Вершители порядка (СИ) - Кирнос Степан Витальевич (читаем книги .txt) 📗
— Что? — стушевалась девушка. — О чём ты говоришь?
— Вы разве не знаете? Именно он вас спас в Танцующем Кочевнике, при этом сам чуть не погибнув… я думал его левую руку придётся ампутировать. Потом он пошёл против воли Велисария, собирал образцы, да и нашёл тот гриб. Мне кажется, если бы для вас нужно было найти Чёрного стража, он бы сделал бы и это.
— Он, — замешкалась девушка, кажется, что в её мыслях что-то переменилось, но мне услышать её ответа и слов, так как я сорвавшись с места поспешаю за Велисарием.
Мы вышли из здания и направились к двум клеткам, стоящим возле фонтана на рыночной площади, где содержаться главные «виновники» того, что стало с Эндералом, и стражники здесь нужны для того, чтобы их не забросали камнями.
— Стража, передохните пару минут, — попросил Велисарий и они, кивнув, ушли отсюда, оставив нас нападение с тем, кто сейчас нужен Эндералу.
— Арантеаль, я могу повлиять на способ казни, — говорит ему тихо Велисарий. — Ты ещё можешь быть полезным Эндералу.
— Ирланда, — словно не слыша, отстранённо твердит Арантеаль. — Как я мог так с ней поступить… как… ох, Наратзул.
— Рождённая светом? — замешкался я. — Не совсем понимаю о чём речь. Арантеаль, ты в порядке.
— Ирланда, ох, Ирланда. Как я мог обменять ребёнка на должность, если бы не мой грех, всего этого бы не было. Я был ослеплён жаждой должностью, — приложив ладони к лицу, срываясь говорит мужчина.
— Арантеаль, — вдумчиво обратился Велисарий. — Даже если бы ты и взял тогда ребёнка, воспитал бы его, и он не стал бы главой мятежа, то нашёлся кто-то другой, кто бы возглавил мятеж.
— Так-так, у тебя был ребёнок от… Рождённой Светом? — . — Как ты мог его оставить? Это же… это…
— Этьен, — оборвал меня Велисарий. — Арантеаль, мне нужны бойцы в сражении при Дюнном. Там будет жарко, и умелые бойцы мне нужны, как вода. Вряд ли ты выживешь, но я верю, что после смерти есть ещё что-то… и там ты сможешь встретить… свою Ирланду.
— Господин, Велисарий. Я тоже хочу принять участие в операции.
— И что же тебя гонит на смерть, Этьен? — удивился Велисарий.
— Сердечная боль, — ответил Арантеаль вместо меня. — Пегаст.
Глава 19. Сражение при Дюнном
Глава 19. Сражение при Дюнном
«Взявшие меч в руки свои для насилия, ненависти и беззакония от меча и найдут гибель свою»
— Из книги «Предание».
Утро следующих суток. У Дюнного.
Не думал я, что буду сражаться и умирать рядом с государственным преступником, с фанатиком, стоя плечом к плечу. В свете зари мы вдвоём стоим на укреплениях — за деревянной стеной до груди. Наглотавшись зелий от О’Брайенна я снова чувствую себя полуживым, меня не волнует груз доспехов — золотистого шлема и кольчуги, и латных перчаток, и поножей и единственный весомый груз — мой долг, который я отдам.
У Дюнного, за выходом из котлована в котором расположилась его площадь, пустыня испещрена рвами и баррикадами, от скалы к холму, от возвышенностей до низин — всё стало местом для размещения волчьих ям, заградительных укреплений, стены кольев и валы, за которыми прячутся наши лучники. Я стою и смотрю на восток, откуда свой путь начинает солнце, но облаками и золотисто-песчаными ветрами оно скрыто, отчего на поле боя слишком плохой обзор. Но это не волнует меня. Мою руку снова оттягивает щит поменьше чем раньше, на поясе три «громыхателя» в правой руке меч, пышущий холодом зачарования, которое восстановил Исаил в память о той, за кого я сражался и сейчас бьюсь.
По правую руку от меня стоит Арантеаль. Велисарий смог уговорить Высокий Сенат, чтобы его отпустили вместе с нами на сражение… последнее военное дело, ибо мы поставлены туда, где удар вражеского молота придётся сильнее всего — на главную дорогу у Дюнного. Сам полководец собрался с остатками кавалерии кочевников и бывших бандитов на западе, скрыв её магией невидимости, восседая на белом жеребце и ожидая времени. Рано утром, части из Арка, Речного, Солнечного берега с помощью магии телепортации переместились сюда и заняли позиции у линии обороны, раннее подготовленной солдатами Дюнного. И теперь, стоя возле неё мы ждём, когда ворог к нам нагрянет. Тучу врагов — неримцев-радикалов, которые не согласились с перемирием, повстанцев и прочий сброд ведёт капитан Фариоз — бывший офицер армии Нерима. Он, с отрядом, который откололся у Арка, прошёл в пустыню, скапливая по пути весь лихой народ, подобно тому как тряпка собирает пыль. И мы готовы их встретить — без пушек, без ручниц — всё это осталось на обороне Арка.
Перед нами пока только пустыня — поля песка, среди которого громоздятся серые скалы и подобно столбам стоят сухие деревья. Я, чтобы хоть немного отвлечься от этого пейзажа, вспоминаю о том, как с утра с рыночной площади Арка мы уходили в бой. Пели менестрели, на ветру трепетали флаги и боевые знамёна, женщины клали цветы на под ноги, Исаил громогласно молился. Я видел печальные лица народа, который смотрел на нас, видел слёзы на глазах девушек, чувствовал душистый аромат цветов.
— Этьен, твоё решение безумно, — сказал мне тогда Велисарий. — Тут одни сорвиголовы. Ты же ещё много можешь сделать. Не спеши понапрасну губить свою жизнь. Если ты сейчас уйдёшь, я пойму тебя.
— Где как не здесь отдать её? — спрашиваю я у Велисария. — Это моя родина, я с радостью отдам жизнь за то, чтобы сохранить её великолепие.
— Я понимаю, почему ты туда спешишь, но стоит ли оно этого?
— Этьен, — на этот я услышал слабый голос из толпы, возвещающий мне о душевной скорби и краем глаза увидел черноволосую девушку в зелёной одежде. — Зачем?
— Не это ли наш долг? — спрашиваю я у Лишари, смотря на неё будто бы безучастным взглядом, продолжая идти в строю. — Отдать жизнь за родину, когда от нас этого требует ситуация?
— Нет…
Она что-то сказала тогда, но я это не услышал… мне кажется, что это нечто важное, нечто ценное, но свет телепортации затопил мои глаза, а гул магии не дал её словам достигнуть, не дал мне её услышать. А потом я увидел Дюнное и мы пошли готовиться.
Печальная судьба нас всех ждёт. Над нашими головами развиваются грозные знамёна — шестнадцатистрельная золотая звезда на лиловом полотне. Лучники и баллистарии с арбалетами позади нас готовы обрушить на врага рой стрел и болтов.
Я, замерев в своём бдении смотрю на пустыню, думая — когда же придут. Враги, скоро, совсем скоро явятся к нам — они не смогут долго жить в пустыне, и скоро они явятся.
— Этьен, — заговор рядом стоящий бывший великий магистр; на нём цельнометаллический доспех, его руки сжимают крупный двуручный меч, а лицо скрыто за шлемом, который имеет чудесный красный гребень. — Удивительно, что ты стоишь тут рядом со мной.
— Арантеаль, ничего удивительного, — спокойно отвечаю я. — Просто хочу немного послужить своей родине.
— Родине ли? Или ты бежишь от…
— Арантеаль, а что же ты тут делаешь?
— Мне, мертвецу, уже нечего терять, — скорбно заявил Арантеаль. — Я для меня — призрака за ширмой металла и костей, уже всё предрешено. Быть может, это утро станет для меня последним, на что я и надеюсь.
— Надеешься, что там, за гробом встретишься с Ирландой и Наратзулом? — я попытался выдавить из своей речи какую-либо эмоцию, но зелья сделали из меня камень.
— Надеюсь, — ответил Арантеаль. — Искренне. Понимаешь, тогда я был глуп — я гнался за должностью… думал, что она — самое важное для меня. Я думал, что Ирланда не понимает меня, что она забыла, что такое чего-то добиваться… как же я ошибся. Она ведь просто хотела, чтобы у ребёнка был отец… его родной отец, и Высшие об этом говорили.
— Конфликт карьеры и семьи, отцов и детей, — печально констатирую я. — Что ж, история стара как мир. Но ведь ребёнок от Рождённой светом… это же такие возможности? — докапываюсь я. — Она могла тебе потом обеспечить любое место. А Наратзул, — мне кажется это всё большой иронией, — вы бы потом вдвоём остановили бы возможно… восстание против Рождённых светом.
