Алый король (ЛП) - Макнилл Грэм (книги хорошего качества .TXT) 📗
Взглянув на Бъярки, сын Жиллимана с удивлением заметил в глазах рунного жреца искреннее сожаление. Волки были кровавой дланью Императора, своего рода ручными чудовищами, и многие видели в них только дикарей: боялись топора, не замечая скрытого кинжала.
Пром снова обратился к Менкауре.
— Вы хоть раз задумывались, что там, вовне, может оказаться нечто иное? — спросил он, и риторическим его вопрос не был. Диона по-настоящему интересовал ответ. — Неужели вы не представляли, что в темных, безумных глубинах варпа таится некий… малефикарум? Нечто, наблюдающее за вами и шепчущее: «Вот так, любители, барахтайтесь дальше, не сомневайтесь, что у вас все под контролем… Верьте, что вам лучше знать».
Бывший Ультрамарин вдруг понял, что стискивает и разжимает кулаки в ритме своего пульса.
— Воины Пятнадцатого играли с огнем, не заботясь, что в итоге обожгутся не только они. Вас вразумляли и предупреждали. Вам запрещали. Вы не слушали и не собирались. Поэтому вас потребовалось осадить. Спасти от самих себя.
Библиарий развернулся к Бёдвару, который по-новому взглянул на него.
— И, если необходима акция таких масштабов против целого легиона, ее должны проводить самые беспорочные и смертоносные воины в нашем распоряжении. Здесь нужно быстрое, чистое, тотальное истребление: удар острейшим оружием в вернейшей руке, которую направляет безжалостная решимость, рожденная в самом бесстрашном сердце. Убить легион — немалое дело; для него требуются безотказные палачи, свободные от колебаний. Такие, что никогда не позволяют сомнениям удержать их от исполнения приговора.
Пром отошел от колдуна.
— Вот почему Шестой спустили с цепи, — заключил он. — Вот почему вы погибли.
Менкаура размеренно покачал головой.
— Вы не представляете, как жестоко вас всех обманули. — Лицо корвида выражало лишь скорбь об упущенных возможностях. — Алый Король трудился на благо всего человечества. Магнус надеялся, что с его помощью смертные отведут взор от теней, пляшущих на стене пещеры [84], и увидят всё, что видит он; познают то, что знает он. Столько крови пролилось из-за непонимания… Я спрашиваю себя, могло ли все сложиться иначе?
— Вюрд ведет нас, куда пожелает, — сказал Бъярки. К удивлению Диона, фенрисиец шагнул к пленнику и положил руку ему на плечо. — Порой свершения могучих героев немного преобразуют его, но что остается нам? Мы — листья, взметаемые их порывами. И любой, кто способен прозревать вюрд, благословлен и проклят, ибо знает, что не в силах ничего изменить.
— Я не приемлю таких идей, — произнес Менкаура. — Тот, кто видит будущее, обретает силу поменять его.
— Но, если твое видение не сбудется, что же тогда тебе открылось? — поинтересовался Бёдвар. — Сам Фенрис учит нас, что грядущее не предопределено. Прочные земли с глубокими корнями вдруг тонут в океане, тогда как крошечные скалы, едва скрепленные с сердцем мира, стоят на протяжении сотни Великих Лет. Мы способны замечать лишь предупреждения — темные пути, каких лучше избегать. Так скажи мне, Менкаура с Просперо, при виде какой дороги ты направился в Камити-Сону?
Чернокнижник вздохнул.
— Согласно учениям Корвидов, возможен любой вариант судьбы, а каждое наше деяние подобно маленькому порогу в безбрежной реке. Но даже крошечный камень со временем способен повлиять на ее течение. Вот почему я пришел к вам.
— Пришел к нам? — повторил Дион. — Тебя захватили в плен.
— Да, — согласился Менкаура. — Я сдался в надежде, что мой поступок окажется порогом, который изменит течение реки. Вы хотите знать, почему мы прибыли в Камити-Сону? Я скажу вам то, что вы должны услышать, — то, что я увидел и скрыл даже от моих братьев.
— Что именно? — спросил Пром.
— Вы были правы, когда сжигали Просперо, — выговорил корвид, — хотя исходили из неверных соображений. Вы атаковали Магнуса за то, что он уже совершил, но вам следовало убить примарха за то, что он сделает в будущем.
— О чем ты?
— Никто из нас не подозревал, насколько тяжкую рану Русс нанес Алому Королю, сокрушив его о колено. Душа моего отца разбилась на осколки, разлетевшиеся по космосу. Сейчас Азек Ариман пытается воссоединить их, чтобы вернуть примарху былое величие, но мне открылось, во что превратится Магнус в случае успеха…
— Во что же? — нарушил молчание Бъярки.
— В нечто огромное и ужасное. — Менкаура заговорил с лихорадочной поспешностью, словно у него истекало время. — Он станет могущественнее, чем вы можете вообразить. В огне его перерождения сгорят дотла и рассыплются прахом те крупицы хорошего, что еще остаются в душах Тысячи Сынов. Циклоп возвысится на вершине темной пирамиды из закопченного стекла и золотых шестерен, и все сущее в пределах Великого Океана подчинится ему. И новый Магнус, глухой к велениям совести или сострадания, наконец сделает выбор между светом и тьмой.
— Почему ты рассказываешь нам все это? — уточнил Дион.
— Потому что вы должны остановить его.
Горизонт почернел от столпов дыма и копоти. Токсичный смог над воспламенившимися реками углеводородного сырья и химикатов опалял глотки и жег глаза. Густой ядовитый туман, смертельный для любого человека, сотворили сами люди — защитники нефтеперегонных комплексов запалили их, чтобы не отдавать имперским войскам.
В факелах чудовищно жаркого огня плавились титаны, неподвижные, словно исполинские статуи. Они замерли в тот миг, когда в подземных хранилищах прометия детонировали сейсмические мины, — Камилла ощущала страдания и ужас экипажей, заживо сгорающих в стоячих гробах без надежды на спасение.
Колоссальные трубопроводы сминались и лопались, извергая миллионы, литров пожароопасных смесей. Топливные резервуары с грохотом взрывались, выбрасывая грибовидные облака пламени. Траки бронетехники размягчались от жара, и водители вслепую тыкались между пылающими зданиями в поисках выхода, но находили только огонь и смерть. Крылатые машины-копьеносцы, затянутые к земле термальными вихрями, проносились по спирали среди руин; раскаленные докрасна турбины разлетались осколками, как фосфексные бомбы воздушного подрыва.
Шивани скользила в загустелом воздухе, словно призрак: чувствовала жар пламени, вдыхала едкие пары, но оставалась невредимой.
Ее окружали кошмары наяву, и Камилла не сдерживала слез.
Она видела солдат, объятых пламенем с головы до ног. Броня прикипала к их телам, плоть растекалась, как воск, кости трескались от перегрева. Десять тысяч мужчин и женщин обратились в химический пепел за один обжигающий вдох.
К счастью, затем картина адской бойни отдалилась. Шивани взмыла над полями перерабатывающих комплексов — десятками тысяч квадратных километров буровых вышек, извивистых мостков для труб, насосных станций и топливных хранилищ. С высоты огненно-дымное море показалось ей вратами в ад, придуманный древними.
Обычно Камилла смутно узнавала представшие перед ней места, поскольку часто применяла свой дар, находясь в их руинах, но территорию пожара она никогда раньше не видела.
Способности к психометрии приносили Шивани немалую пользу, когда она служила археоисториком в ордене летописцев. Касаясь раскопанных артефактов, женщина считывала с них остаточные пси-отпечатки и мысленно переживала воспоминания их хозяев.
Раньше она решалась дотрагиваться только до различной домашней утвари: горшков, одежды, ремесленных инструментов и так далее. Никакого оружия или вещей, связанных с кровавыми делами или жуткими событиями.
Цепочка в ладонях Камиллы выглядела вполне безвредно, но по выражению глаз Азека она заранее поняла, что сеанс будет болезненным. Золотые звенья тянулись к проклятому гримуару огромных размеров, уже знакомому женщине: когда-то примарх использовал Махавасту Каллимака, словно марионетку, чтобы заполнять страницы этого тома.
«Книга Магнуса».
