Студентус вульгарис - Кощиенко Андрей Геннадьевич (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
— Ой, как высоко! — вскрикнула она, встав на каблуки и балансируя для устойчивости руками. — Как же на них ходить?
— Ничего, — ободряюще произнес я, — немножко потренируешься, и будет нормально!
Я купил четыре пары, заказав обтянуть их тонкой черной кожей. Одну носить ежедневно для тренировки. Вторую для бала и две про запас. Мало ли что может случиться! Дерево рассохнется или термиты нападут… Может, она каблук сломает? Как в воду глядел. Сломала. Два. И все на правой! Так что к балу имелось всего две пары. Одну Стефи надела, вторую я предложил взять с собой. Опять же, мало ли… Может, у императора паркет кривой? В общем, с обувью я вопрос решил. Потом были еще вопросы с длинными черными перчатками, которые я ввел в образ, дабы избежать трат на кольца, с верхом платья, с прической.
Стефания упорно хотела распущенные длинные волосы, которые никак не подходили к перчаткам и стилю танца.
— Но у нас так носят! — что есть сил упиралась рогом она. — Это ведь красиво!
— Красиво-то красиво, но для другой ситуации, — уговаривал ее я. — Пойми, в данном случае у тебя другой образ — строгий! И распущенные волосы к нему никак не подходят! У тебя красивая шея. Давай ее покажем? А?
— У меня красивая шея? Правда? А где она красивая?
— Везде. Ровненькая, длинненькая и молодая. И это обязательно нужно показать. Вот смотри, как это будет, я сейчас нарисую!
В итоге из волос получился тугой узел на затылке, открывающий стройную шейку Стефании целиком. Ее я еще подчеркнул двумя длинными сережками, свитыми из тонкой золотой и серебряной проволочек, с прозрачными камушками на концах. Дизайн сережек и деньги на изготовление были мои. Исполнение — местного ювелира.
— Ой, — ойкнула Стефи, когда я сказал: «А ну-ка, примерь!» — и открыл перед ее носом коробочку с сережками. — Я не возьму! Нельзя так…
А сама так глазами к ним и приклеилась.
— Голой пойдешь? — поинтересовался я.
— В смысле… голой? — не поняла она.
— Без украшений? На императорский бал без бриллиантов — это все равно что голой прийти. Слышала, бриллианты — лучшие друзья девушек?
— Не слышала… — растерянно ответила Стефи, отрицательно помотав головой. — Но у меня ведь свои есть…
— Ты меня, конечно, извини, но то, что я у тебя видел, в этом только в университет на занятия ходить, но никак не во дворец. Засмеют!
— Да? — набычилась Стефи, наморщив лоб. — Они, конечно, не такие дорогие, как твои… но тоже красивые, и они мне нравятся!
— Слушай, давай ты не будешь сушить мне мозги! Скажи — ты мне доверяешь или нет? Как другу. Доверяешь или нет?
— Конечно!
— Тогда возьми и примерь! И не доставай меня. У меня просто бездна сил уходит на борьбу с твоим упрямством! Считай, что я дал тебе их поносить. Снял с себя и дал тебе поносить. Потом заберу.
— Ты что, сережки носишь? — обалдело посмотрела на меня Стефи.
— Вот пообщаюсь с тобой еще немного и начну! Высушишь мне мозг до конца, надену серьги и начну в них бегать, — делая «страшные» глаза, ответил я. — Меряй давай!
Серьги подошли отлично. Нежные такие. Как раз к ее шейке. Стефи была в восторге. Но на занятия она их ни разу не надела. Может, носила только у себя, чтобы не давать повода сплетням. Ну ее дело. Мне так все сплетни — побоку. А насчет сережек Стефи подала мне хорошую мысль.
— Что-то совсем я запаршивел… — сказал я, вслух критически разглядывая свое отражение в зеркале. — Ни перстенечка на пальце, ни клипсы в ухе… и шея голая! Прямо нищебродство какое-то! Мне же тоже в чем-то к императору идти надо! Да и так, просто ходить… Прям действительно как голый!
Короче, сережка с черным камнем в правом ухе, такая же, какую я носил на Земле, вызвала фурор не только у Стефании, но и у всего коллектива студентов и преподавателей. Меня все тайком, но с интересом разглядывали. Забавно, но серьги в ушах тут тоже носили мужчины особого вида — «не такие, как все». Причем ношение их прилюдно было чуть ли не на грани скандала.
Та ладно, махнул я рукой на это обстоятельство. У меня же не две, а одна! Пусть только кто попробует назвать меня вслух «особенным»! Вызову на дуэль и заоргазмирую до смерти! Будет валяться на земле, воя от восторга и схватившись за свое беспокойство обеими руками, пока не сдохнет. Мне нравится? Нравится! Значит, мнения остальных — лесом!
Но народ на рожон не лез, только приглядывался. Похоже, моя сережка не совпадала с моим поведением в салоне мадам Мари. Одно с другим не сходилось. Вот все и задавались вопросом: а где, собственно, правда? Забавно, конечно, но пускай мучаются. Не собираюсь ничего объяснять… Это их проблемы и сомнения. А на вопросительный взгляд Стефании я ответил, пояснив: «Мозги ты мне усушила! Почти совсем. Как будет совсем — вторую сережку надену!»
Еще я обзавелся двумя перстнями на каждую руку. Один с большим ярко-красным агатом, а другой — с голубым сапфиром. А сам металл колец велел ювелиру сделать черным. Антуражненько вышло…
С мелодией для танго все оказалось гораздо проще, чем я себе представлял. Естественно, что такой музыки тут отродясь никто не слышал. Мысль о том, что что-то можно по-быстрому насвистеть императорскому оркестру, и он что-то там приемлемое нам сбацает за пару минут, была не то что утопической, а просто глупой.
— Где взять? — спросил я вслух сам себя, имея в виду исполнителя. — Элементарно, Ватсон! — через пару секунд произнес я, найдя решение. — Кто будет играть на балу? Оркестр! Ну так, значит, он танго и исполнит! Ах, он не знает мелодии, говорите? Не знает? Научим! Делов-то!
Я навел справки, собрался, надел мантию целителя, подхватил под мышку гитару и отправился на поиски главного дирижера императорского оркестра. Поначалу Рудольф Кюндингер, так его звали, отнесся ко мне настороженно. Однако надетая на мне зеленая хламида плюс излучение дружелюбия в ментале плюс белозубая улыбка быстро сломали лед недоверия. Особо не кривя душой, я рассказал ему, что я иностранец, волей судьбы оказавшийся здесь, вдали от родины. И поскольку я чуть ли не с детства занимаюсь музыкой, то могу предложить маэстро несколько новых мелодий, которые (о, я уверен!) тут никто и никогда не слышал.
— Как вы меня назвали? — осторожно спросил Рудольф, вопросительно вытянув шею.
— Маэстро — уважительно-почтительное обращение к мастерам музыки, — пояснил я. — Просто у меня на родине к ним обращаются так.
— Ну вы мне, право, льстите, молодой человек, — ответил дирижер, но я чувствовал, что он весьма доволен. — И что же это за мелодии?
Я молча расчехлил гитару и, слегка подстроив ее, исполнил пару мелодий, которые, как я знал, неплохо звучат в исполнении струнного оркестра.
— Весьма и весьма интересно… — выпятив губу, задумчиво произнес Рудольф, когда я закончил. — Однако это только гитарный вариант. Для того чтобы это исполнил оркестр, придется еще весьма и весьма много поработать…
— Никаких проблем, — ответил я, откладывая гитару в сторону и беря в руки принесенную с собой папочку. — Я написал партитуры для инструментов оркестра. Вот, извольте взглянуть…
Рудольф глазам своим не поверил. Однако, как говорится, я пришел подготовленным. Найти в столице музыканта, который объяснил мне основы местной нотной грамоты, труда не составило. Музыканты в основном народ не богатый, что на Земле, что тут. Совсем за небольшие деньги найденная жертва безответной любви к музыке дала мне все необходимые начальные сведения. А потом в голове всплыли знания, полученные от Хель. Короче, все сложилось, и мне просто оставалось сделать банальный перевод записи с одного музыкального языка на другой. Так что у меня было чем заинтересовать дирижера. Хотя, положа руку на сердце, можно было обойтись и без партитур. Ведь какова основная проблема исполнителей музыки? А? А их основная проблема в публике, которая постоянно хочет слышать что-то новенькое. А где его столько набрать, этого новенького? Да еще со стопроцентной уверенностью, что выйдет отличная вещь и за нее в тебя не будут кидать помидорами и огрызками яблок. Только представьте, что к вам вдруг приходит человек и говорит, что у него есть просто масса хитов всех времен и народов. И не только говорит, но и воспроизводит новые мелодии! Кто ж откажется от соблазна исполнить их на публике? Тем более что сразу слышно, что это не какая-то там ерунда…
