Земля лишних. Новая жизнь - Круз Андрей "El Rojo" (чтение книг .TXT) 📗
– Что можете сделать? Светлана попросила вас помочь мне с конструированием нескольких «оболочек».
Катя внимательно посмотрела на меня.
– «Оболочек»? Хорошо. И у вас есть для этого… – предоставила она мне возможность закончить фразу, заодно проверяя, одно и то же ли мы с ней имеем в виду.
– «Флэшка» с фотографиями, имена и приблизительные даты, – перечислил я. – А еще, хотя она меня об этом и не просила, у меня есть для вас премия. Положите ее на имя одной из своих «оболочек».
– Вы же знаете, что я делаю это не ради денег, – сказала Катя, глядя мне в глаза через стекла своих прямоугольных очков.
– Знаю, – кивнул я. – Вы делаете это ради карьеры. И Светлана оформит вам перевод отсюда сразу же, как только доберется до нового места работы. Я говорил с ней вчера, она подтвердила. Но вы делаете это для меня, а я не могу помочь с карьерой, поэтому вы возьмете деньги. Я полагаю, что запасной личности хорошо иметь и запасные деньги. Мало ли что?
– Не только ради карьеры, на самом деле, но все равно – спасибо, – кивнула Катя.
Подошел Арам с кружкой пива и тарелкой с приборами, расставил это все перед Катей, затем вернулся за стойку.
– Скажите, насколько я могу быть уверен, что такая система конструирования личностей не отслеживается? – задал я самый главный вопрос.
– Невозможно, – решительно ответила она. – Наши записи являются первоисточниками, потому что многие люди после прихода меняют имена и фамилии. Системе нужно от чего-то отталкиваться. К тому же иногда мы вынуждены что-то исправлять – какие-то ошибки. И вся сеть иммиграционной службы рассчитана на то, что мы можем вносить изменения. Это распространяется и на записи задним числом. Ошибка, разумеется, но пока ее никто не заметил.
– А если заметят? – спросил я.
Катя покачала головой достаточно категорично и ответила:
– Ничего страшного. Исчезнет возможность вносить записи, но отследить уже сделанные все равно никто не сможет. Есть лишь одна возможность проколоться: если я сама вас сфотографирую для карточки. Тогда ваша фотография сохранится еще на одном сервере – под другой датой. Не думаю, что их когда-нибудь кто-нибудь будет сравнивать, но в теории – это единственная возможность заподозрить обман.
– А номера карточек ни о чем не говорят? – уточнил я.
– Лишь теоретически, – ответила она. – Номера выделяются огромными сериями. На «ворота» номер один – сто тысяч карточек, на «ворота» номер два – еще столько же, и так далее, по всем Базам. При этом особого порядка в номерах не было, многие серии перемешаны. Компьютеру все равно, а перебрать все вручную невозможно.
– То есть вы имеете в виду, что эти номера так и числятся за каждыми «воротами» издавна? – уточнил я.
– Да, именно так, – подтвердила Катя. – Поэтому дату въезда я могу ставить примерно до трех лет назад.
– Я в списке примерно с таким расчетом даты въезда и вписал, – сказал я удовлетворенно. – Как вам отдать все это лучше? Это небольшой конверт, там «флэшка», список и деньги.
– Я потом возьму у вас, когда будем перемещаться в туалет и обратно. Не хочу, чтобы кто-то видел, что мне что-то передают. И, кстати, деньги не обязательны, я же сказала.
– Вы знаете, чем я занимаюсь?
– Нет, – пожала она плечами. – Знаю, что вас что-то связывает с госпожой Беляевой и с Орденом.
– Я – наемник. Точнее – возглавляю отряд наемников. Наемники – это те, кто воюет за деньги. И в данном случае я обратился к вам за услугой, необходимой мне для облегчения моей дальнейшей деятельности по зарабатыванию денег. Соответственно эта услуга тоже должна оплачиваться.
В общем, на первый взгляд платить Кате было совсем не обязательно, но на будущее было бы полезным, чтобы она воспринимала меня не как еще одно тягостное поручение «госпожи Беляевой», а как самостоятельное явление природы, от которого может быть и польза. Именно поэтому в конверте вместе со всем остальным лежали две плоские «колоды карт» достоинством в пятьдесят экю, по пятьдесят в каждой. Это здесь немало. Тем более что это все равно из денег Родмана – откуда пришло, туда и ушло.
Вчера Катя меня предупредила, что на выполнение заказа уйдет весь день. У нее ожидался большой приток мигрантов, а заниматься моими делами она могла лишь тогда, когда оставалась в зале иммиграционного контроля одна. Около восемнадцати ноль-ноль она позвонила мне на мобильный телефон, сказала, что все сделала и может уйти с рабочего места – сегодня новых мигрантов не ожидается, потому что «канал схлопнулся», а ее может подменить девушка с направления «Украина».
Я сидел на веранде ресторанчика «Чирингито» на пляже, где я провел большую часть дня, валяясь в шезлонге и купаясь в океане. Не то чтобы я не накупался до одурения за последние пару недель, но больше днем на Базе делать было нечего. Ответив на звонок, я быстро рассчитался в баре и пошел в гостиницу. Надо будет поторопиться с выездом, если хочу везде успеть засветло. Меньше всего мне улыбалось искать в темноте съезд с заросшей дороги, который должен будет привести меня к нашему лагерю.
Когда я подошел к «Рогачу», Катя уже сидела за стойкой бара. Сегодня она была в форме – песочных брюках и такого же цвета рубашке с короткими рукавами и двумя параллельными полосками на уголках отложного воротника. Даже «беретта» в кобуре, как в свое время у Светланы.
– Здравствуйте, – поздоровалась Катя со мной. – У меня все готово. Но вам лучше бы проверить.
– Пойдемте со мной наверх, – позвал я ее. – Мне надо собираться.
Она слезла с высокого табурета и пошла следом. Чернокожая девица за баром, заменявшая сейчас Арама, с любопытством посмотрела на нас.
Я отпер дверь в номер, пропустил Катю вперед и тоже зашел. Она открыла висящий на поясе чехол для мобильного, извлекла бумажный сверток размером с кредитную карточку и толщиной сантиметра полтора, протянула его мне:
– Проверяйте.
Я развернул бумагу и быстро перебрал в руках карточки с фотографиями и изображениями пирамиды с глазом. Имена с фамилиями, имена без фамилий, имена настоящие и имена ложные. Номера вразброс. А фотографии я сам делал. Даты приезда – от полугода до трех лет назад. Нормально. Восемь моих карт и восемь – для Марии Пилар.
Еще там была свернутая в конвертик моя бумажка, со списком имен и фамилий. Я развернул ее. Возле каждого имени Катя от руки дописала точную дату и страну прибытия. Тоже полезно. Все в порядке.
– Вот ваша «флэшка» с фотографиями. – Катя протянула мне пластиковую штуковину. – Все в порядке?
– Все великолепно, – обрадованно кивнул я. – Вы умница, Катя.
– Скажите, а кто она, если не секрет? – Катя кивнула на карточки, которые я продолжал держать в руках.
– Моя девушка, – ответил я. – А что?
– Да ничего, в общем, – пожала она худенькими плечами. – Красивая очень. Я теперь понимаю, почему вы от меня отказались в прошлый раз. Она… как бы сказать… тоже воюет за деньги?
– Да, тоже.
– Умереть и не встать, – заключила она. – Куда мне до нее. И стреляет, как вы?
– Не хуже.
– Боже, у людей здесь жизнь есть, а я с тоски подыхаю, – вздохнула Катя. – Если меня отсюда не переведут – плюну на все. Покину Орден, пока в допуски к секретам не вляпалась, и попробую сама устроиться. Кстати, спасибо за деньги: пригодятся.
– Не за что. Вы их заработали, – вполне искренне ответил я, потому что Катя сняла целый набор головных болей. – К тому же, насколько я помню, Орден и так прекрасно платит своим людям, и эта сумма не столь уж велика для вас.
– Она совсем неучтенная, а Орден платит нам исключительно через свой банк, поэтому здесь, на Базах, каждый цент расходов под контролем. Причем даже не знаю зачем – просто по привычке, как мне кажется.
Она помолчала, затем снова заговорила:
– Если вам потребуется сделать подобное еще раз – поторопитесь. Возможно, если госпожа Беляева сдержит слово, меня отсюда переведут. И возможность исчезнет.
