Земля лишних. Новая жизнь - Круз Андрей "El Rojo" (чтение книг .TXT) 📗
– Понятно. Значит, если Родман решит от нас избавиться, то это будет поручено… – Я дал ей возможность закончить фразу.
– Скорее, Хоффману и Маллигану, – сказала она. – Смиту с Брауном, вероятнее всего, не доверят. Не те люди.
– Хорошо. Тогда нам обоим нужна от тебя одна услуга. И мне нужна, и тебе нужна.
– Какая?
– После операции я начну вести себя… немного грубовато – так скажем, – сказал я неопределенно. – Не оправдывать оказанного доверия, превращаться в пригретую на груди змею и так далее. Меня станут не любить, начнут хотеть избавиться. Ты не могла бы начать ему намекать, что на мне свет клином не сошелся, и таких, как мы, можно найти много?
– Зачем тебе это? – слегка нахмурилась она. – Рискованно. В любом случае тебя не будут пускать на остров, даже если не убьют, и я не смогу тебя видеть.
– Не рискованно, – покачал я головой. – Так задумано. Ты скакнешь вверх, а я буду по-прежнему ездить на остров. Все будет хорошо, потому что ты будешь к тому времени решать, кому ездить на остров, а кому нет. Договорились?
– О чем?
– Что ты будешь там умницей и постараешься стать полноценным заместителем Родмана! Тем, кто сможет поднять упавшее знамя! И что сделаешь так, как я прошу!
– Хорошо, – медленно сказала она. – А что мне за это будет?
– Может быть, я разрешу тебе совершить таинство орального секса со мной в новом кабинете. Даже два, а то и целых три раза.
Она захохотала:
– Пошел ты! Я тогда буду твоей начальницей, и мне не нужны будут никакие разрешения. Когда захочу, тогда и… это самое, в общем. А теперь излагай – чего именно ты просишь?
Освобождение от старой должности и открывающиеся новые перспективы пошли Светлане на пользу. Она изменилась – повеселела, много, хотя и сомнительно, шутила, и расстались мы с ней вполне дружески. И самое главное – мы поняли друг друга. Я понял, что благодетель Родман для нее тоже лишь ступенька вверх, если обстоятельства сложатся определенным образом, а она поняла, что я намерен сыграть свою собственную партию в этом оркестрике, не следуя слепо нотам, выданным мне нынешним дирижером. И она вполне готова была сыграть против Родмана, если это давало возможность перескочить еще на ступеньку вверх, да еще и в героическом ореоле. А то, что она открыла мне технологию создания «оболочек» для личностей, доказывало, что между нами заключен хоть и молчаливый, но реальный союз. Это был знак доверия.
Стало немного понятней и распределение ролей среди людей вокруг Родмана. Смит и Браун, судя по всему, действительно работают на ниве специальных операций от имени Ордена. А вот для личных специальных операций Родман использует других людей – неких Хоффмана и Маллигана. И если все пойдет так, как я предполагаю, то именно им Родман захочет поручить «подчистить концы» после того, как в моей группе отпадет необходимость. Смита и Брауна, как мне кажется, следует опасаться меньше с этой точки зрения, хотя абсолютной уверенности в этом я тоже не испытываю.
А в том, что в группе «отпадет необходимость», я не сомневаюсь. Пусть даже Светлана этого не подозревает сейчас и планирует, что мы с ней будем работать вместе, но все так и сложится, потому что я именно к этому и стремлюсь. И в дальнейшем все наши отношения с Родманом пойдут так, что тому обязательно захочется потихоньку от нас избавиться.
А вот если Родман наделает глупостей, например… Например, в глазах высокого руководства не только провалит операцию, но и скроется от ответственности, и даже вызовет подозрения на свой счет, то тогда его место сможет занять Светлана. Которая мне будет этим обязана и которой захочется хранить в тайне наш маленький заговор. Разве это плохо?
К Кате на Базу мне обязательно надо выбраться, причем именно на этой неделе. Сегодня же сфотографироваться, и в понедельник, пожалуй, я поеду прямо на Базу. С утра пораньше, чтобы вечером быть уже в лагере. Даже сегодня с вечера: все равно Бониты дома уже не будет – лучше у Арама в «Рогаче» переночую и высплюсь завтра.
Рассуждая таким образом, я доехал до мотеля. Собирался было подъехать к нашему домику, но заметил в открытом окне ресторана знакомый силуэт и свернул к парадному подъезду. Любовь моя проснулась и приступила к завтраку. Что там у нее? Яйца «Бенедикт» с красноватой слабосоленой рыбой, с большим успехом заменяющей в местной кухне лососину. Неплохо, неплохо. А в меню их нет – это специально для Марии Пилар Саркис расстарался.
Я уселся напротив, налил себе в бокал минеральной из большой запотевшей бутылки, стоящей перед Бонитой.
– Доброе утро, Mi Amor.
– Доброе утро, Corazon, – подняла она глаза. – Как успехи?
– Успехи есть. Мне нужно будет тебя сфотографировать сегодня, оговорюсь – на документы, не в обнаженном виде, к сожалению, а тебе будет нужно сфотографировать меня. И тоже скромно, без творческих излишеств. А еще ты поедешь сегодня в лагерь вместе с остальными, а я поеду сейчас, через пару часов точнее, и прибуду в лагерь завтра поздно вечером.
– Почему? – с подозрением спросила она.
– Потому что так надо, увидишь, – обтекаемо ответил я.
– Ты знаешь, что меня такой ответ удовлетворить не может. – Она отложила вилку. – С кем ты сегодня встречался и куда ты завтра поедешь?
Тон Бониты изменился в сторону похолодания. Причем сразу до уровня абсолютного ноля.
– Я поеду на Базу «Россия», но знать об этом следует лишь тебе, и никому больше.
– У тебя была женщина на этой Базе. До меня, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Мария Пилар.
– Была, – кивнул я. – Теперь ее там нет.
– Сегодня ты встречался с ней?
– Да. Она и есть наш контакт в Ордене. Из-за нее вся эта каша и заварилась.
– Мне это не нравится, – покачала она головой. – Ты ей по-прежнему нужен.
– Мне тоже это не нравится. Но так сложились обстоятельства. Она нам тоже нужна.
– И зачем тебе на Базу, если ее там уже нет?
– Ее нет там потому, что она стала слишком большим начальником, – ответил я. – И стала потому, что мы ей в этом помогли. А теперь она кое-что сделала для нас – для того чтобы потом мы кое-что сделали для нее. А потом она сделает кое-что для нас опять, чтобы мы сделали еще кое-что для нее. Рука руку моет, и прочее. Долго объяснять, завтра вечером все увидишь своими глазами.
Мария Пилар молча посмотрела на меня, затем сказала:
– Ты ведь знаешь, что я тебе доверяю? Пожалуйста, никогда не обманывай меня, хорошо? Я слишком тебя люблю, для того чтобы узнать когда-нибудь, что ты меня обманул. Если тебе станет плохо со мной, то просто скажи мне об этом – не обманывай.
– Мне кажется, что ты делаешь слишком глобальные выводы из моей поездки.
– А я их делаю не из поездки. Я просто тебе об этом говорю. А поездка… езжай, разумеется, если это нам на пользу и если так надо. Что говорить Смиту с Брауном?
– Ничего. Что я приеду в понедельник вечером. Уехал по делам. Для них – достаточно. Они обеспечивают тренировки, а не командуют нами. Нечего поощрять излишнее любопытство.
Я не стал никому говорить о той услуге, которую нам решила оказать Светлана. Разумеется, как сотрудник разведуправления, я должен был информировать руководство об этом, но все же решил этого не делать. Мы с Марией Пилар работаем на большую политику маленького мира, а даже в большом мире нет ничего более изменчивого, чем политика. И нет никого более уязвимого, чем носители многочисленных секретов и те, кто выступал в роли инструмента влияния на политику. Ничего не хочу сказать плохого о Коле Барабанове, например, но… как говорится – на Аллаха надейся, а верблюда привязывай. Пусть это будет нашей маленькой тайной.
Я до сих пор не выдал своего контакта в Ордене, иными словами – о Светлане знаю только я и отчасти – Бонита. И не собираюсь отдавать ее разведуправлению в будущем. Слишком много личного в нашей нынешней с ней связи, и то, что было в прошлом, не дает мне права и желания подпускать к ней наше управление. Они, управления эти, излишними сантиментами не обременены, а подходят ко всему исключительно с позиций банального практицизма. Но есть у них добрая традиция, причем у всех: если контакт работает с одним агентом и работать с другими отказывается, то так тому и быть.
