Выживатель - Круз Андрей "El Rojo" (книги хорошего качества .TXT) 📗
– Я тебя понял.
Она ведь тоже смотрит, сейчас увидит, как фургон уехал, – и начнется.
Поворот ключа, дизель затарахтел сразу. Дверь прикрыл, притянув, как-то страшно хлопать, хотя и от движка шуму хватает. Поехали.
Вперед, вперед, до поворота… свернули… улица свободна, пробок нет. Пока нет, но пусть бы и дальше не было… Машины рядками у тротуаров, припаркованы, а не брошены. Это промзона, то есть люди скорее всего сюда в разгар эпидемии даже не приходили, сидели по домам, тогда многие компании своих работников распустили. Так что пробок здесь быть и не должно, но все же… улицы не слишком узкие, ширина такая, что фура должна из ворот выехать и свернуть в любую сторону, учитывая припаркованные машины, а фуры – они длинные.
Слева склады, справа нефтебаза. Первый перекресток, дальше стройка справа, затем, насколько через забор вижу, склад каких-то пиломатериалов… слева старые лабазы, названия фирм написаны просто краской на стене… Второй перекресток, а нам нужен следующий. Психов пока не вижу, все тихо вокруг, по плану играем…
Так, есть, направо… и куда теперь?
Вывеска пекарни сразу на двух зданиях – новеньком трехэтажном и старом длинном одноэтажном. Стоп, у нового даже стекла не все есть и у ворот явно стройка идет, не закончили они его еще… а вон ворота в старое. Добротные такие металлические ворота, закрытые, к слову. Черт, даже трое ворот, между ними окна, через которые ничего не видно. Куда ломиться?
К пекарне вплотную примыкает трехэтажное здание, на нем реклама рыбной биржи, это в рыбачьем порту, но нам туда не надо. Между зданиями еще ворота, судя по окраске – тоже пекарни и тоже закрыты, причем выглядят даже крепче остальных. Через верх во двор попробовать? Колючки никакой не вижу вроде…
Попытаться квартал объехать, может, что на ум придет? Ладно, так и сделаю.
Опять запертые ворота, следующее здание… а на нем вывеска «Супермеркадос Кадис»… опять ворота, запертые, опять запертые, затем вывеска «Супер Серка» – что-то другое? И ворота открыты?
Так, а на карте на этом месте пометка, сюда тоже доставка хлеба была?
– А ну-ка… – сказал я вслух, заворачивая машину в ворота.
После солнца в полумрак, как в темноту, даже фары включил. Огляделся через окна – вроде спокойно, пусто. Теперь еще какие-то ворота слева в стене, у другой стены рядок тележек… как в супермаркетах «кэш-энд-керри», то есть в оптовых, а они как раз больше в таких промзонах находятся.
Так, тут разгрузка-погрузка шла… так, а что на стене написано?
Бинго, что ли?
«Продукты с доставкой».
– Ворота закрываем! – Я даже договорить не успел, как вывалился из кабины и побежал ко въезду. – Прикрывай!
А запашок-то не очень в погрузочной зоне, но это для нас скорее хороший знак, это значит то, что где-то поблизости портилась еда, а она вся испортиться не могла, есть такая, что и не портится, зато мы точно по адресу.
Так, ворота… ага, у нас такие в гараже были раньше, просто меньше и без калитки, но система знакомая. Вот здесь болт с барашком, удерживает стопор. Если электричество отключилось, то болт следует выкрутить и отсоединить тягу, хоть она и сама отсоединяется. Есть, поехали вниз!
Ворота отгородили нас не только от улицы, но и от света. Но к этому готов, у меня фонарики есть, один в кармане и один на карабине. Но первым включил фонарь Ярек – тот, который на дробовике.
– Э, ты поосторожней направляй, – всполошился я.
– Я палец убрал и предохранитель включил.
– Предохранитель выключи, – заявил я, подумав. – Просто за пальцем следи.
Не надо предохранителя, он впервые в… такое вот… полез, так что если надо будет реагировать на неожиданную опасность, про предохранитель может забыть. Не надо его, точно.
Так, засов внизу ворот… вбок его… теперь все, с улицы так просто не войдешь, если только вышибать ворота. Калитка заперта, кстати? Заперта, тоже на засов. Нормально.
– Пахнет как плохо, – сообщил новость Ярек.
Я бы сказал «воняет как», но сын уже другое поколение уехавших, для него русский уже непривычен, ему проще по-английски болтать. А польскому Янина так и не смогла научить. Впрочем, я и сам с ним то на русском, то на английском. Если я разговор начну, то на русском говорим, если он, то на английском, как-то так получается.
– Потерпим. Так, пошли сюда.
Две двустворчатые двери, обе алюминиевые и в синий цвет окрашены. Нам в какую? Скорее всего в ту, что к фасадной стене ближе. Двери так себе, монтировкой вскрыть можно, и притянуты не слишком плотно, и замок в них одно название.
– Свети!
Теперь только вбить монтировку правильно…
Как выяснилось, я слегка силы переоценил, дверь поддалась только минут через десять. Где не должно было держаться – там держалось, а где рассчитывал зацепиться и упереться – там ломалось. Взмок, изругался весь, хотел уже стрелять по петлям из дробовика, но тут дверь все же подалась и открылась.
– О-о-о! – сказали мы хором, и была в этом звуке радость от увиденного и ужас от ударившей волны зловония.
– Стоять, – сказал уже я, обводя лучом подствольного фонаря полутемное помещение.
Вроде бы пусто. В задней стене есть окна, три штуки, к счастью, с решетками, через них свет и попадает. И вокруг грубые, тоже синие, металлические полки, а возле полок прямо на полу стоят деревянные поддоны со… всем. Со всем, что нам может понадобиться.
– Сын, ты понял? – спросил я тихо. – Тут есть все, что нам нужно. И у нас есть целый фургон, куда мы все это можем сложить. Не, ну ты понял?
– И что делаем?
– Обходим весь зал, заглядываем в каждый угол, если находим психа – я его убиваю, а затем грузим.
– А мама?
– Рация должна дотянуться.
Рация дотянулась, Майк нас услышал. В складе психов не было. И даже вонь оказалась не такой уж убийственной, потому что все, что могло вонять, здесь было упаковано в полиэтилен. А мясо и куры еще и в закрытых холодильниках лежали. На них даже смотреть было страшно, на эти куски серой полужидкой субстанции под тонкой прозрачной пленкой, вздувшейся от газов, но все же… Даже мух было немного, если не считать облака той мелкой противной мошки, что заводится на гниющих фруктах и овощах. Дрозофила, что ли? За нее еще сажали в свое время, насколько я помню, генетиков.
А в остальном… черт, и грузить было легко – все хранилось в больших упаковках, просто бери и катай. Вода, консервы, паста, упаковки нарезанного хамона, ломо, чоризо – все испанские деликатесы, которые и без упаковки могут храниться долго-долго. За пару часов мы забили машину под завязку. Теперь точно хватит.
Единственное, что беспокоило – вокруг уже началась возня. Несколько раз за окнами мелькали быстрые тени, кто-то регулярно пытался дергать ворота и двери с улицы, и не надо быть гением для того, чтобы понимать, кто именно это делает. Ярек нервничал, но я его успокаивал:
– Закончим с этим и разберемся с ними, сюда они не могут прорваться, видишь?
Действительно, не могли. Не знаю, пытались ли они прорываться сюда раньше, на запах гниющей жратвы, но думаю, что нет, стекла были целы. Были, потому что сейчас их разбили. Какой-то рослый мутант, вооруженный здоровенным деревянным брусом, переколотил их за секунду, после чего прижался к решетке харей, просунув внутрь руку.
– Они все же тупые, – сказал Ярек, старательно изображая храбрость.
«Тупые», если по-русски, – это тоже его слово. Все, что не так, как надо ему, то тупое, неважно, на одушевленный предмет обращено это определение, или на неодушевленный. Но думаю, что в данный момент он имел в виду все же умственные способности мутанта.
– Не Сократы, верно, – сказал я, снимая с плеча карабин.
– Кто? – повернулся он ко мне.
– Не бери в голову, – отмахнулся я. – Не такие умные, как Фифти Сент.
– Фифти очень умный, у него денег миллиарды, – чуть насмешливо сказал он. – Ему твои Сократы не нужны.
– Мне тоже не нужны, ты не беспокойся, – уверил его я.
И правда не нужны. Для меня Сократ – это как тот Пушкин, что лампочки в подъездах выкручивает. Не читал и даже не осуждаю, просто реально не нужен. Я даже не знаю, он вообще что-то писал или его все так к слову приплетают? Не всем же быть умными, кому-то надо быть таким, как я, например. Мир прекрасен в его разнообразии. Был прекрасен, к сожалению.
