Клин - Буторин Андрей Русланович (книги хорошего качества .TXT) 📗

Я глубоко вдохнул и постарался угомонить разбушевавшиеся эмоции. Получилось так себе, но все-таки мысли потихоньку стали возвращаться к конкретным проблемам.

— Что будем делать? — спросил я.

— Для начала убедимся, — сухо ответил брат.

Он достал из кармана болт и бросил его между кирпичными штабелями. Пролетев метров пять, болт вдруг завис в воздухе и начал стремительно вращаться, издавая негромкое, возрастающее по высоте жужжание. Вскоре оно перешло в область ультразвука и перестало быть слышимым, как перестал быть видимым сам болт, набравший умопомрачительные обороты.

— Ложись! — толкнул меня внезапно Серега.

Я рухнул, больно отбив об асфальт локти. Брат повалился рядом. А в следующее мгновение раздался хлопок, и над нами просвистели как пули осколки разорванного болта.

— «Карусель»!.. — выдохнул я. — Помнишь, я в такую шапку из валенка кинул?..

— Нам что карусель, что качели, что чертово колесо, — пробурчал, поднимаясь, Сергей. — Необходимо каким-то образом нейтрализовать эту гадость.

— Может, покидаем в нее кирпичи? — тоже поднявшись на ноги и оглядевшись кругом, предложил я.

— Не годится, — хмуро помотал головой брат. — Нас посечет осколками. И Анну тоже. А потом, сколько нужно перекидать этих кирпичей? Сотню? Две? Оба штабеля?.. Эти сволочи сразу поймут, что мы догадались, и расстреляют Анну. Да и нас тоже.

Я почувствовал, что бледнею.

— А болт?!.. Они ведь тоже видели и слышали! Значит, уже догадались?

— Раз до сих пор не стреляют — может, и не поняли, в чем дело. Нас от окон заслоняли кирпичи. А звук… Возможно, они подумали, что кто-нибудь выстрелил — нервы не выдержали, или случайно.

— Но все равно, что же нам делать? Где мы возьмем что-то тяжелое, чтобы сунуть в эту «карусель»? Молоковоз, что ли, туда затолкать? Так не докатим…

— Придется пожертвовать частью ребят, — вздохнул Сергей. — Надеюсь, их души меня простят.

Я даже не стал говорить, что никаких душ не бывает. Раскрыл только рот и молча уставился на брата.

— А что делать?.. — сердито дернул тот головой. — Думаешь, мне этого хочется? Но другого выхода я не вижу. Да и «свободовцы» с бандитами так не сразу догадаются, что мы их раскусили. Короче говоря, делаем так. Ты берешься выше узла за веревку и крепко ее держишь. А я развяжу узел.

— Может, лучше я… узел?.. — сглотнул я пересохшим вмиг горлом.

— Нет, — отрезал Серега. — Я могу не удержать веревку, мне надо будет управлять зомби. Так что смотри на них внимательно; я буду запускать их по одному в аномалию, и, как только увидишь, что с очередным из них все в порядке, тут же начинай стравливать веревку — быстро, но аккуратно. Понял?

Понять-то я понял. Но мне стало вдруг по-настоящему жутко.

Но еще страшнее было бы потерять Анну, поэтому, вздохнув и, что называется, собрав волю в кулак, я подошел к веревке и сжал ее в руках что есть силы.

Сергей наклонился к узлу. Но развязывать его он не спешил. Я не оборачивался к брату, видел лишь его руки, лежащие на завязанной веревке, но боковым зрением я уловил чуть в стороне некое движение. Слегка повернув голову, я увидел, как, выстроившись в затылок друг к другу, зомби подошли к аномалии и, опустив на асфальт оружие и рюкзаки, замерли в ожидании приказа.

«Как бараны! — пронеслось у меня в голове. — Послушные и тупые. Идут на верную смерть, не ведая об этом. Даже хуже баранов — у тех перед ножом мясника все же просыпается страх».

Я прекрасно понимал, что наши сталкеры давно уже не живые люди и что умереть окончательно для них даже благо. Но уже то, что они выглядели людьми, заставляло все переворачиваться в моей душе. Я отвернулся.

Руки моего брата дрогнули. Пальцы будто проснулись и принялись развязывать узел. Я напрягся, приготовившись удерживать тяжесть. Но веревка была завязана на совесть, и Сереге пришлось изрядно с ней повозиться. И все-таки в конце концов ему удалось ее развязать.

— Крепко держи! — сказал он мне и на всякий случай обмотал пару раз вокруг моего пояса конец веревки. — Не забывай смотреть на зомби. Начинай травить веревку не раньше, чем аномалия иссякнет.

Я кивнул. Смотреть на зомби мне хотелось менее всего, но я понимал, что без этого не обойтись; опусти я Анну сейчас — от нее мало что останется.

Я повернул голову к нашим «бойцам». Первый из них как раз сделал первый шаг в сторону «карусели». Шагнул еще раз, еще, и… Сначала зомби все же отпрянул — какие-то обрывки инстинктов, видимо, оставались еще в его голове и продолжали немного действовать. Но отданный Сергеем приказ оказался сильнее. Мертвый сталкер сделал решающий шаг и словно подпрыгнул. Однако этот прыжок он совершил не только не по своей воле, но даже не по воле моего двоюродного брата. Зомби стало немилосердно раскручивать — сразу по трем-четырем, как мне показалось, осям. В воздухе замелькали его руки и ноги, но вскоре от бешеного вращения тело бедолаги размылось в один сплошной неясный комок, более плотный в его центре. А потом — короткий влажный треск, будто от курицы оторвали ножку, и во все стороны полетели красные ошметки. Меня с ног до головы обдало вонючей гадостью. Я был к этому совершенно не готов и едва не выпустил веревку. Если бы не страх за Анну, я бы срочно помчался к ближайшей луже обтираться — пусть даже и радиоактивной водой. А еще меня неудержимо затошнило. Не знаю уж, где я нашел в себе силы, чтобы сдержать рвотный спазм.

Между тем в «карусели» уже крутился второй сталкер-зомби. Теперь я знал, чего ожидать и, не выпуская веревки, присел и отвернул от аномалии лицо. Снова громко чмокнуло-хрустнуло, и по мне, хоть и меньше, чем в первый раз, шлепнули мелкие кровавые ошметки. Я искренне порадовался, что с самого утра моросил нудный дождик, и я как натянул капюшон, так до сих пор в нем и оставался. Иначе, пожалуй, мне пришлось бы сбрить наголо волосы — вряд ли я смог бы здесь их где-то помыть.

Еще один омерзительный хруст и тошнотворные плевки в мою голову и плечи. И еще один… И еще… Я уже сбился со счета, когда, в очередной раз повернув к аномалии голову, сумел осознать, что очередной зомби стоит в ее эпицентре и с ним ничего не происходит.

Глава двадцать восьмая

В мышеловке

Сперва я даже немного растерялся, не сразу сообразил, что же мне делать дальше. Но к действию меню подтолкнула прорезавшая наступившую тишину автоматная очередь. Стреляли из окна третьего этажа здания. И стреляли по Анне!

Я начал стравливать веревку. Быстро, но в то же время не настолько, чтобы она вырвалась из рук или чтобы девушка приземлилась чересчур жестко. Я смотрел на Анну и к своему ужасу разглядел, что ее разодранный и выпачканный запекшейся кровью комбинезон окрасился алым. Эти сволочи в нее только что попали!..

Вероятно, это же увидел и Серега, поскольку по окнам ударило сразу несколько очередей.

Я зарычал в бессильной злобе и увеличил скорость веревки. Скользя в ладонях, она обжигала мне кожу, я видел, как, побывав в моих руках, она меняет цвет на красный, но, честное слово, я совсем не чувствовал боли и думал только об одном — жива ли наша Анна.

И вот наконец ее тело подхватил и опустил на асфальт Сергей. Я отбросил ненужную больше веревку и, срывая с плеча автомат, бросился к ним. Первым делом, как ни странно — наверное, во мне и правда начали развиваться навыки сталкера, — я оценил защищенность этого места от вражеского огня и сделал вывод, что нужно перенести девушку чуть левее, за кирпичную кладку, о чем тотчас и сказал брату. Он не стал возражать, сразу осознав мою правоту. Когда он поднял окровавленную Анну, та негромко застонала, и я едва не запрыгал от радости — она была жива! Мой взгляд упал на непонятный предмет, лежавший в самом центре бывшей аномалии. Это было нечто блестящее, желтовато-красное. Сначала мне показалось, что это часть разорванного зомби, но, приглядевшись, я понял, что это не так — слишком уж вычурным, даже по-своему красивым выглядел это предмет. Впрочем, образован он был наверняка и из сталкерских останков — в нем различимы были причудливо изогнутые и закрученные кости. С некоторым запозданием до меня дошло, что это оставшийся после «карусели» артефакт. Но поскольку я понятия не имел, какими свойствами он обладает, то и не собирался его подбирать — не до этого было.