Гололед (СИ) - Колесов Дмитрий Александрович (полные книги .TXT) 📗
После постановки наших «подарков» на боевой взвод, Лирг сработал жестко и единственно возможно в данной ситуации. Он просто сразу подорвал все мины, установленные нами на позициях сосредоточения путчистов. И на фоне всеобщей паники, на захваченных транспортных средствах комитета чрезвычайных ситуаций, направил на взорванные объекты наших бойцов. Которые быстро помогли пострадавшим… отправиться на суд Вседержателя.
Практически без паузы свалились с неба легионеры, которые атаковали все узловые пункты Зифари и захватили станцию дальнего обнаружения, и пункт подпространственной связи. Они взяли под контроль все транспортных развязки и узлы, а затем начали захватывать главарей и их пособников. Оказывающих вооруженное сопротивление, уничтожали на месте. Как сказал Командор, напутствуя легионеров: «Если противник не сдается, его уничтожают». Вот так, оказываются есть крылатые слова галактического масштаба. Только, как бы и этот не устремился в Вожди, тогда хлебнем. За час до выхода эскадры на расстояние, уверенного, поражения орудиями «Приятной Неожиданности», поверхность планеты была под нашим контролем.
Орбита так же была зачищена, хотя нам пришлось уничтожить три судна, пытавшихся оказать вооруженное сопротивление.
Блокировка подпространственной связи была снята и на эскадру, с Зифари, ушло сообщение: «Станция захвачена. Рейдеры и орбитальный редут оказывают ожесточенное сопротивление. Несем большие потери. Срочно окажите помощь».
И они поспешили ее оказать, ломанувшись к планете и даже не перестроившись, хотя бы в относительный боевой порядок. Здесь, свою отрицательную роль, оказала жадность и разнородность состава эскадры. Да и кого им было опасаться, этих штатских овец с их опереточной самообороной? Ну что же, «вольному воля, спасенному Рай». Я успел сделать, в эту большую мишень, по десять выстрелов с каждого орудийного рельсотрона. Всего шестьдесят и как минимум половина выстрелов попала в цель. Семь кораблей потеряли ход, среди них и тяжелый крейсер.
Рассредоточившись, часть эскадры зашла в тень станции, перекрыв мне директрису стрельбы. Другая, равная часть, поднырнула на противоположную полусферу планеты и хотя попала на прямой выстрел рейдерам, их было много. Слишком много. Выход на «Приятную Неожиданность», из-за планеты, был лишь вопросом времени — рейдеры долго не продержаться.
Против меня осталось четыре корабля, два монитора огневой планетарной поддержки и два фрегата-рейдера, класса нашего «Звездного Прыгуна». Мониторы неповоротливые, тяжело бронированные махины, предназначались для уничтожения орбитальных крепостей, редутов, станций орбитальной защиты (носителей аэрокосмических аппаратов). Фактически состояли из двух орудийных башен, расположенных через 180 градусов, которые, полностью, перекрывали огнем свои полусферы. И реакторов, питающих орудия и щиты, все это с двойным дублированием функций. Неуничтожимая вещь. Вот сними я и затеял космическую дуэль. Они шли в кильватер друг другу и поочередно выходили вперед для выстрела. И пару раз мои щиты уже были пробиты. Правда и со мной «обняться» они не спешили, наши орудия оказались для них… неприятной неожиданностью.
А тем временем, большая часть эскадры, укрывшаяся за станцией «Восход», стала ее «обтекать» — выходя в атаку на планету. И, внезапно, были атакованы сводным дивизионом Хиса, с низких орбит. Для отражения атаки, а точнее уничтожения дивизиона, кораблям пришлось развернуться в пространстве между станцией и планетой. Уверенно отбиваясь от наскоков кораблей Хиса, корабли противника образовали атакующий ордер… и попали под шквальный огонь в спину «Восхода». Это стало началом разгрома.
Стартовавшие, с верхней палубы «Приятной Неожиданности», истребители несли всего по одной тяжелой ракете, но в двух эскадрильях было пятьдесят истребителей. Дивизион Хиса прекратил свои демонстративные наскоки, выстроив защитный ордер «Единый Щит». И демонстрировал готовность к атаке, в любой момент. Ни возможности маневра, ни демонстрации угрозы нанесения удара по планете, у противника не было. И после того, как ими была потерянна почти половина кораблей, они начали сдаваться.
А тем временем третья эскадрилья атаковала мониторы. Пытавшихся помешать им фрегаты, подловил я. Мониторы конечно стреляли по истребителям… как из пушек по воробьям.
А вот «Лучи» не дали мониторам уйти в подпространство, до прибытия десантных ботов со станции «Восход».
Рейдеров Воруха и его самого, спасли засадные фрегаты Кайра и Гильта, выскочившие на орбиту, за считанные минуты, в гравитационных коконах. Энергию на коконы, мы копили две недели.
Вскоре, появившиеся после перезарядки, «Лучи» поставили окончательную точку в битве за Океан. Так назвали это сражение в хрониках Зифари, это была Победа. С большой буквы.
Глава 16. Джибути. 1990–1991 год
Вернувшись из отпуска я погрузился в рутину будней Джибути, работал в оружейной мастерской, выполнял обязанности инструктора ВДП. Незаметно для себя и окружающих, напрыгал более трех сотен прыжков. Французский джип, Пежо Р4, я восстановил до очень приличного уровня и ездил на нем, в основном, в аэропорт к ангару с Сессной-172. Это была любовь, как в ранней молодости к ветерану вермахта — военному мотоциклу Второй Мировой — Цундапп. Почти все свободное время я летал и днем, и ночью. А все свое жалование вкладывал в оснащение самолета новейшим навигационным оборудованием, а это стоило немало. Кроме этого я увлекся восстановлением крупнокалиберной самозарядки (патрон 12,7х99 мм НАТО) Барретт М82, которую выкупил у мастер-сержанта морской пехоты с десантного корабля. Как говорится, кто ищет-тот обрящет… лишние хлопоты. Однако все это помогало мне справиться с тоской по родным, друзьям. Человеку, человеческое и никуда от этого не деться. Винтовку сделал и теперь тратил деньги на патроны да ходил с синяком на плече. Это 15 килограммовое громыхало, лягалось… очень сильно. Я ее, буквально, вылизывал под себя и стал поражать грудную мишень, на расстоянии 1500 метров. Модель у меня была M82A3 SASR, из последних, на нее можно было вешать все приблуды. На что у меня и улетали остающиеся от Сессны денюшки.
В конце ноября подкрался момент, который называют по разному, одни — белый полярный лис, другие — фундаментальной задней частью тела. А один мой приятель, характеризовал этот момент незатейливо — пришла пора отрабатывать харчи.
В 13-ю полубригаду заявились гости дорогие из 2-го парашютного полка Легиона. Двое. Один лощенный капитан Легиона, явно парш-«гестаповец». А вот второй чистокровный испанец… на вид. Но я то таких знал хорошо — кубинец, чистых испанских кровей. Неужели гусанос по мою душу? Да, а сам то я, кто в чужих глазах? Как то сразу понял, что это по мою душу. Опыт есть.
Обнюхивали они меня неделю: внеочередной медосмотр, прыжки на высшую категорию сложности, вместе с капитаном. Марш бросок по пустыне, во время самого пекла, эти двое бежали вместе с нами. Проверили навыки вождения военной техники, опять внеочередно. Полетали на Сессне, вроде как на рекогносцировку. Капитан поинтересовался, пилотировал ли я вертолеты.
— Да, пилотировал, Крокодил (Ми-24), — признался «гестаповцу».
— А «Экюрей»?
— Здесь пилотировал Феннек (Пустынная лиса) (AS 550U2), — а чего скрывать, все отмечено в деле.
— Ну и хорошо. Постреляем?
Постреляли… я оглох, у меня было отбито плечо. Пришлось идти к фельдшеру делать стягивающую повязку и класть мазь. Стрелял из всего, но больше всего из крупняка Барретта. Если они задались целью отбить у меня охоту к стрельбе, то почти достигли ее.
А на утро состоялся разговор по существу. Начал его капитан с представления:
— Я командир группы коммандос из 4-ой роты, 2-го парашютно-десантного полка Легиона. Рик — снайпер в моей группе, ему нужен напарник. Остановились на твоей кандидатуре.
Поднялся и ушел. Да… все, как во всех армиях: «Ты, ты и еще ты, будете добровольцами».
— Ну, что компаньерос, как тебе дикий оскал капитализма? — по русски спросил я кубинца.
