Офелия (СИ) - Семироль Анна (чтение книг .TXT) 📗
- В клетку посадишь? – уныло спросил Питер, разглядывая снимок, где он улыбается репортёрам, а миссис Донован за цепочку тянет из воды Офелию.
- Ну да, я ему большую клетку сооружу, со всякими штуками внутри, - не чуя подвоха, ответил Кевин. – Они таки забавные, чирикают – ну прямо птички! Питер, а вот гляди: твой папа с кубком! Здорово получился, да?
Вспомнился Лу. Пушистый чуб, яркий, как огонёк. Толстое пузико над тонкими «паукашками». Восторг, с которым спасённый Йонасом пикси встречал каждый леденец. Трогательная привязанность к своему человеку. Где ты сейчас, маленький свободный пикси?
- Классные фотки, Кев. Оставишь посмотреть? Я обещаю все вернуть.
- Конечно! Я ж обещал для тебя их наделать.
- Пойдём к Офелии? Ей там одной с толпой незнакомого народа неуютно.
Ребята спустились к пруду. Их любимое место уже было занято мистером Палмером, Ларри и гостями, и мальчишки прошли на мостки. Уселись, свесив ноги. Офелии не было видно. Только пластмассовые куклы – пупс и та маленькая, что Агата подарила русалочке на выставку, сиротливо лежали на островке с гротами.
- Как думаешь, она придёт? – спросил Кевин, вглядываясь в глубину.
- Не знаю. Шумно очень, - пожал плечами Питер.
«Сиди в своём подводном домике сегодня, - думал он с грустью. – Не надо их развлекать. Или приходи вечером, когда все уедут. Мы с Агатой принесём тебе мячик, поиграем с тобой»
Но она всё же приплыла. Вынырнула под мостками, прикоснулась прохладной ладонью к ноге Питера. Он ойкнул, поглядел вниз, помахал: «Привет!»
- Кевин, только тише, - шепнул он. – Офелия тут. Не надо, чтобы толпа сюда прибежала, делай вид, что мы тут вдвоём.
Русалочка беспокоилась. Крутилась на одном месте, высунувшись по шею, разевала рот.
- Улыбается? – неуверенно спросил Кевин.
- Нет, - тихо ответил Питер. – Это что-то другое.
Офелия кивнула, указал тонким пальчиком в сторону зарослей у решётки, отделяющей пруд от реки.
- Просит, чтобы её выпустили? – предположил Кевин.
- Не похоже. Ощущение, что она там что-то нашла. Кев, давай так: отвлеки гостей фотографиями. Я вроде как в туалет пойду, а сам погляжу, что там.
Идти к ограде Питеру пришлось, обойдя весь сад. Он пробрался через заросли жасмина, обогнул мамины цветники и старый заброшенный колодец, вспугнул большую жабу с янтарно-оранжевыми глазами. Втянув руки в рукава рубашки, прошёл через высокую крапиву и бурьян у забора, и вышел как раз там, где спускался к воде пологий берег.
Офелия уже ждала его там, прячась среди водяных лилий. Из воды виднелась только увенчанная ушками макушка, аккуратный нос и внимательные глаза.
- Что ты хотела показать? – прошептал Питер, настороженно поглядывая в сторону взрослых; к счастью, Кевин своё дело знал, и все были увлечены им.
Русалочка вытянула руку и указала на растущие у забора пышные раскидистые лопухи. Питер присел на корточки, осторожно раздвинул листья. Сперва что-то пискнуло, тихонечко зашуршало. А потом из тени под лопухами выглянула заплаканная мордочка фиолетового пикси с огненно-рыжим хохолком.
Офелия (эпизод двадцать девятый)
Приснилось, что Лу вдруг стал здоровенным – с крупную собаку. Фиолетовое тело взбугрилось мощными мышцами, поросло чёрной шерстью. Из растянутой в улыбке пасти торчали клыки с палец величиной. Бывший пикси с грозным рыком трепал какую-то яркую тряпку. Приглядевшись, Питер понял, что это платье с блёстками, которое миссис Донован надевала на выставке.
Питер проснулся, резко сел в постели. За окном шумел утренний сад, ветер гнул ветви деревьев, бился в окно, словно просил впустить его в дом. Мальчишка свесился с кровати, пошарил под ней, вытянул большую картонную коробку с прорезями в крышке, приоткрыл.
- Эй, Лу, - шёпотом позвал он. – Ты спишь?
Маленький фиолетовый пикси свернулся в комочек в гнезде из мятых конфетных фантиков. Пушистый хохолок дрогнул, как огонёк свечи, когда Питер легонько подул на него. Лу пошевелился, поджал тонкие ножки под прозрачное крыло и зевнул.
- Мне снилось, что ты стал баргестом, - тихо произнёс Питер. – И кажется, съел тренершу Офелии. Может, ты как Халк в комиксах, а? Может, ты и вправду её съел?
Пикси переполз в подставленную ладонь. Питер перенёс его в постель, уложил на подушку и сделал сверху «домик» из одеяла. Лу пошевелил крохотным носом, и Питер поспешил сказать, предупреждая голодный вопль:
- Не верещать. Покушать я тебе чуть позже принесу. Давай пока пузо поглажу.
Вчера пришлось всё же показать Лу Кевину. Питер донёс пикси до своей комнаты, спрятав в рукаве пиджака, и пока искал, где бы разместить любопытного оттудыша, пришёл Кевин. Увидел пикси, снял очки, протёр их, снова надел – и так и застыл, открыв рот.
- Это Лу, - представил синепузого Питер. – Он друг Йонаса.
- Ничего себе! Нет-нет, погоди: Лу – это же его собака, он сам говорил! – оторопело пробормотал Кевин.
- Ну… Вот такая собака, - развёл руками Питер и добавил: - Кев, это тайна вообще-то.
Конечно, Кевин обиженно заявил, что он еврей, а не дурак, если Палмер забыл. Конечно, Питер сказал, что всё помнит, но напомнить ещё раз не помешает. Лу всё это время тихонько сидел на краю стула и вслушивался в разговор мальчишек. Питер объяснил, что Лу беглец, Йонас отбил его у деревенских придурков, и что пикси ни в коем случае нельзя возвращать прежним владельцам. Хотя… После того, как мальчишки видели, как много пикси было на выставке от каждого владельца, пропажа Лу могла быть вообще незамеченной.
- Вот бы мне такого найти! – вздохнул Кевин, опасливо протягивая к пикси палец. – Это теперь моя мечта. И я бы тоже его не вернул. Понимаю Йона.
На пару с Питером они соорудили для Лу убежище в обувной картонке. Постелили туда носовых платков, но пикси их с отвращением выкинул. Видимо, не нравился запах: миссис Палмер хранила в комоде с бельём и носовыми платками ароматические саше. А вот носок, валяющийся у кровати, Лу с восторгом постелил в коробку.
Ребята принесли со стола овощей и хлеба, сколько удалось набить в карманы. Питер разорил свою банку с любимыми конфетами. Лу наелся, приободрился, синий, как слива, живот приобрёл привычно-круглую форму. Кевин осмотрел его сломанное крыло, осторожно потрогал пальцем.
- Питер, мне кажется, эти проволочки больше ему мешают. Смотри: он двигает крылом свободно, значит, перелом сросся. Может, поснимать всё с него?
Питер на это ответил, что решать только Йонасу, и Лу оставили спокойно доедать огурец.
Сейчас же синепузый озорник снова был голоден. Питер размышлял, не прокрасться ли на кухню и не стянуть ли ему хотя бы хлебушка. Всегда можно было сказать, что сам проголодался, если вдруг кто-то его поймает за набиванием карманов едой.
- Сиди тут и не шуми, - велел Питер пикси и на цыпочках вышел из комнаты.
В доме было тихо-тихо, лишь едва поскрипывали половицы под ногами и урчал на первом этаже холодильник. Из окна напротив лестницы свет ложился на пол ровными косыми полосами. Питер встал на одну из них босыми ногами, ощутил тепло солнечных лучей и загадал: сегодня будет отличный день.
По пути в кухню он думал, как же получилось так, что Лу оказался в их саду совсем один. Самым разумным объяснением было бы, если Йонас, чувствуя опасность, сам отпустил пикси и велел спрятаться. И тот пришёл туда, где почувствовал… Или знакомый запах, или Офелию. Наверное, он всё же почуял русалку. А она, умничка, не бросила своего в беде.
«Интересно, кто Лу для неё? Одномирянин? Однопланетянин? – размышлял Питер, складывая на тарелку кусок яблочного пирога, куриное крылышко и целую горсть творога. – Сородич – это один вид, кажется. Одноклассник, однополчанин – не то. Интересно, а те, кто живут на одной планете, но в разных мирах, кто друг другу? Как бы соседи, наверное. Соседи по миру, живущие через тонкую стенку. И как так получилось, что в стене образовалась дырка? Кевин что-то такое говорил про оружие, волновые теории, сдвиги материи… Ничего не понятно было. Надо попросить, чтобы объяснил попроще. Вот то ли дело Нарния: вот шкаф, в нём дверь в другой мир, и всё ясно. Но как может выглядеть такая дверь, как «пятно междумирья» - вообще непонятно. Или можно у Йонаса спросить. Он же был там!»
