Носитель Z-32 (СИ) - Жеребьёв Владислав (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Блаженство длилось недолго. Трофимов залил костер остатками воды, закрыл дыры в земле дерном, да так ловко, что только опытный следопыт мог бы что-то обнаружить, и группа вновь выдвинулась к схрону. На этот раз идти пришлось часа три, не больше. «Пещера Алладина» оказалась скрыта под корнями старого дерева, рядом с небольшим заболоченным лесным озерцом. Капитан долго не решался выходить, все оглядывался, да прислушивался и когда сумрак вновь подступил, решился выбраться на открытую местность.
— За мной, только зад не поднимая.
— Да что я, зеленый совсем, по-твоему. — Обиделся Ваха, но Трофимов уже полз по-пластунски к заветной цели. Снова кусок дерна, за ним плотный чехол из мягкого пластика, а дальше, ну прямо рай. С десяток автоматов, разгрузки, два герметично упакованных пакета с новой одеждой, в основном горки, нижнее белье, носки и тельники, и этой находке полковник был рад больше всего. Нашлись и приличные ботинки, и о чудо, даже размер подошел. В какой-то момент Ваха почувствовал себя подростком, закрытым на ночь в отделе со сладостями. Патроны для АК, в цинках, не тронутые, девственные считай. Пара уже бесполезных ночников, без аккумов, аптечки с почти просроченными, но все-таки лекарствами, пара тюбиков вакцины от Супердряни, четыре глока, наплечная кобура, три легких кевларовых броника, к ним чехлы, камуфлированные. Несколько осколочных гранат на закуску, компас, наручные часы, два кенвуда с гарнитурой ларингофона, опять бесполезные с разряженными элементами питания, и конечно же провиант, тушенка и крупы, пакеты со специями, таблетки опреснителя и четыре прорезиненных дождевика. Были и дозиметры, опять со сдохшими элементами питания. Видно было, что все это уложили тут с толком, но слишком давно. Элементы питания просто разрядились от времени, а новых теперь было попросту не достать.
Застегнув на себе последнюю застежку бронежилета и проверив шнуровку на ботинках, Ваха окончательно почувствовал себя комфортно. Теперь можно было хоть горы сворачивать, хоть реки вспять пускать, все нипочем. Заночевали снова в лесу, на этот раз на ветвях дерева.
— Верить сейчас никому нельзя. — Трофимов сидел под деревом и уничтожал питательный батончик из запасов схрона. Тем же был занят и Ваха, дополнив скудный рацион водой из фляги. Протекавший рядом ручей подарил пару литров чистой воды.
— А что делать?
— Тебе?
— В общем.
— В общем, надо к точке выходить, той, что экстренного сбора. На побережье есть одно место, где пара резинок прикопаны в камышах. Они на моторах, с горючкой. Все наши знают, что ими надо пользоваться, выйти в нейтральные воды и врубить маяк. Потом свои подберут.
— И как же? С вертолета? С корабля?
— А вот об этом информации нет. — Трофимов прикончил батончик и убрал фантик в карман. — Слышал о том, как били по Николаеву?
— Как не слышать. На своей шкуре почувствовал.
— Так вот, это силы центральной ставки, а что это и откуда, нам знать не положено. Выйдем, включим маяк, а там уже посмотрим, что из этого выйдет. Хуже точно не будет, это тебе любой дурак скажет.
Вытащив из планшета карту, Трофимов указал на жирную зеленую точку.
— Вот, значит, мы. Спасибо тем добрым людям, что этот клочок бумаги оставили. Вот тут была мясорубка, это Николаев. Обведен пунктиром, условно. До последнего момента не представляли, какой же он здоровый. Вот сюда нам надо пройти. — Палец капитана метнулся через четверть карты и уткнулся в изломанную линию побережья. — И вот тут начинаются проблемы.
Игорную зону пришлось обойти по приличной дуге. Весь тракт гудел как развороченный богатырским пинком улей, сновали по проселкам разные странные люди, часть местные, частью пришлые нашлись, а где новички, там не избежать конфликта. В какой-то момент начались стычки с группировками, держащими участки дороги, стрельба не прекращалась ни на минуту, и чтобы уйти от всей этой вакханалии, Трофимов и Ваха двинули по загрязненной территории. Насколько там вообще было опасно, никто говорить не брался. Радиоактивное облако только краем задело эту местность, но опустевшие городки и деревни говорили сами за себя. Несколько поселков прошли совершенно спокойно, были они заброшены, ветхими своими заборами покосившиеся, пригнутые к земле. Черные окошки домов и дач давно уже лишились стекол, остыли печи и буржуйки, и даже подъезды к многим населенным пунктам заросли острой травой по пояс.
Идти пришлось крайне осторожно, не вылезая на дороги и минуя патрули Ваха в какой-то момент понял, что идти ему куда-то совершенно бессмысленно. ЧВК был одним из вариантов, не особо и плохих, но вот зачем было намеренно голову в петлю засовывать, даже комфортную, полковник пока не понимал. Шел, потому-то шел, других вариантов и другого решения своей проблемы пока не видел. Самым верным решением было бы уйти морем, свалить к чертям собачьим на другую сторону акватории, затеряться в лагере беженцев, сменить все, от биографии до личности. В этом сложном деле нужен был проводник, тот, кто временно и подстраховать мог, и патронов подбросить, а может и харчем поделиться. Пока все устраивало, значит нужно было топать вперед и особо не трепаться.
На третий день пути показался город, обойти который точно бы не получилось. Решено было под покровом ночи пройти по краю, а затем убраться на побережье, как и планировали. Благо до точки сбора оставались считанные километры. Вышли, когда стемнело. Трофимов как всегда шел первым, тщательно избегая открытой местности. Тут же попался на глаза рекламный щит, где дырок от пуль было, наверное, больше, чем на мишени в тире. Остановились на перекрестке, Трофимов склонился над картой, поморщился.
— Плохой городишко. — Выдал он. — Как будто специально строили. Три выхода из него, по кольцевой. Два сейчас в грязную зону ведут, и нам нужен как раз северный. Там узкая полоска, судя по карте. Нахрапом пробежим, немного нахватаем, но на базе молочком пополам с йодом отпиться сможем.
— И что тебя смущает? — Вахитов поудобней устроил автомат, присел рядом, окинул карту взглядом, так, почти привычно.
— Тут плохое место. Слишком уж чисто для такого городка. — Трофимов указал в сторону десятка высоток, разбросанных то тут, то там. — Обычно горело все, так что мама не горюй, а вот теперь смотри одну особенность.
Луна на секунду выглянула из-да туч, и блеснула целыми стеклами домов.
— Офигеть, цело. — Кивнул Ваха.
— Вот и я про то. Тут осторожным быть надо. Мало ли что. Стекла бьют либо при взрыве, либо мародеры. Целые они только в тех местах, где хозяин есть, или опасность.
На подступах к дачному кооперативу, что обозначен был на карте заштрихованным неправильным кругом, пришлось снова остановиться.
— Ты чего? — Трофимов непонимающе покачал головой.
— Смотри, вон.
— Да куда?
— Левее, рядом с домом автолавка. Ты на борта ее смотри.
Ваха увидел эти каракули первыми. Сначала он не придал им значения, но слишком уж правильными они были, слишком точными. В природе не бывает идеально правильных очертаний. Если ты видишь круг, квадрат, треугольник, то будь уверен, что это дело рук человеческих. Вот и сейчас на борту автомобиля был вычерчен круг. Два треугольника накладывались на него, часть из вершин кто-то закрасил черной краской. В свободных сегментах неизвестный вписал странные символы, похожие на иероглифы. Сделано это было недавно, так что еще краской немного попахивало. Диво, что не заметили с самого начала. Чуть поодаль обнаружилось какое-то шевеление.
Трофимов вскинул автомат, повел стволом. Рука с кулаком взлетела вверх, двинули вперед, осторожно. Ваха затаил дыхание, все свое внимание сосредоточив на цели. Делать это было сложно. Мешало все, от порывов ветра, колышущего кусты, до мелкого мусора под ногами. Обошли дом по кругу, остановились. Ваха замер в оцепенении, сжал автомат так, что костяшки пальцев побелели. Трофимов переломился пополам и тем попрощался с остатками энергетического батончика. На задней двери автомобиля висел человек, точнее то, что когда-то было человеком. Руки и ноги в нескольких местах были пробиты огромными гвоздями. Кровь из ран уже почти перестала сочиться. Но не это самое отвратительное. Под ногами несчастного натекла огромная лужа крови. Его оскопили, лишили скальпа, лишили глаз, носа и ушей. Обрубок человека еще шевелился, хрипел кровавой пеной. Язык ему тоже удалили. Все было проведено совершенно хладнокровно. Часть крови, как оказалось, и была теми сами знаками, вперемешку с масляной краской, что изначально приметили бойцы.
