас уверить, не рассчитывал никогда и не рассчитываю впредь.
— Так что лучше бы вам оставить военную службу…
— И пойти служить в ваше ведомство! Под вашу руку!
— А чем так уж плоха моя рука? — и Батюшин демонстративно осмотрел свою правую ладонь, покрутил её перед глазами, даже принюхался. И весело хмыкнул. — Отличная, я вам скажу, рука. Надёжная!
— Хорошо, я вас понял, — улыбнулся я в ответ чуть заметно. — А как же тогда немилость государя ко мне? Вас это не беспокоит?
— Совершенно! Особенно если вы покинете действительную службу. Вы ведь уже подписали прошение об отставке? Подписали. Ну и занимайтесь своими делами на этом вашем заводе на благо своё и Отечества.
— Отечества… — теперь уже я хмыкнул.
— Да. Отечества! — твёрдо ответил Батюшин. — Монархи уходят и приходят, а Отечество остаётся!
И смотрит на меня строго. А я что? Так-то с ним абсолютно согласен. А мои личные обиды никому не интересны. Да и нет никаких обид у меня по большому-то счёту. Ведь и так получил от жизни гораздо больше, чем реально заслуживаю. Это если к самому себе подходить совсем уж с беспристрастной стороны. Так что просто нужно работать дальше, тут Николай Степанович прав. А Лиза… Лиза… Елизавета Сергеевна отныне! Будем считать, что первым делом, действительно, самолёты! Будут ещё у меня Лизы… Только уточнить бы у генерала пару вещей:
— Хорошо, я вас понял. Буду продолжать работу на заводе. Кстати, а мой проект осуществить задуманные воздушные перевозки? Осуществим ли он вообще? Не станут ли вставлять проекту палки в колёса и всячески препятствовать?
— Осуществим или нет, тут только от вас зависит. А палки в колёса вставлять вам и с хорошим расположением Государя будут. Такова уж истинная чиновничья природа. Ну да вы с этим и без меня знакомы, и объяснять вам ничего не нужно. И уверяю вас, что специально тормозить ваш новый проект не станут. Опять же, так понимаю, что моё предложение вы принимаете…
Подтвердил скрытый вопрос кивком головы. И продолжил внимать генералу.
— В таком случае моё ведомство окажется на вашей стороне. И, поверьте, никому из чиновников не захочется заиметь настоящего противника в моём лице.
Конечно, не захочется. Только вот не преувеличивает ли Николай Степанович свою значимость и значимость своей службы? Пойдёт ли он против воли Государя, если тот рогом упрётся? Ладно, что сейчас гадать, время покажет. А мне снова предстоит рассчитывать лишь на свои силы и помнить, что не сто́ит складывать все яйца в одну корзину… Да, ещё вопрос:
— Что будет входить в мои обязанности на вашей службе? Как это всё будет выглядеть?
— Как будет выглядеть? Да никак. Живите, как жили. Работайте себе спокойно. Если понадобитесь, мы вас вызовем.
— Так понимаю, что понадобиться я могу в качестве пилота?
— Именно так. Пока не могу сказать конкретно, что за задачи вы будете выполнять, но уж перевозка людей и доставка грузов в определённую точку в их перечень точно будут входить. Как и выброска парашютистов.
— А самолёт? Собственного у меня нет. И, как я понимаю, у вас тоже?
— И у нас тоже. Но я занимаюсь решением этого вопроса. А пока, если вы не возражаете, приступим к необходимой бюрократии. К сожалению, без бюрократии и нам никуда…
Пришлось отвечать на кое-какие вопросы, подписывать бумагу о неразглашении, и так далее и тому подобное. Вся эта канитель, правду сказать, заняла не так-то и много времени. Но заставила полностью на себе сосредоточиться и ещё больше очистила голову от нежелательных мыслей, переживаний и проблем. А что касается моего прошения об отставке… Николай Степанович уверил, что беспокоиться по этому поводу не нужно. В ближайшее же время этот вопрос будет решён. А мне остаётся подыскивать подходящее жилище, лучше бы с телефоном и постараться больше не попадать на газетные полосы. На первые, хотя бы. То есть, не привлекать к себе всеобщего внимания… В смысле — вообще не привлекать.
— Хотя, — поднял на меня глаза Батюшин. — Подобное у вас вряд ли получится. С вашим-то характером и удивительной способностью влезать во всяческие неприятности…
Вот такими оказались мои первые дни в столице. А сколько было надежд, сколько мечтаний… И, как оказалось, пустых. И вечером того же дня я решил банально… Нет, не напиться, ещё чего не хватало, а культурно отдохнуть. Имею право. К Игорю в гости ехать и выслушивать там слова утешения и сопереживания совершенно не хотелось, поэтому я направился в центр. Короче, поехал я для начала в ресторан. В Асторию. Там я уже был, там мне всё знакомо и меня там знают. Если не забыли за это время. И надо же было такому случиться, что прямо на пороге зала я лоб в лоб столкнулся с Второвым…
